Побратимы (Партизанская быль) - Луговой Николай Дмитриевич (книга жизни TXT) 📗

— В память о Людмиле Крыловой, боевой коммунистке, кавалере ордена Ленина, салют!

Резкие звуки этих залпов падают в долины, несутся по округе. Стучат о камни лопаты. В могиле шуршит брезент под падающими комьями земли. А в ушах, в сердцах еще звучат слова прощания — трудные и мужественные, зовущие к борьбе, к мщению.

В глубокой задумчивости стоит зимний лес. Поникли отяжелевшие под снежным убранством ветви. Но вот из-за горной гряды выкатилось солнце, и каждая веточка заискрилась, засверкала в его золотистых лучах, деревья приняли нарядный, праздничный вид.

Они вплотную подступили к поляне, на которой собрались партизаны. Войско, и без того разнородное, сейчас еще разбавлено жителями гражданских лагерей — старухами, матерями с младенцами на руках, шустрой и вездесущей ребятней.

Людей много — тысячи две, пожалуй. И чтоб всем было слышно, бригадному комиссару Евгению Степанову приходится говорить громко, почти кричать:

— «В результате наступательной операции, — читает он приказ начальника Крымского штаба партизанского движения, — проведенной в ночь на девятое декабря тысяча девятьсот сорок третьего года отрядами 1-й бригады при поддержке трех отрядов 5-й бригады под общим командованием товарища Федоренко Федора Ивановича, партизаны заняли и очистили от фашистов районный центр Зую…»

Оторвавшись от документа, он поясняет:

— Народные мстители разгромили штабы противника, сожгли девятнадцать автомобилей, взорвали склад боеприпасов и склад горючего, сожгли военную хлебопекарню, уничтожили более двухсот солдат и четырех офицеров противника, разбили тюрьму и освободили заключенных советских патриотов, взяли ценные штабные документы и печати, семь пулеметов, много винтовок и других трофеев. Порвали линии связи противника.

С особым удовлетворением комиссар передает героям леса слова благодарности: «…всему личному составу 2-го, 19-го, 24-го, 3-го, 6-го и 21-го отрядов объявляю благодарность. Также объявляю благодарность лейтенанту Федоренко Федору Ивановичу и представляю его к правительственной награде за хорошую организацию зуйской операции и успешное ее проведение. Комбригу Федоренко выслать мне материалы для представления к правительственным наградам партизан, наиболее отличившихся в этом бою…»

Выдержав внушительную паузу, Степанов говорит о словаках, и каждое его слово звучит торжественно:

— Товарищи! Отдельным приказом Начальник Крымского штаба объявил благодарность нашим боевым побратимам-словакам. Поздравляем вас, дорогие словацкие друзья!

Ответное партизанское письмо, зачитанное комиссаром, одобрено. Митинг окончен. Но никто не уходит: привыкли, что собрание кончается чтением сводки Совинформбюро.

Степанов достает из планшета большую газету.

— Товарищи! Сегодня вместо сводки я прочитаю вам статью о партизанах Крыма, опубликованную в газете «Известия». Командир бригады добавил нам только пятнадцать минут, потому буду читать не все, а самое главное.

— «Крым осенью 1943 года! В историю Великой Отечественной войны войдут героические подвиги его защитников и освободителей, самоотверженность советских патриотов… Летят в воздух автомашины и поезда немцев. На каждом шагу подкарауливает врага партизанская пуля. Партизаны вышли из лесов на дороги. Они заходят в села и города. Они — всюду.

Освободительное движение в Крыму приняло огромный размах. В страхе перед этим ширящимся со дня на день движением немцы бросают против партизан регулярные части с танками и авиацией. Они угоняют в города, где стоят их гарнизоны, еще оставшихся в деревнях жителей и в самих этих городах вводят осадный режим. И немцы действительно осаждены и в Крыму в целом, и в каждом крымском селении…»

Притихшие партизаны жадно ловят каждое слово. Ведь это о них — об их боевых делах, об их полной опасности и риска партизанской борьбе. В статье говорится о боевых операциях, совершенных группами Ивана Семашко, Николая Терновского, Юрая Жака и десятками других. Рассказывается, как партизаны 1-й бригады, вместе со словаками принимали в партизанском лесу жителей городов и сел. Описываются лихие набеги почти безоружных новичков на гарнизоны Чавке и Розенталя. Особенно ярко газета говорит о рейде отряда Федора Федоренко и предоктябрьских митингах, проведенных в селах в первые дни ноября.

