Пойнт-Блан - Горовиц Энтони (книги без регистрации .txt, .fb2) 📗

Энтони Горовиц

Пойнт-Блан

© Захаров А.В., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Вниз

Майкл Джей Роско был осторожным человеком.

«Мерседес», который каждый день в семь пятнадцать отвозил его на работу, был оснащён укреплёнными стальными дверями и пуленепробиваемыми окнами. Водитель, отставной агент ФБР, носил на поясе миниатюрный автоматический пистолет «Беретта» и умел им пользоваться. Между тем местом, где машина останавливалась у «Роско-Тауэр» на Пятой авеню Нью-Йорка, и входом в здание было всего пять шагов, но буквально каждый дюйм просматривался камерами наблюдения. Когда автоматические двери закрылись, портье в форменной одежде – тоже вооружённый – не спускал с него глаз, пока он не пересёк фойе и не вошёл в личный лифт.

В лифте были белые мраморные стены, синий ковёр, серебряный поручень – и ни одной кнопки. Роско приложил ладонь к маленькой стеклянной панели. Сенсор прочитал его отпечатки пальцев, проверил их и запустил механизм лифта. Двери закрылись, и кабина поднялась, не останавливаясь, прямо на шестидесятый этаж. Этим лифтом не пользовался больше вообще никто, и из него не было выхода ни на один другой этаж. Пока лифт ехал, портье снял трубку телефона и сообщил подчинённым мистера Роско, что тот уже в пути.

Все, кто работал в личном кабинете Роско, были тщательно отобраны и не менее тщательно проверены. Встретиться с ним без предварительной договорённости было невозможно. А переговоры о встрече могли длиться месяца три.

Когда ты богат, нужно быть очень осторожным. Повсюду сумасшедшие, похитители, террористы… отчаявшиеся, у которых нет ничего за душой. Майкл Джей Роско был директором «Роско Электроникс», девятым или десятым в списке богатейших людей мира – а ещё он был очень, очень осторожным. С тех пор как его лицо появилось на обложке журнала «Тайм» («Король электроники»), он понял, что превратился в хорошо заметную цель. Так что на публике он ходил быстро, опустив голову. Очки специально выбрал такие, чтобы закрывали как можно бо́льшую часть его круглого, приятного лица. Его костюмы были дорогими, но неяркими. Если он ходил в театр или на ужин в ресторан, то всегда прибывал в последний момент, чтобы не ждать в толпе. Его жизнью управляли десятки систем безопасности, и, хотя когда-то они его очень злили, постепенно всё это превратилось в рутину.

Но спросите любого шпиона или агента службы безопасности, и он скажет, что рутина – это то, из-за чего ты можешь погибнуть. Она говорит врагу, куда ты идёшь и когда там появишься. Именно этот день рутина выбрала, чтобы убить Майкла Джея Роско.

Конечно, Роско ничего об этом не знал, когда вышел из лифта прямо в свой личный кабинет – огромную комнату, занимавшую угол здания, с панорамными окнами, откуда открывался вид в двух направлениях: на Пятую авеню к северу и на Центральный парк к востоку. В одной из оставшихся стен была дверь; у другой стены стояла книжная полка, а возле лифта висела картина Ван Гога – ваза с цветами.

Чёрная стеклянная поверхность стола тоже была аккуратно прибрана. Компьютер, кожаный блокнот, телефон и фотография четырнадцатилетнего мальчика в рамке. Сняв куртку и усевшись за стол, Роско машинально посмотрел на фото. Светлые волосы, голубые глаза, веснушки. Пол Роско очень напоминал отца, каким он был сорок лет назад. Сейчас Роско было пятьдесят четыре, и возраст уже начал сказываться, несмотря на круглогодичный загар. Сын уже почти перерос его. Фотографию сделали прошлым летом на Лонг-Айленде. Они тогда весь день ходили под парусом, а потом устроили барбекю прямо на пляже. То был один из самых счастливых дней, что они провели вместе.

Дверь открылась, и вошла секретарша. Хелен Босворт была англичанкой. Она оставила дом и мужа, чтобы переехать на работу в Нью-Йорк, и просто обожала ее. Она работала в этом кабинете уже одиннадцать лет, и за всё это время ни разу не забыла ни малейшей детали и не сделала ни одной ошибки.

