Незваная гостья - Кинселла Софи (читать книги без .txt, .fb2) 📗

Софи Кинселла

Незваная гостья

Sophie Kinsella

PARTY CRASHER

Copyright © 2021 by Madhen Media Ltd

Фото автора © John Swannell

© Бугрова Ю., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1

Я знаю, у меня получится, я знаю. Что бы там кто ни говорил. Это просто вопрос упорства.

– Эффи, послушай меня, ангел не будет держаться, – говорит моя старшая сестра Бин, подходя со стаканом глинтвейна. – Хоть ты тресни.

– Будет.

Я продолжаю наматывать бечевку вокруг любимого серебристого наконечника, не обращая внимания на иголки, колющие руки.

– Не будет. Брось! Он слишком тяжелый.

– Не брошу! – отвечаю я. – У нас всегда был ангел на макушке елки.

– А эта вдвое меньше обычной, – говорит Бин. – Или ты не заметила? Это не елка, а просто палка.

Я быстро окидываю взглядом деревце, стоящее, как обычно, в нише в холле. Разумеется, я заметила, что оно маленькое. Обычно у нас бывают огромные, пушистые экземпляры, а это какой-то доходяга. Но сейчас меня волнует другое.

– У меня получится.

Я эффектным движением затягиваю последний узел и отпускаю ветку – она ломается, и ангел с задранной юбкой и выставленными на обозрение панталонами пикирует вниз. Черт бы тебя побрал.

– А что, эффектный ракурс, – гогочет Бин. – Напишем ей на подштанниках «Счастливого Рождества»?

– Ладно. – Я отвязываю ангела и делаю шаг назад. – Укреплю ветку палочкой или еще как-нибудь.

– Просто найди другой наконечник! – в голосе Бин слышится веселье пополам с раздражением. – Эффи, почему ты всегда такая упертая?

– Я не упертая, а упорная.

– Не давай им спуску, Эффи! – вклинивается в разговор папа, проходя мимо со световой гирляндой. – Борись, упирайся и никогда не сдавайся!

У него блестят глаза, щеки порозовели, и я нежно улыбаюсь ему в ответ. Папа меня понимает. Такого стойкого человека, как он, еще поискать. Мама воспитывала его одна в крохотной квартирке в Лейтон-он-Си, и он ходил в школу, где приходилось выживать. Но он упорный – окончил колледж, а затем устроился в инвестиционную компанию. И теперь пожинает плоды: он на пенсии, отлично себя чувствует и всем в жизни доволен. Пасуя при первых трудностях, этого не добьешься.

Ну да, иногда его упорство переходит в иррациональное упрямство. Как, например, когда он категорически отказался сойти с дистанции во время десятикилометрового благотворительного забега, хотя хромал и, как выяснилось, порвал икроножную мышцу. Но, как он впоследствии заявил, свою лепту он внес, задачу выполнил и жить будет. Когда мы были маленькие, папа всегда говорил «Жить будешь!», что порой веселило, порой ободряло, а порой было совершенно неуместно. (Иногда не хочется слышать про то, что жить будешь. Хочется смотреть на расквашенную коленку и рыдать и чтобы кто-нибудь нежно приговаривал: «А кто это у нас такая храбрая девочка?»)

Папа, очевидно, приложился к глинтвейну до моего прихода – ну и что, имеет право. На носу Рождество, еще у него день рождения, а еще мы украшаем дом. Наряжать елку в папин день рождения – это наша традиция. Даже сейчас, когда все выросли, мы каждый год приезжаем в «Зеленые дубы», наш фамильный дом в Сассексе.

Когда папа исчезает на кухне, я подхожу к Бин и понижаю голос:

– А почему Мими в этом году купила такую маленькую елку?

– Не знаю, – после паузы говорит Бин. – Возможно, старается быть практичной? Мы же уже взрослые.

– Возможно, – говорю я, но такой ответ меня не устраивает.

Мими, наша мачеха, – натура художественная и творческая, с кучей причуд. Ей всегда нравилось украшать дом к Рождеству, ее принцип: чем больше, тем лучше. С чего вдруг она решила быть практичной? В следующем году я отправлюсь на рождественский шопинг вместе с ней и аккуратно напомню о том, что в «Зеленых дубах» всегда была большая елка и менять эту традицию не стоит, пусть даже Бин сейчас тридцать три, Гасу – тридцать один, а мне – двадцать шесть.

