Он не отпустит - Гауф Юлия (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

Юлия Гауф

Он не отпустит

Пролог

– Спасибо, – я проводила курьера, и закрыла входную дверь.

Опустила ладонь на живот – он там, толкается. Мой ребенок. До сих пор поверить не могу, что забеременела.

Почему именно в тот день, ставший концом? Почему я забеременела не раньше – не при таких обстоятельствах?

Я бы смогла полюбить своего ребенка, я бы обожала его всей душой, несмотря на то что мы с его отцом расстались, если бы он не… если бы я забеременела не в тот день, когда он вышвырнул меня.

Может, получится забыть? Ребенок ведь не виноват ни в чем. Дочь еще не родилась, я не должна ее обвинять, я и не обвиняю. Я просто ничего не чувствую к ней.

Погладила живот, и… ничего.

– Славушка, идем, – мама показалась в коридоре, и поманила меня в комнату. – Антон с Юрой собирают манеж, давай посмотрим. Мужчин нужно контролировать и вдохновлять.

Я улыбнулась маме, и направилась в свою спальню. Она преобразилась, курьер привез сборный манеж, приставную колыбель, и все это сейчас в моей комнате. А раньше здесь висели постеры с любимыми певцами.

Я присела на кровать, наблюдая, как папа с братом с энтузиазмом собирают манеж. Готовятся. Радуются. Только мама поглядывает на меня с тревогой. Она все эти месяцы на меня так смотрит, все то время, что прошло после моего возвращения домой. Я ничего ей не рассказывала, сначала даже о беременности своей не говорила.

Стыдно было – перед мамой, перед отцом. Отпустили дочь отдохнуть, называется. Уже потом, когда поняла, что ребенка оставлю, призналась. Папа не осудил. Расспрашивал, от кого, но трясти не стал.

А мама только грустно смотрела на меня, и тревоги в ее взгляде становилось с каждым днем все больше, и больше. Неужели, она чувствует, что происходит со мной? Неужели, мои улыбки ее не обманывают?

– Имя-то дочке выбрала? – спросил папа.

– Может, Зоя? – сестренка села рядом со мной, и спросила: – Можно?

Я кивнула, и она положила ладонь на мой живот. Улыбнулась трогательно, и мне горько стало: почему я не могу радоваться? Я ведь так хотела детей именно от Игната! Безумно хотела, грезила этим мужчиной.

Если бы я забеременела в любой другой день, не в тех обстоятельствах… если бы, Боже!

– Анастасия? – предложила сестра. – Или, ой, подожди, Кристина.

– Юля? – взглянул на меня папа, и я кивнула.

– Мне нравится. Пусть будет Юля.

– Ты даже не выбирала сама. Пусть будет! Ну как так, Слав?! – возмутилась сестра. – Будь я на твоем месте, я бы с самого начала имя выбирать, а ты…

– Ты на месте Славы еще очень долго не будешь, – строго перебил папа. – Ольга, напомню, вам пятнадцать лет, барышня! Какие дети? В куклы иди играть.

– Славке восемнадцать, всего-то три года разницы, – фыркнула мелкая. – Я в восемнадцать тоже ребенка хочу, это же счастье.

– Я пойду мусор вынесу, – поднялась с кровати, подошла к картону от упаковки.

– Я сам, милая.

– Пап, мне не тяжело, и я хочу пройтись, – торопливо пробормотала, и прошмыгнула мимо мамы.

Все что угодно, лишь бы поскорее остаться в одиночестве. Все эти месяцы в моем сердце царит стыд. Папа нас обожает, мама не устает повторять, как он хотел всех нас. Мама тоже детьми грезила, даже моя маленькая сестра-подросток.

И я такой была. Когда Игната увидела – сразу поняла, что это моё. То самое, когда сразу, и на всю жизнь. Свадьбу хотела, детей. Всё с ним хотела, и вот…

– Ну, ребенка я от него получила, – выдохнула я, спускаясь в лифте на первый этаж.

Под мышкой листы картона, на ногах удобные кроксы, а в сердце настоящая буря. Она уже который месяц не успокаивается от понимания: я – та самая девушка, которая не может принять собственного ребенка.

Наверное, я сгорю за это в аду.

