Зарисовки моей души - Иванова Валерия (книги без регистрации полные версии .txt, .fb2) 📗

Валерия Иванова

Зарисовки моей души

Глава 1

Вера

Уже битый час и третью чашку кофе я смотрела на чистый белый лист. Я уже крутила его и так и этак – и ничего. Никаких мыслей. Абсолютно никаких. С раздражением откинула от себя простой карандаш и потерла пульсирующие виски. Да что же за напасть-то такая?! Дима ждет рисунки к концу недели – сроки и так уже два раза передвигались. Может, и правда сказать, чтобы Женя занялась оформлением? Но Инга мне этого не простит, а злить лучшую подругу не хотелось.

Откинулась на спинку кресла, а босые ноги закинула на стол. Прикрыла уставшие глаза и сделала несколько медленных вдохов, вспоминая, чему учили на йоге.

– Вдохновение – приди! – пробормотала и еле сдержала улыбку от абсурда ситуации, но чем черт не шутит. – Вдохновение, я приказываю тебе – приди!

– Мам? С кем ты разговариваешь?

Тут же открыла глаза и увидела Никитку, бесшумно подошедшего ко мне и успевшего разрисовать многострадальный лист фломастером. Он явно с большим энтузиазмом относится к работе, чем я, а ему всего семь. Убрала ноги со стола и притянула сына к себе, поцеловала в обе щечки.

– Ты что-то хотел, Ник? Проголодался?

– Нина дала мне печенье, – сын принялся ворошить все на столе.

– Так, иди отсюда, вредитель, – скомандовала с улыбкой, – мама работает, не видишь?

– Нет. Ты просто сидишь, – от маленького проныры ничего не скрыть.

– Топай отсюда, скоро папа придет, будем ужинать. – Никита покорно кивнул, чем вызвал у меня подозрения: – А ты к школе все приготовил?

И тут послышался кашель.

– Я заболел, горло болит.

– Какой ужас! – наигранно округлила глаза. – Значит, сейчас позвоню Ирине Николаевне, чтобы пришла и сделала тебе укол… А еще лучше – два.

Глаза мальчишки округлились.

– Я пошел собирать портфель.

– И форму погладь, – пришлось прикусить щеку, чтобы не рассмеяться над его выражением лица.

– Но я не умею, – в удивлении приподнял брови.

– Ладно, я сама поглажу, но за поцелуй и обнимашки.

Младший просиял и, подбежав ко мне, чмокнул в щеку и сдавил в объятиях. Я засмеялась, а он быстренько убежал из кабинета.

Тяжело вздохнула – кажется, сегодня тоже ничего не нарисую. Да что же со мной происходит? Почему раньше я могла создать обложку за день, а сейчас требуется все больше и больше времени? Когда была моложе, меня вдохновляло абсолютно все. Постоянно рисовала, рисовала, рисовала… Помню, Вероника была маленькая, и мы с ней постоянно вымазывались в красках. Незабываемое время! А вот когда Никитка родился, я начала остывать к любимому делу – спад какой-то произошел, я постоянно искала отговорки, откладывала работу на завтра… А сейчас просто была в ступоре. Неужели перегорела? Об этом Игорь Николаевич – преподаватель в ВУЗе – предупреждал? А мы смеялись над ним. Смотрели горящими глазами и клятвенно заверяли, что такого никогда не будет. Даже вообразить такое не могли. Почему мы никогда не верим старшим? Это какой-то механизм отрицания в ДНК или юношеский максимализм и вера в то, что все плохое всегда будет обходить стороной?

Открыла верхний ящик стола и достала потрепанный ежедневник в коричневом кожаном переплете – Вова подарил мне его лет пять назад. Любовно провела по обложке и начала листать страницы. Столько разных зарисовок… Каждая – частичка души. Каждая показывает меня. Мне нравится выплескивать на бумагу все эмоции.

Взяла простой карандаш и начала рисовать, не отрываясь – самой интересно, что в итоге получится… Закончив рисование, увидела, как с рисунка меня смотрит демон с пылающими глазами и страшными закрученными кверху рогами. Он улыбался, скаля острые зубы – явно был чем-то доволен. А в когтистой лапе держал, словно тряпичную куклу, девушку. Она жива – это видно по ужасу в ее глазах и напряженному телу.

Зазвонил мой мобильный, не глядя, ответила на звонок, зажав телефон между плечом и ухом.

