Огни Новороссийска (Повести, рассказы, очерки) - Борзенко Сергей Александрович (книги онлайн полные версии txt) 📗
Два немецких танкера с горючим были потоплены в открытом море, третий торпедирован на Тобрукском рейде. Из обещанных Кессельрингом транспортных самолетов с бензином ни один не приземлился в расположении немецких танковых частей: все они были сожжены в воздухе английскими истребителями.
Новый командующий приказал командиру Н-ской бронедивизии генералу Лессерви и командиру 4-й легкой бронебригады пропустить сквозь свою оборону вражеские танки, чтобы отсечь их от пехоты, двигавшейся за ними в грузовиках.
Лессерви бесстрашно пропустил танки. Осыпая песок, они перевалили через траншеи и окопы, вселяя страх в души людей, вжавшихся в дно ям, напоминающих могилы. Сотни машин вползали в узкую долину между Химейматом и голым отсвечивающим на солнце горным хребтом Подняв облако желтой пыли, перегоняя друг друга, они мчались на север, словно табун диких коней, стремясь поскорее проскочить опасное, со всех сторон простреливаемое место, и с ходу напоролись на густое минное поле. Машины поднимались на дыбы и с разорванными гусеницами валились на бок.
Тут-то их и взяла в работу английская артиллерия. Среди золотистых облаков пыли мелькали молнии разрывов. На черном фоне порохового дыма, как дождь, сверкали серебристые полосы трассирующих пуль. Немцы повернули обратно. Танки расползались как-то боком, напоминая напуганных крабов. Не имея достаточно бензина, они утратили подвижность и со всех сторон расстреливались беглым огнем. Раскаты орудийных выстрелов слились в один непрекращавшийся сухой гул.
— Монтгомери позаботился о том, чтобы специально обработанная карта местности, на которой сейчас гибнут немцы, попала в руки Роммеля. На этой карте местность изображена свободной от мин. Детская приманка, на которую клюнула старая лиса пустыни, — сказал Хлебникову Лессерви и усмехнулся.
С наблюдательного пункта Лессерви Хлебников невооруженным глазом видел, как, оживляя однообразный пейзаж, жарко пылали подожженные танки и самоходные пушки противника, как застревали и буксовали в песке неповрежденные машины, как обезумевшие от огня люди пытались тянуть их на буксире, а отчаявшись в успехе, бросали и в полной неразберихе бежали, напарываясь на пулеметы и падая в песок.
Отступать было некуда. Узкую горловину, через которую влилась лавина танков, наглухо закупорила стена противотанкового огня. Там, словно гигантские заступы, авиационные бомбы вскапывали сухой песок.
Это было то самое идеальное для обороны место, куда Хлебников мечтал заманить Африканский корпус. Именно это место он показал тогда Охинлеку на карте. Успел ли Охинлек познакомить с этим планом Монтгомери, или умный английский командующий нашел его сам?
Мечта Хлебникова сбылась: не было сомнения — разгром армии Роммеля начался. Чувство давно не испытанного удовлетворения охватило советского полковника.
— Отдав нам поле боя, немцы не смогут выручить и отремонтировать свои поврежденные машины, — сказал Хлебников, чувствуя, как под ногами дрожит земля.
— На этот раз поле боя останется за нами, полковник, — ответил Лессерви, раздутыми ноздрями втягивая воздух, пахнущий пороховой гарью.
— Роммель может лишь наступать. Как только он перейдет к обороне, он погиб.
Растрепав за день броневые силы немцев, англичане вечером навалились на вражескую пехоту и пушки. Привыкнув ходить вслед за танками, фашистские стрелки и артиллеристы разучились действовать самостоятельно. Немцы сдавались ротами. Пленные твердили, что тридцать шесть часов сряду не пили, умоляли дать им воды.
За сутки Роммель получил только одно утешительное донесение от командующего 1-й итальянской армией маршала Мессе. Мессе сообщал, что его армия отбила фронтальную атаку и находится на превосходной позиции для отражения последующих нападений.
Донесение это возмутило Роммеля, он разорвал его на клочки и приказал итальянцам немедленно отступать. Он отнесся к своим союзникам как к скоту, бросив их на произвол судьбы, не выделив им ни транспорта, ни воды, ни медикаментов.
