Счастье приходит с Рождеством - Браунинг Аманда (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

Аманда Браунинг

Счастье приходит с Рождеством

Глава первая

С той самой минуты, когда Лаура Маклейн столкнулась с Квином Маннионом, между ними вспыхнула вражда. Но она, конечно, и не помышляла об этой встрече тем дождливым вечером в пятницу, когда, расплатившись с таксистом, стремглав бросилась к входной двери здания, где находилась адвокатская контора Джонатана Эймса. Последний долгое время был личным поверенным Александра Харрингтона и единственной, помимо только что упомянутого джентльмена, живой душой, ведавшей о связи своего клиента с матушкой Лауры и о каких-то особых отношениях Лауры с ним. В свете ходили на сей счет досужие домыслы, однако до сих пор никто и на пушечный выстрел к правде не приблизился: она — внебрачная дочь Александра Харрингтона.

Лаура до недавних пор не знала имени отца, пока ее мама, умершая от рака, несколько месяцев назад не наказала ей известить Александра Харрингтона в случае ее кончины. Тот сразу догадался, кто она, и вполне понятное потрясение сменила радость. Только Лаура продолжала сомневаться насчет его отцовства, однако анализ крови подтвердил его правоту.

Лаура почти ничего не ведала о любовной интрижке, плодом которой была. Мать никогда не вдавалась в подробности. От Александра она узнала, что они, встретившись в университете, полюбили друг друга. Некоторое время они жили вместе, но затем умер отец Александра, и ему пришлось вернуться домой. Возникли затруднения. Одно следовало за другим. Он так и не вернулся, не повидался снова с ее мамой. Она же по непонятной причине скрыла свою беременность. Он женился и растил сына и дочь, не догадываясь о существовании Лауры.

О собственной вине Александр не задумывался. Он признал, что скверно обошелся с ее матерью. Однако и с ее стороны утаивание правды о существовании дочери было своего рода местью. Вина лежала на обоих, но все кануло в Лету. Теперь он знал о существовании дочери и был решительно настроен загладить свою вину.

В последние месяцы они с отцом почти — насколько это было возможно — не разлучались, лучше узнавая друг друга. Александр был богат и имел определенный вес в обществе. Он решил, что однажды представит Лауру своей семье. Трудность заключалась в том, как сообщить эту новость жене. Она не ведала о его коротком любовном романе, приключившемся чуть ли не тридцать лет назад. Для нее такая новость непременно стала бы потрясением. Он же желал, чтобы это известие никак не повлияло на здоровье его супруги. У Максин Харрингтон были серьезные проблемы с сердцем. Ему следовало крайне осторожно и в благоприятный момент рассказать ей о своей внебрачной дочери.

А до тех пор он старался быть осмотрительным, однако бдительная пресса каким-то образом пронюхала про их встречи. И однажды Лаура увидела свою фотографию, появившуюся в колонке светских сплетен с заглавием, вопрошающим: «Кто эта женщина, которую постоянно встречают в сопровождении богатого финансиста Александра Харрингтона?» В ход пошли разные домыслы. Однако, прежде чем Александр успел что-либо, предпринять, у него случился обширный инфаркт, от которого он так и не оправился. Спустя несколько дней, в пятьдесят один год, он скончался.

На этом, вероятно, все бы и завершилось, не измени Александр завещания. Лаура была поражена тем фактом что он оставил ей громадную сумму. Когда газеты узнали о последней воле покойного, Лауру окрестили авантюристкой. Она с грустью признала, что ничего не поправишь, по крайней мере в глазах прессы и общества. Да она и не стала. Во-первых, никто бы не поверил сейчас ее словам — слишком поздно. Во-вторых, Лаура пообещала Александру, что она ничего не будет говорить об их истинных взаимоотношениях, пока он сам не раскроет все обстоятельства своей семье.

Безвыходное — вот так можно было несколько месяцев спустя охарактеризовать ее положение. Она еще втайне надеялась, что ей удастся однажды повидаться со своими родственниками. Вот только не знала, как устроить эту встречу.

До сего дня лишь Джонатану была известна вся правда. Она потому и считала его своим близким другом. «Порой кажется, что он мой единственный друг», — с усмешкой думала она, стряхивая дождевые капли с пальто, перед тем, как войти внутрь здания.

