За живой и мертвой водой - Далекий Николай Александрович (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Оксана поднялась на локти, спокойно посмотрела на бандеровцев.
— Слушай меня, Клешня. Чем вас наказывают? Шомполами, палками? Так вот, если ты меня еще раз ударишь, — получишь дополнительно десять шомполов. Всех двадцать: первые десять ты уже заработал.
— Я тебе покажу! — замахал кулаком перед ее лицом бандеровец. — Кто ты такая?
— Хлопцы, — отвернулась от него девушка. — Я предупреждала — портфель вас заставят найти.
Оставшийся у креста портфель меньше всего тревожил Оксану. Она и вспомнила о нем с опозданием. В нем было белье, полотенце, мыло, зубная паста и щетка, тоненькая книжка новелл Стефаника, которые она собиралась перечитать, если выпадет свободное время, и несколько завернутых в газету «Волынь» бутербродов. Сейчас, когда, возможно, решался вопрос о жизни и смерти, не стоило, пожалуй, и думать о такой пропаже. Однако девушку не покидала мысль об ошибке и о том, что, может быть, Марко уже вернулся к кресту и разыскивает ее.
— Да, — добавила Оксана, огорченно качнув головой. — Если портфель пропадет, вам влетит. Всем!
На длинном лице Клешни появилось почти страдальческое выражение. Он сердито поглядел на товарищей и, переведя взгляд на девушку, покачал грязным пальцем у самого ее носа.
— Ну, смотри у меня, — сказал бандеровец, пересыпая это обращение гнуснейшими ругательствами, — если портфеля не будет, я тебе всыплю, я тебе покажу!
— Клешня, я не желаю слушать вашу ругань, — поморщилась Оксана. — Ведите себя пристойно. Я ведь говорила вам — от дурной головы ногам горе. Не послушали. Увидим, что скажет ваш начальник, если портфель пропадет.
Губы у бандеровца побелели от злости.
— Холера ее маме! — задыхаясь, крикнул он. — Вуйко, поворачивайте! Едем назад. Хлопцы, не ловите ворон, глядеть по сторонам.
Назад поехали быстро. Клешня торопил возницу. Повозка подскакивала каждый раз, когда колеса наезжали на корни, и от тряски у Оксаны разболелась голова. Бандеровцы сидели с винтовками в руках, очевидно, боялись засады. Так с винтовками, взятыми на изготовку, озираясь по сторонам, они повели девушку к кресту.
Портфеля у креста не было. Кто его забрал? Какой–нибудь прохожий или Марко? Если Марко, значит, он вернулся, искал ее и, возможно, ищет и сейчас!
— Я говорила, что она брешет! — крикнул Клешня, обходя вокруг креста.
— Портфель, очевидно, взял мой проводник, — сказала Оксана.
— Какой еще проводник?
— У меня был проводник, Марко. Он пошел в это село за подводой.
Никто из бандеровцев не знал Марка. Они обозлились.
— Она нас дурит, хлопцы, — пропищал Неплюй.
— Давайте пройдем к хатам, — предложила Оксана, — там должны знать.
— Нема дурных, — засмеялся Багнет.
— Ну, пташка, я с тобой поиграюсь, — Клешня задыхался от ярости. — Не в те руки ты попалась, чтобы вырваться. А я, дурак, поверил.
— Портфель все–таки вам придется мне возвратить…
— Иди, паскуда! — бандеровец толкнул Оксану так, что она едва удержалась на ногах.
— Двадцать, Клешня, — взглянула на него девушка. — Получите двадцать шомполов. На моих глазах.
— Иди, иди! — крикнул Клешня, но толкать больше не стал.
Ехали долго, все лесными дорогами. Возница уже не гнал лошадей, и повозку не трясло. Клешня сердито покрикивал на него, позевывал с хрустом. Оксана лежала ничком, делая вид, что спит, и думала об одном — кто взял портфель. Если это сделал Марко, значит, все, что случилось, только забавное происшествие.
Часа через четыре подвода въехала во двор какой–то запущенной усадьбы и остановилась возле двухэтажного дома с облупленными колоннами на крыльце. Рядом с усадьбой начинался фруктовый сад, заросший сорняком; многие ветви яблонь и груш были обломаны и висели омертвелые с сухой темной листвой, но на верхушках еще виднелись редкие спелые плоды.