Трезво оценив создавшуюся обстановку, Роммель отдал приказ перейти к обороне: окопаться, минировать передний край, приступать к ремонту поврежденных машин, подвезти горючее. Ему удалось остановить англичан.
Хлебников ежедневно виделся с радистами, сопровождающими его из Тобрука. Радисты знали немецкий код и сообщали ему много интересного.
Роммель впервые за всю кампанию попросил разрешения отвести свои войска на несколько сот километров к западу. По мнению Хлебникова, это было единственно правильное решение: англичане получали несколько сот квадратных километров безжизненной пустыни, немцы значительно сокращали коммуникации и приближались к своим базам.
Роммель требовал высадки морского десанта на Мальту.
Разведка докладывала о прибытии Муссолини в Африку. Дуче остановился в городе Дерна, ожидая момента, когда сможет принять парад своих войск в тени египетских пирамид.
Из одного радиоперехвата Хлебников узнал, что Гитлер неожиданно разрешил Роммелю вернуться в Германию для лечения. На время отсутствия фельдмаршала командование армией было возложено на генерала Штумме, переведенного в Африку с русского фронта.
Уезжая, Роммель приказал заминировать подходы к своим позициям и насадить «дьявольские минные сады».
Из радиопереговоров между Роммелем и Штумме стало известно, что Роммель перед тем, как отправиться в Австрию, в горный санаторий Земмеринг, побывал на совещании у фюрера в его ставке в Восточной Пруссии. Гитлер пообещал отправить в Африку сорок новейших танков «тигр», бригаду тяжелых минометов, несколько полков штурмовых орудий. Разговор об отступлении фюрер воспринял болезненно, и войска, предназначенные для штурма Мальты, послал как последний резерв в Африку.
Больше чем на полтора месяца на фронте наступило гнетущее затишье, нарушаемое лишь патрульными стычками да бомбежкой. Но то было затишье перед бурей.
На побережье несколько раз выпал дождь, смыл пыль с машин, и они блестели как лакированные.
Монтгомери работал по восемнадцать часов в сутки и требовал такой же работы от всего штаба. Он сосредоточил на севере 30-й корпус генерала Оливера Лиза, состоявший из четырнадцати пехотных бригад и одной бронебригады. К югу от него был расположен 13-й корпус генерала Хоррокса: семь пехотных бригад, две бронебригады и французская летучая колонна. Во втором эшелоне находилась особая группа из двух новозеландских бригад и одной бронебригады. 10-й корпус Монтгомери держал в 80 километрах от фронта и доставил его на позиции только в ночь накануне наступления, Корпус этот провел репетицию боя на местности, схожей с той, которую Монтгомери избрал для сражения, Английскому командующему удалось сохранить в тайне прибытие в Африку двух свежих дивизий, имевших в своем составе 240 орудий и 150 танков.
Несколько ночей сряду патрули расчищали проходы в минных полях. Им удалось создать два коридора.
Опасаясь возвращения Роммеля, Монтгомери торопился и в жаркий день 23 октября начал наступление.
Генерал Штумме, пытаясь проехать на передний край, наткнулся на англичан и умер от разрыва сердца; командование Африканским корпусом перешло к генералу Риттеру фон Тома.
С чувством щемящей ревности следил Хлебников за тем, как Монтгомери руководил сражением. Главный удар английский командующий нанес на северном участке, где этого меньше всего ждали. Через южный коридор двинулись три пехотные дивизии; следом за ними шли две бронебригады…
Взошел яркий месяц. Впрочем, толку от него не было никакого, так как пыль и дым от заградительного огня сужали видимость до нескольких десятков метров, Офицеры это учли, и боевые границы бригад обозначились трассирующими снарядами из орудий «бофорс».
К северу от Химеймата 44-я и 50-я дивизии прорвались через первый пояс минных полей, за ними в походном порядке последовали полк королевских драгун и 5-й королевский танковый полк.
Светопреставление началось в полночь.
Перед Хлебниковым бушевал ураган, взметая смерчи огня и стали, заколачивая в землю тысячи молний. Советский полковник оглох, в ушах кололо, будто он, совершая затяжной прыжок, стремительно падал из самолета. Он стоял во весь рост на виду штаба английской дивизии. Ему надо было все видеть.