В этот вечерний час вестибюль был пуст. Пока поднималась на лифте, взглянула в зеркало. Белокурые волосы были собраны на затылке в пучок, что придавало ее сердцевидной формы лицу беззащитный вид. Серые глаза с длинными ресницами в упор смотрели на ее испуганное лицо и на кривящиеся в слабой улыбке полные губы. Черное нарядное платье под шерстяным пальто подчеркивало мягкие контуры ее тела, а туфли на шпильках — длину ее ног.

Я, художник по интерьеру, неплохо смотрюсь и в свои двадцать восемь, решила она, и тут же лицо у нее вытянулось. Лаура словно вновь услышала слова одной великосветской львицы: та совсем недавно спросила, разве не может женщина, получившая состояние, тратить его в дорогих магазинах?

Все полагали, что деньги на ее счету от «незаконной любовной связи». Замужние дамы из общества не считали нужным учитывать то обстоятельство, что у нее и ее подруги Анны Ковач довольно прибыльное дело. Лаура опасалась худшего: наметившийся было скандал грозил их совместному благополучию. Однако все обошлось, и более того, на них так и сыпались заказы по внутренней отделке дома. Вскоре выяснилась и причина их успеха: заказчицы надеялись, что сумеют разузнать от нее пикантные подробности. Но Лаура, проявив твердость характера, ни одним словом не обмолвилась на сей счет. Заказчицы были разочарованы. Число заказов в конце концов уменьшилось, но не настолько, как она ожидала.

Кабина остановилась. Выйдя из лифта, Лаура направилась к конторе Джонатана. Из-под двери пробивался свет. Лаура вздохнула. Джонатан Эймс был превосходным юристом. Одно скверно: он постоянно забывал о мирских делах. Например, сегодня вечером он должен был еще час назад заехать за ней. Они собирались на открытие художественной выставки. Затем в их планы входил ужин вдвоем.

Распахнув дверь, Лаура застала Джонатана за тем занятием, за которым и думала найти его: он, склонившись над письменным столом, зарылся в ворохе деловых бумаг. Его каштановые волосы были трогательно взъерошены. Возле его локтя стояла чашка с остывшим кофе, рядом лежала засохшая булочка с конфитюром.

— Так я и думала! — насмешливо воскликнула Лаура, и он испуганно вскинул голову.

— Лаура? Что случилось? — задохнувшись от изумления, пробормотал Джонатан. Потом быстро оглядел ее с головы до ног, и в его взгляде, она заметила, забрезжил свет прозрения. Хлопнув себя по лбу, он подскочил к ней. — О Боже! Я сожалею. Мы должны были пойти на открытие, так? — Он поцеловал ее в щеку, и Лаура вздохнула.

— Да, должны были, — подтвердила она. — Честное слово, ты невозможен. Что случилось на сей раз?

— Боюсь, что случился я.

Незнакомец стоял в проеме ванной комнаты Джонатана.

— Кто вы такой? — резко спросила она.

— О черт, когда-нибудь, полагаю, эта встреча должна была состояться, — проговорил Джонатан и представил своего посетителя: — Это Квин.

Лаура застыла на месте.

Ей немало довелось слышать о крестнике Александра Квине Маннионе. Она перебрала в памяти все, что знала о нем. Ему тридцать шесть лет. Он в прошлом журналист, проводивший собственные расследования, теперь же пишет политические детективы. Популярность его романов не раз и не два способствовала появлению его имени в начале списка наиболее успешных в финансовом отношении авторов. Написанные им книги принесли ему миллионы долларов. Следуя лучшим традициям романистов, он жил в совершенном уединении где-то на побережье Мэна. В течение ряда лет его имя связывали с несколькими женщинами, однако он противился узам брака.

Лаура смотрела на него во все глаза. Так вот он каков, Квин Маннион!

Перед ней стоял высокий, темноволосый мужчина с широкими плечами и узкими бедрами. На нем были кожаная куртка поверх шерстяного свитера и джинсы, которые сидели как влитые. От него веяло уверенностью и самонадеянностью. Он был ошеломляюще красив, но в его лице не было мягкости. Лишь на удивление чувственный рот нарушал строгость черт. По крайней мере, так подумала Лаура, пока не встретилась взглядом с парой синих глаз и не утонула вдруг в их глубине.