– Слушаю.

– Привет, мам!

Губы сами с собой расплылись в улыбке. Да неужели!

– Ника, классно ты мне перезваниваешь через пару минут. Два дня прошло, – начала читать нотацию старшей дочери, но она не прониклась моим родительским авторитетом – засмеялась.

– Ой, мамочка, не начинай… Конец года такая ж*па!

– Ника! Что за слова?! – наигранно ужаснулась и отложила ежедневник с карандашом. – В Питере так не выражаются.

– Что я могу поделать? Москва из меня так и прет! – Я засмеялась, а дочь продолжила: – Бабушка и дедушка привет передают, говорят, что любят и скучают.

– Передавай, что мы их тоже любим и скучаем! Скоро увидимся.

– Передам. Как там мелкий? – с теплом в голосе спросила дочь.

– Уже с тебя ростом! Недавно подрался с сыном Арвальского, теперь наказан, а так все нормально.

– Выиграл? – серьезно спросила Вероника.

– Да, он того сменной обувью по голове треснул.

– Молодец какой! Этих тараканов так и надо.

– Дочь, нет в тебе сострадания.

– Сострадание – для лузеров. А что еще у вас нового?

Я задумалась, наматывая на палец темную прядь волос – говорить о работе совершенно не хотелось.

– Да ничего, папа вернулся недавно из Англии. Проблемы сейчас, сама знаешь какие, с этой политикой – сам не свой ходит…

Но Ника, как обычно, когда дело касается отца – перебила.

– Я не хочу о нем слушать, мам, – стальные нотки послышались в голосе.

Я лишь тяжело вздохнула и покачала головой.

– А ты там как? Расскажи про универ.

Дочка принялась делиться эмоциями, а я впитывала каждое слово. Как же я по ней соскучилась! По своей крошке. Даже не верится, что ей скоро восемнадцать, и она поступила в театральный в другом городе. Сама, на бюджет. Хорошо, хоть мои родители живут в Санкт-Петербурге. Конечно, мы все гордились ею, но так печально и тревожно отпускать своих детей во взрослый мир. Хочется всегда быть рядом и оберегать от всего уродства. Но, к сожалению, учат только собственные шишки и ошибки, поэтому с тяжелым сердцем и разбитой душой отпускаешь их на волю.

Мы проговорили почти час, пока она не вспомнила, что договаривалась встретиться с подругой в кафе. Посмотрела на часы – уже начало седьмого вечера. Вова говорил, что дома будет в семь – пора идти готовить ужин. Вышла из кабинета и спустилась на первый этаж, где располагалась кухня. Нина как раз собралась уезжать домой. Женщине уже давно за шестьдесят, но она нам как член семьи. Я знаю ее пятнадцать лет и каждый раз благодарю кого-то наверху, что послал ее нам.

– Доброго вечера, Верочка, – улыбнулась Нина, завидев меня.

– И тебе, Нина. Скажи Славе, чтобы не гнал быстро, а то знаю я его.

– Не надо ничего говорить, мне нравится скорость, – хитро подмигнула женщина и засмеялась.

– Тогда до завтра.

– До завтра, хорошая моя, – попрощалась экономка и вышла за дверь.

Я вошла в кухню, открыла холодильник и исследовала его содержимое. В отличие от своих знакомых женщин я любила готовить. Когда другие узнавали об этом, смотрели на меня косо – не по статусу! Ну и пусть смотрят – мне все равно. Решила приготовить мясо по-французски и легкий салат.

– Ник! – позвала сына, но ответа не последовало. – Никита, иди, помоги!

Услышала быстрые легкие шаги наверху и улыбнулась, когда младший спустился вниз.

– Чего, мам?

– Давай, мой руки и помоги овощи помыть на салат.

Мальчишка с таким обреченным видом подошел к раковине, что я засмеялась.

– Это не смешно, – пробубнил сын, тщательно намыливая руки, – Я – мужчина и не должен заниматься этими бабскими делами!

Я выгнула бровь. Это что-то новенькое.

– И кто тебе сказал про «бабские дела», мужчина мой?

– Слава, – тут же с радостью сдал Никита. – Он сказал, что женщины должны все делать сами, а мужчины смотреть футбол и пить пиво. Только мне футбол не нравится, и пиво воняет. Наверное, я плохой мужчина, – печально вздохнул малыш.