Выбросила картон, и медленным шагом отправилась в дом. Мимо лавочек со старушками, с молодыми мамочками с колясками. Скоро и я так буду: выходить на солнышко с дочкой, чтобы погреться; гулять с ней в парке; кормить, укачивать ее, и… и она ни в чем не виновата. Не виновата в том, как поступил со мной ее отец!

Я полюблю. Обязательно полюблю своего ребенка, иначе что же я за сволочь такая? А если не полюблю, то она никогда этого не почувствует. Не узнает. Я буду целовать ее, обнимать, утешать, играть, делать все то, что делала моя мама, и продолжает делать. Но дочь никогда не поймет, что я чувствую, я позабочусь об этом.

Расправила плечи, и подошла к подъезду, а там…

– Слава, – выдохнул Игнат.

Его взгляд опустился с моего лица ниже, на увеличившуюся грудь, на живот. И он шагнул ко мне.

– Не подходи, – прошептала я.

Трясет всю от паники, колотит. Может, я брежу? Он не мог после всего прийти ко мне просто так!

– Не подходи, – повторила я, отступая.

– Мне придется подойти. Ты моя, ребенок тоже. Я приехал за вами, – услышала я, проваливаясь в темноту.

Глава 1

8 месяцев назад

Бегу. Уже задыхаюсь, нога болит невыносимо. За мной даже никто не гонится, а я бегу по Питеру, и не могу остановиться, несмотря на то что бегать мне нельзя.

Говорят, что дочери повторяют судьбы матерей, вот и я повторила – нога больная, на генеральном прогоне «Баядерки» я получила два разрыва ахиллова сухожилия. С балетом на время пришлось попрощаться, учиться ходить заново, и надеяться, что смогу выйти на сцену.

Родители потому и отпустили меня в Питер – чтобы я развеялась, чтобы прекратила жалеть себя. А подруга, с которой я поехала, затащила нас обеих в квартиру своих знакомых.

Знакомые оказались так себе. Бежать от таких знакомых нужно.

Избалованные сволочи, считающие, что им все можно. Раздвигай ноги, девочка… богатые, взрослые ублюдки!

И я сбежала. В Питере мы с родителями были не раз, но от паники я уже не понимаю, где я. Где мой отель. Нужно остановиться, вызвать такси, отдышаться. Пожалеть больную ногу.

Но я продолжила бежать, не в силах остановиться.

Остановиться пришлось. Я банально врезалась в мужчину. Так сильно, что в глазах потемнело.

– Эй, – хрипло хохотнул незнакомец, придерживая меня за плечи, чтобы не упала, – от кого бежишь, красавица?

Вздрогнула от прикосновения мужских ладоней к плечам. Вдохнула полной грудью запах, исходящий от мужчины, и сглотнула – как вкусно он пахнет! Мама как-то сказала мне, что в отца она влюбилась в том числе из-за запаха, какие-то древние инстинкты.

Проморгалась, подняла на удерживавшего меня мужчину лицо, и сердце ухнуло в пропасть.

– Девушка, что-то случилось? – нахмурился незнакомец, все веселье пропало из его голоса. – Кто-то обидел?

– Нет, – слабо покачала головой, и продолжила рассматривать его.

Лет двадцать девять-тридцать. Темно-русые волосы, в мочке уха след от серьги, но он ее не носит. Синие глаза – такие темные, что почти черные. Как океан в сумерках. Легкая щетина – не та, модная, а обычная. Видимо, утром не побрился.

Скулы острые, взгляд режут. Квадратный, упрямый подбородок. В глазах наглость и сочувствие одновременно.

Сочувствие… не могу я рассказать этому мужчине, что ко мне в трусы пытался залезть какой-то обдолбанный мужик. Не хочу, чтобы он жалел меня.

– Помочь чем-то?

– Я… заблудилась. Не из Питера я, подруга встретила знакомых, а я вот, – пожала плечами, и мужчина отпустил меня.

Жаль.

– От кого бежала?

– Да пристали тут, – поморщилась. – Ничего серьезного, просто испугалась немного. Я Слава, – представилась, и протянула ладонь.

– Игнат, – мужчина усмехнулся, и пожал мою ладонь – она в его руке утонула. – Туристка? В отеле остановилась? Давай такси вызову, а вечерами в этом районе лучше одна не гуляй. Баров много, пьяных тоже.

– Не хочу такси, – заупрямилась я. – Я пешком дойду.