Белая береза - Бубеннов Михаил Семенович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Это вчера я был во хмелю, — тише ответил Андрей. — А вот сегодня похмелье.
Когда Лозневой и Костя ушли, на кухне несколько минут стояла тягостная тишина. Все знали, что утром Андрей уйдет дальше, и все же уходил он неожиданно. Ерофей Кузьмич сидел за столом, положив на него левую руку и обессиленно свесив кулак. Алевтина Васильевна и Марийка, прижавшись друг к другу, стояли в темном углу, слабо освещаемом огнем из печи. Все молча поглядывали на Андрея. Он начал собирать свои немудрящие солдатские пожитки. Наконец Ерофей Кузьмич сказал с натугой в груди:
— Ну, гляди, Андрей! Гляди!
— Ничего, тятя, все будет хорошо… — ответил Андрей.
— Гляди, с умом воюй!
У печи послышались всхлипывания.
— Ну, вы! — загремел Ерофей Кузьмич на женщин. — Заревели! Нечего тут реветь! Что он — малое дите! У него теперь свой ум! Нажил! — Он вдруг не выдержал и неожиданно укорил сына за вчерашний разговор на огороде. — Он даже отца учит!
Андрей оторвался от вещевого мешка.
— Нет, тятя, еще не нажил, — сказал он неожиданно жестким голосом, только начинаю наживать. А ты, тятя, гляди, остаешься тут — не проживи его!
Ерофей Кузьмич даже опешил.
— Это ты… погоди, ты чего так?
— Проживешь, — закончил Андрей, — второй раз поздно будет наживать. А прожить ум-то в такое время легко.
— А-а, вон что! — Ерофей Кузьмич поднялся, прижал широкую бороду к груди. — Ну, теперь вижу: вырос!
Как хотелось Андрею мирно посидеть среди родных в этот час! Но мир в семье был нарушен. Тяжко, нехорошо стало в лопуховском доме. "Вроде бы угарно, — подумал Андрей. — Так и давит сердце!" Накинув на плечи шинель, он с тяжелым чувством вышел на двор. Первый раз он так жестоко разговаривал с отцом, и ему было больно оттого, что это случилось против его воли и случилось, как назло, в час разлуки.
Над двором уже шумели, роняя листья, любимые березы. Под сараем, похлопав крыльями, закричал петух. Завидев молодого хозяина, Черня поднялся от предамбарья, выгнув спину, звонко позевнул, прищелкнув зубами. Из-под сарая, чирикнув, будто подав команду своей братии, резко выпорхнул воробей. На дворе было все обычно и привычно с детства.
Обласкав Черню, Андрей прошел через весь двор, мягко ступая по холодной земле, открыл влажные от измороси воротца на огород. Хотелось побыть в одиночестве. Пройдя за сарай, он прислонился плечом и пылающей щекой к его стене.
Три месяца назад Андрей впервые пережил тяжесть разлуки с домом и семьей. Но тогда он уходил на запад, навстречу войне, оставляя родных в безопасности, далеко позади. Теперь уходил на восток, оставляя их на произвол врага. Что будет с ними? Что будет с Марийкой? Страшно и больно было Андрею второй раз уходить из дому…
VII
И вновь Андрей шел на восток…
За ночь, сильно дохнув холодом, осень побила все, что еще жило, хоронясь от нее на полях, похитила с них последние краски лета. Куда ни глянь — всюду мертвая пустота. Только один раз Андрей заметил, как на склоне пригорка, в поредевшем бурьяне, метнулась лиса. Среди пустых и бесцветных полей, как зарева, стояли багряные леса. На восходе солнца поднялся ветер. Вновь зашумел листопад. Тучи листвы несло на восток. И вновь Андрей с тяжкой болью ощущал горькое чувство утраты всего родного, что было прочно связано с его жизнью.
Марийка провожала Андрея далеко за деревню.
Приотстав от батальона, они шли одни. Им не хотелось говорить б разлуке, да они и боялись говорить о ней. Шли молча. Лишь изредка, чтобы оторваться от дум, они перекидывались отдельными словами, пустыми и ненужными в этот час. Следом за ними плелся Черня.
У мостика через речку, за которой густо поднимался молодой березняк, они остановились. Андрей взял Марийку за руки. Лицо у нее было спокойное и строгое, как все это утро, но теперь на нем выступал румянец. Она долго смотрела на Андрея, не отрывая взгляда, — в ее темных глазах мелькали отблески солнца, неба и пролетавшей мимо багряной листвы. Опустив глаза, сказала тихо и просто:
— Ну, все, Андрюша, все, родной!