У подводы появился глухонемой старик с непокрытой седой головой, в кожушке на плечах, на вид полусумасшедший, беспрерывно радостно посмеивающийся и кланявшийся бандеровцам. Оксану ввели в комнату с забитым досками окном, охапкой сена в углу, принесли и поставили на полу у порога большую миску с яблоками. На требования девушки немедленно отвести к начальнику внимания не обращали, как будто даже не слышали, что она говорит, лишь Клешня, выходя из комнаты, оскалил зубы и произнес насмешливо:
— Сиди, красотка, вечером я к тебе загляну…
Дверь закрыли на ключ. Оксана осталась одна. Она походила по комнате и еще раз обдумала все, что случилось. Пришла к выводу: эти трое действительно не знают Марка и не особенно уверены, что им попал в руки именно тот человек, за которым они охотились. Но схватившие ее бандеровцы были только простыми исполнителями. Тот, чей приказ они выполняли, мог знать и Марка, и Хауссера. Может быть, это был сам Вепрь. Нужно было готовиться к худшему.
Прежде всего следовало подкрепиться. Оксана съела несколько яблок, показавшихся ей очень вкусными, и обдумала, как ей следует вести себя. Для нее было очень важным, чтобы у бандеровцев и их начальника возникло впечатление, что она не напугана, а, наоборот, возмущена их действиями. Никаких объяснений, пока ее не отправят к более высокому начальству. Там, если не будет другого выхода, следует упомянуть о Вепре.
В доме было тихо, голоса слышались во дворе. Несколько раз проскрипел барабан колодца, это, очевидно, возчик, поил лошадей. Оксана подошла к двери, повернулась к ней спиной и начала изо всех сил колотить каблуками. Ей пришлось долго барабанить в дверь, прежде чем в коридоре раздались шаги.
Явились двое — Багнет и Клешня.
— Чего бесишься? — сурово спросил Багнет.
— Мне нужны зеркало и расческа, — спокойно заявила девушка.
— Что?! — чуть не поперхнулся от изумления Багнет, взглянул на Оксану и захохотал. Он мог ожидать всего, только не такой просьбы.
— Дайте мне зеркало и расческу, — повторила Оксана, как бы слегка задетая глупым смехом молодого вояки. — Может быть, у вас есть щетка, гуталин? Принесите!
Теперь изумление Багнета было полным. Те люди, которых они привозили сюда, умоляли освободить их, клялись в своей невинности, плакали, просили дать им воды, а эта дивчина требовала зеркальце, сапожный крем, словно собиралась идти на гулянье. Клешня, видимо, тоже был ошарашен такой просьбой.
— Ну, что вы смотрите на меня? — недовольно воскликнула Оксана. — Неужели у вас не найдется зеркальца?
Клешня засмеялся, подмигнул здоровым глазом:
— Я понимаю! Пани хочет прихорошиться перед тем, как я приду к ней вечерком. О, пани настоящая кобета[11], сразу видно.
— Оставьте ваши дурацкие шутки, Клешня, — с досадой сказала девушка. — Вы уже заработали двадцать шомполов.
— Что такое двадцать шомполов ради такой панночки, — посмеиваясь, Клешня перешагнул порог и приблизился к Оксане. — Дай я тебя приголублю, моя красуня!
— Не притрагивайтесь! Багнет, уведите этого старого дурака, иначе вы тоже будете отвечать.
— Друже Клешня — плюнь. Если Месяц узнает…
— Оставь меня в покое, — отмахнулся Клешня, и Оксана увидела в его руке короткую, обтянутую резиновой трубкой плеть. — Ведь пани только делает вид, что я ей не нравлюсь.
Бандеровец хотел обнять девушку левой рукой. Оксана ударила носком сапога по его ноге, плюнула в лицо. Клешня присел, застонал от боли, растирая ушибленную ногу.
— Па–адлюка… — Он поднялся, вытер рукавом лицо, взмахнул плетью.
Оксана успела отклониться, тяжелый наконечник плети только скользнул по ее левой руке, ударил как гиря по большому, сразу же онемевшему пальцу.
— Я потребую, чтобы тебя расстреляли, негодяй! — четко выговаривая каждое слово, произнесла девушка, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. — Слышишь? Багнет, вам тоже влетит от Месяца.
Молодой бандеровец уже отталкивал разъяренного товарища к дверям.
— Друже! Друже Клешня… Ну ее к бесу, еще успеем. Приедет Месяц, скажет, что с ней делать.
Клешня еще раз тщательно вытер лицо.
— Она у меня узнает! — потрясая тугой плетью, зашипел он. — Будет на колени падать, сапоги целовать. Я тебе кости все перебью этим бичом, падлюка.