«Он (Федоренко. — Н. Л.) объехал таким образом четырнадцать деревень, — рассказывает газета, — и среди бела дня выступал в них на крестьянских собраниях с докладами о положении на фронтах Отечественной войны и в Крыму, о жизни в Советском Союзе. Последний, четырнадцатый митинг он провел в пяти километрах от Симферополя. Немцы не осмелились стать на пути отряда бесстрашных партизан…» [87]

О разгроме Зуйского гарнизона оккупантов газета не упоминает — не подоспело сообщение.

Жаль только, что в этот час нет с нами многих ветеранов партизанского движения, тех, кто стоял у его колыбели и вынес первые тяготы борьбы. Как обрадовались бы Мокроусов, Генов, Чуб, Пономаренко!..

Вспоминаются и те из боевых друзей, кто за успех нашего дела, так радующий сейчас партизан, отдал свою жизнь: Андрей Литвиненко и Яков Кузьмин, Дора Кравченко и Петя Лещенко, Василий Бартоша и Александр Старцев… Совсем недавно, 27 ноября, в Шумхайской операции партизаны потеряли Сашу Стогния. Тяжело раненного, его схватили немцы, пытали в застенках СД, в припадке бешенства изуродовали колесами грузовиков его труп, затем сбросили с самолета к нам в лес.

Жаль только, что с нами сейчас не все наши побратимы. Улетели испанцы. Выбыли Виктор Хренко, Юрай Жак. Хочется знать: где они? Что с ними? [88] Где сейчас «Рыхла дивизия», подпольной работе в которой словаки отдали столько сил? Какова судьба однополчан вот этих парней, что стоят в гуще партизан и, затаив дыхание, слушают рассказ о мужестве? [89]

Степанов читает заключительную часть статьи. Голос его звучит торжественно:

«Да, Крым сейчас не тот, мирный, благоухающий ароматами осенних плодов, расцвеченный радужными красками юга край, каким мы его некогда знали. Но он и не такой, каким рисовался воображению жадных до легкой наживы, опьяненных мечтой о молниеносной победе гитлеровцев. Он грозен, как вздыбливающиеся над его берегами волны штормового моря. Вздымается девятый вал народной мести!»

Комиссар опустил газету, привычно поправил очки, потом низко поклонился партизанам:

— Земной поклон вам, труженики-партизаны!

Поляна отозвалась тысячеголосым гулом.

В каждого из этих людей стреляли. За каждым из них охотились. Каждому приготовили петлю и фанерную дощечку с надписью: «Партизан». Но они стали на путь борьбы и мужества и не свернут с этого пути до полной победы над врагом.

Да, вздымается девятый вал народной мести! Слышится он в размахе партизанских действий, в массовости большевистского подполья, в подъеме широких народных масс и в боевом содружестве советских людей с зарубежными братьями, плечом к плечу борющимися за светлое будущее.

Вздымается девятый вал! Полыхает пожар в осажденной крепости.

Партизанская ноша

Почти два месяца усилия фашистского командования направлены на то, чтобы деблокировать свою 17-ю армию. Гитлеровцы пытались выбить советские войска с Перекопского, Сивашского и Керченского плацдармов, на левом берегу Днепра в районе Цурюпинска создали предмостное укрепление, а на Кинбургскую косу в Северной Таврии высадили крупный десант, заняв там Форштадт и Покровские хутора. Но советские войска прочно удерживают крымские плацдармы. Десант в Северной Таврии разбит, а Цурюпинское предмостное укрепление немцев ликвидировано. 17-я армия гитлеровцев изолирована от остальных войск. Сообщение с ними возможно лишь воздушным и морским путями.