Андрей разом притянул ее к себе.
— Марийка, ласточка моя!
— Теперь иди! — У нее едва пошевелились губы.
— Щебетунья моя!
— Да помни: я ждать буду! — вдруг сказала она громче и, не в силах бороться со своим горем, быстро прижалась к груди мужа.
Андрей почувствовал, как на руку упала ее слеза, — и точно палящим ветром ударило ему в лицо. Прижимая Марийку к груди, он сказал тихо:
— Я вернусь, Марийка! Слышишь?
Вдруг Андрей отстранил Марийку, и здесь она впервые увидела, как ему тяжко уходить от нее… Она крикнула испуганно, сквозь слезы:
— Андрюша, иди!
Андрей быстрой, порывистой походкой пошел за речку. Марийка стояла, смотрела ему вслед, не трогаясь, не в силах махнуть ему на прощанье рукой…
В глубине леска, за речкой, остановившись поправить за плечами вещевой мешок, Андрей услышал, что его догоняет кто-то. Оглянулся. По дороге, поблескивая розовым языком, бежал Черня.
— Ты куда? — крикнул на него Андрей.
Подскочив, Черня начал ласкаться у ног хозяина.
— Ой, дурной! — мягче сказал Андрей. — Я же далеко иду. Далеко! Понял? И когда вернусь — не знаю. Понял? Марш домой!
Но Черня не уходил. Он крутился вокруг Андрея, поглядывая на него с лаской и тоской. И Андрею вдруг стало жутко от мысли, что он вот так просто — надолго, а то и навсегда — покидает родной дом.
— Черня, — прошептал Андрей. — Ты иди к Марийке, иди! Эх, Черня! Эх, ты! — Он вдруг упал на колени, прижал к себе пса, крикнул со всей силой: Черня, дорогой! Черня!
Но через секунду, опомнившись, оттолкнул собаку.
— Назад! Домой!
Черня удивленно и обиженно взглянул на хозяина.
— Назад!
Черня молча отскочил в кусты. Не оглядываясь, Андрей быстро зашагал проселком на восток…
VIII
Слухи о том, что немцы быстро двинулись по большакам, сильно встревожили Лозневого. Опасность шла по пятам. Было ясно: не сегодня, так завтра — бой. Первый бой. Что готовит судьба?
Полк майора Волошина, в составе которого находился батальон, был сформирован только в конце лета. Он обучался у Опочки, на реке Великой, и далеко не успел закончить боевую подготовку. Третьего октября немецко-фашистские войска прорвали наш Западный фронт и двинулись к Москве. Полк Волошина (в составе дивизии Бородина) был подчинен штабу Н-ской армии, отступавшей в район Ржева. За неделю отступления до Ольховки полку Волошина не приходилось вести бои: противник пытался охватить Н-скую армию с флангов, взять ее в клещи, и она, по приказу штаба фронта, торопливо отходила на восток.
Но теперь Лозневой всем сердцем чуял, что схватка с врагом неизбежна.
В это утро он внимательнее, чем обычно, присматривался к своим солдатам. Провожая батальон из Ольховки, он стоял на пригорке, заложив руки за спину, не трогаясь; из-под козырька фуражки осторожно следили за рядами солдат его острые серые глаза. Он видел: солдат уже утомили тяжелые переходы, ночи без сна, постоянные тревоги и беспокойные думы. Обмундирование у них выгорело, от него сильно пахло терпким потом. Солдаты исхудали, у них были обветренные лица. Поглядывали они тревожно и недобро.
Вздохнув, Лозневой направился к дому Лопуховых.
Костя седлал коней. В доме слышался сильный и гневный голос Ерофея Кузьмича. Лозневой остановился у крыльца, вопросительно взглянул на вестового.
— Бушует! — насмешливо сказал Костя. — Хозяйке характер показывает.
Услышав шаги на крыльце, Ерофей Кузьмич притих. Когда Лозневой и Костя вошли в дом, он шагал по горнице, скрипя сапогами, — лицо у него было темное, борода взлохмачена. Хозяйка лежала на кровати, беспомощно раскинув руки. Около нее сидел, нахохлясь, Васятка и приглаживал ее реденькие распустившиеся волосы.
Усадив гостей за стол, Ерофей Кузьмич кивнул на кровать:
— Мать-то вон — проводила и слегла. Вот как сынов провожать! От сердца отрываешь кусок!