– Доброе утро, мистер Роско, – сказала она.

– Доброе утро, Хелен.

Она положила на его стол папку.

– Последние цифры по Сингапуру. Смета по «Органайзеру R-15». У вас обед с сенатором Эндрюсом в двенадцать тридцать. Я уже заказала столик в «Айви»…

– Вы не забыли позвонить в Лондон? – спросил Роско.

Хелен Босворт моргнула. Она никогда ничего не забывала; почему он спрашивает?

– Я говорила с секретарём Алана Бланта вчера днём, – сказала она. Когда в Нью-Йорке день, в Лондоне уже вечер. – Мистера Бланта на месте не было, но я договорилась о личном звонке сегодня днём. Можем устроить его прямо в машине.

– Спасибо, Хелен.

– Заказать вам кофе?

– Нет, спасибо, Хелен. Сегодня я не буду кофе.

Хелен Босворт вышла из комнаты очень встревоженной. Не будет кофе? Что дальше? Мистер Роско, сколько она его знала, всегда начинал день с двойной порции эспрессо. Может быть, он болен? Он в последнее время вообще сам не свой… с тех пор, как Пол вернулся из той школы на юге Франции. Да ещё и этот звонок Алану Бланту в Лондон! Никто ей даже не сказал, кто это такой, но она однажды видела его имя в досье. Он как-то связан с британской военной разведкой. МИ-6. Зачем мистеру Роско разговаривать со шпионом?

Хелен Босворт вернулась в свой кабинет и успокоила нервы, налив себе – нет, не кофе, она его просто не выносила, а чашечку свежего английского чая. Творилось что-то очень странное, и ей это не нравилось. Совсем не нравилось.

Тем временем на первом этаже в фойе вошёл человек в сером комбинезоне с идентификационной карточкой на груди. На карточке было написано, что его зовут Сэм Грин, инженер-лифтёр в компании «Экс-Пресс Элевейторс». В одной руке он держал чемоданчик, в другой – большой серебристый ящичек с инструментами. Он положил и то, и другое на столик администратора.

На самом деле его звали не Сэм Грин. Его волосы – чёрные, слегка жирные – были поддельными, равно как и очки, усы и кривые зубы. Он выглядел на пятьдесят лет, хотя ему было лишь немного за тридцать. Никто не знал его настоящее имя, но в тех делах, которыми он занимался, имя – не то, что себе может позволить хороший работник. Он был известен как Джентльмен, один из самых высокооплачиваемых и успешных наёмных убийц в мире. Прозвище он получил потому, что всегда отправлял цветы семьям жертв.

Портье посмотрел на него.

– Я насчёт лифта, – сказал он с бронксским акцентом, хотя за всю жизнь провёл в этом районе от силы неделю.

– А что с ним? – спросил портье. – Ваши люди уже приходили на прошлой неделе.

– Ага. Да. Мы нашли неисправный провод в лифте номер двенадцать. Нужно было заменить, но у нас с собой не было нужных деталей. Так что меня опять отправили сюда. – Джентльмен порылся в кармане и извлёк оттуда смятый лист бумаги. – Хотите позвонить в главный офис? Вот, у меня и инструкции с собой.

Если бы портье действительно позвонил в «Экс-Пресс Элевейторс», то узнал бы, что в компании действительно работает Сэм Грин – только вот он уже два дня не появляется на работе. Всё потому, что настоящий Сэм Грин лежал на дне реки Гудзон с ножом в спине и десятикилограммовым куском бетона, привязанным к ногам. Но портье никуда не позвонил. Джентльмен сразу понял, что он этого не сделает. В конце концов, лифты ломаются постоянно. Инженеры тоже постоянно ходят туда-сюда. Какая разница, если зайдёт ещё один?

Портье показал большой палец.

– Проходите! – сказал он.

Джентльмен отложил бумагу, взял чемоданчик и ящик с инструментами и пошёл к лифтам. В небоскрёбе их было двенадцать для простых смертных и тринадцатый – для Майкла Джея Роско. Двенадцатый лифт был в самом конце фойе. Когда он вошёл в лифт, за ним попытался последовать мальчик-курьер со свёртком.

– Извини, – сказал Джентльмен. – Закрыто на ремонт.

Двери закрылись. Оставшись один, он нажал на кнопку шестьдесят первого этажа.