– Наконец-то! – прерывает мои мысли Бин, бросая взгляд на телефон.

– Что?

– Гас. Только что прислал видео. Говорит, еле успел.

Примерно месяц назад папа сказал, что в этом году подарков ему не нужно. Можно подумать, нас это остановит. Но если честно, то джемперов, запонок и прочего добра у него действительно много, поэтому мы решили быть креативными. Бин с Гасом смонтировали видео, которое Гас только что доделал, а я подготовила свой сюрприз и жду не дождусь возможности показать его папе.

– Думаю, Гас был слишком занят с Ромилли, – говорю я, подмигивая Бин, которая скалится в ответ.

Наш братец Гас недавно обзавелся потрясающей подружкой по имени Ромилли. Мы не удивлены, мы, разумеется, не удивлены, но… м-да. Дело в том, что это Гас. Он рассеянный. Расплывчатый. По-своему он красавчик и душка и классный программист. Но альфа-самцом его не назовешь. В то время как она – настоящий энерджайзер с идеальными волосами и в шикарных платьях на бретелях (я посмотрела ее фотки в Интернете).

– Хочу быстро глянуть видео, – говорит Бин. – Пойдем наверх.

Она первой идет по лестнице и добавляет:

– Ты упаковала папин подарок?

– Нет еще.

– Я привезла упаковочную бумагу и ленточку на случай, если тебе понадобится. И, кстати, заказала рождественскую корзинку для тети Джинни. Я потом скажу, сколько ты мне должна.

– Бин, ты – чудо, – признательно говорю я. Это действительно так. Она всегда думает на шаг вперед. У нее всегда все схвачено.

– И вот еще что. – Когда мы оказываемся на площадке, она запускает руку в сумку. – Давали три по цене двух.

Она вручает мне спрей с витамином D – я прикусываю губу, стараясь не рассмеяться. Бин превращается в маниакально одержимого сотрудника по безопасности и гигиене труда. В прошлом году она пичкала меня капсулами с рыбьим жиром, а до этого был зеленый чай матча.

– Бин, ну зачем ты покупаешь мне витамины! Спасибо, конечно, – запоздало говорю я.

Мы заходим в ее комнату, и я радостно осматриваюсь по сторонам. Сколько себя помню, здесь всегда было так – раскрашенная вручную мебель с Кроликом Питером появилась у нее в пять лет: две односпальные белые деревянные кровати, комод, платяной шкаф и туалетный столик. Все наше детство она собиралась обзавестись чем-нибудь покруче, но так и не смогла расстаться с Кроликом, так что он по-прежнему здесь. Для меня он так сильно ассоциируется с ней, что при виде Питера я всегда думаю про Бин.

– А ты не думала пригласить сегодня Доминика? – спрашивает она, открывая iPad, и меня окатывает теплом при звуке его имени.

– Нет, для «знакомства с семьей» еще слегка рановато. У нас было всего несколько свиданий.

– Но хороших?

– Да, хороших, – счастливо улыбаюсь я.

– Отлично. Итак, приступим…

Она ставит планшет на туалетный столик, и на экране появляются хитроумные заглавные титры – «Единственный и неповторимый… Тони Талбот!» Далее следует папина фотография из лейтоновской газеты, на ней ему одиннадцать лет, он выиграл конкурс по математике. Затем фотография с выпуска и свадебный снимок с нашей биологической мамой Элисон.

Я смотрю на ее миловидное лицо с большими глазами и, как всегда, глядя на ее фотографии, испытываю странное чувство отчужденности, а хотела бы ощущать больше связи. Мне было всего восемь месяцев, когда она умерла, и три года, когда папа женился на Мими. Это Мими баюкала меня, когда я болела, пекла пироги на кухне и всегда была рядом. Мими – моя мама. Бин и Гас – другое дело, у них есть смутные воспоминания об Элисон. А у меня есть только фамильное сходство, и его, прямо скажем, через край. Мы все пошли в нее – широколицые, скуластые, с широко расставленными глазами. У меня такой вид, точно я все время удивлена, а большие голубые глаза Бин всегда смотрят вопросительно. У Гаса, напротив, отсутствующий вид, точно он вообще ни на что не обращает внимания (и это на самом деле так).