Жизнь на Земле. Естественная история - Эттенборо Дэвид (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗

Предисловие

Виды, биосфера и человек

Книга Дэвида Эттенборо посвящена разнообразию форм жизни на Земле и путям возникновения этого разнообразия в процессе исторического развития жизни на нашей планете, то есть в процессе биологической эволюции.

Удивительное разнообразие живого мира издревле увлекало и восхищало человека. Мореплаватели и купцы, путешественники и лекари, а затем и ученые привозили домой образцы удивительных растений и животных из всех знакомых им стран мира. Немалым был объем знаний о животном и растительном мире в древнейших цивилизациях Нила, Двуречья, Индии, Китая. Уже в античные времена древнегреческие естествоиспытатели и философы Аристотель и Теофраст попытались уложить в какую-то систему ту бездну фактов о животных (это сделал Аристотель) и о растениях (Теофраст), которые были известны древнему миру. Эпоха Великих географических открытий, идейно связанная с эпохой Возрождения, дала новый толчок к познанию разнообразия органического мира: появились первые ботанические сады, гербарии, кунсткамеры.

Понадобился терпеливый гений Карла Линнея, чтобы разработать принципы систематизации наших знаний о природе. После Линнея накопление ботанических и зоологических знаний шло более направленно, убыстряющимися темпами и продолжается по сей день. Но сколь ни велики были знания об удивительном разнообразии форм проявления жизни на Земле в додарвиновские времена, причины, порождающие это разнообразие, оставались невыявленными. Сумма знаний о разнообразии жизни на Земле еще не стала наукой в строгом смысле этого слова.

«Наука» и «знание» — понятия близкие, но не тождественные. Знания обеспечивают тот материальный багаж, без которого немыслимо развитие науки, а значит, и прогресс человечества. Но сумма знаний становится наукой лишь с появлением теории, удовлетворительно объясняющей течение процессов, обнаруженные факты в их сопоставлении и наблюдаемые явления.

Такой теорией, выдвинутой ровно 125 лет назад (1859 г.), стала теория Чарлза Дарвина. Дарвин отнюдь не был первым среди тех, кто говорил о разнообразии природы как о результате эволюции. Но он первый открыл один из движущих факторов эволюции — естественный отбор и положил начало изучению другого движущего фактора — изоляции.

После Дарвина нам стали понятнее причины поразительного разнообразия форм жизни на Земле. В дарвиновский период наука о причинах многообразия сравнялась с суммой знаний об этом разнообразии.

Но процесс познания этого разнообразия далек от завершения. И в наш век продолжаются выдающиеся открытия. Так, в 50-х гг. ленинградский зоолог (будущий академик) А. В. Иванов открыл новый тип животных — погонофор, что по своему значению равносильно открытию новой планеты Солнечной системы. А в начале 70-х гг. немецкий зоолог Грелль, заново исследовав полузабытое многоклеточное существо — трихоплакс, показал, что его нельзя отнести ни к одному из ранее известных типов животных, и выделил новый тип — пластинчатые. В 1973 г. тот же А. В. Иванов показал несомненную связь трихоплакса с возможными предками всех многоклеточных животных. Еще в 1879 г. И.И.Мечников, рассуждая о том, как должно было быть устроено самое примитивное многоклеточное животное, «придумал» гипотетического предка многоклеточных и назвал его фагоцителлой. Почти через сто лет Иванов «узнал» в трихоплаксе мечниковскую фагоцителлу! Но это все открытия, сделанные либо в глубинах океана (погонофоры), либо под микроскопом (трихоплакс). Большинство же читателей, в том числе и многие биологи, считают, что процесс открытия новых видов в основном завершен. Однако это далеко не так даже для современных млекопитающих.

В конце 30-х гг. в Казахстане был открыт грызун селевиния, который оказался не только новым видом и новым родом, но и относится к ранее не известному семейству. Боюсь, что история открытия окапи в джунглях Африки на рубеже XIX–XX вв. лучше известна читателям, чем история открытия селевинии. Только за годы советской власти открыто 9 (из 17) видов тушканчиков нашей фауны, причем три из них были описаны в последние 25 лет. За этот же период, когда зоологи начали интенсивно применять генетические методы исследования и изучать хромосомы, в фауне СССР были открыты новые виды мышей, полёвок, хомяков, ежей, землероек, доказана видовая самостоятельность таких крупных животных, как горные бараны, ранее считавшихся лишь географическими расами.

Что же тогда говорить о беспозвоночных животных? Мы даже приблизительно не в состоянии назвать число еще не описанных видов для многих групп насекомых, а число еще не открытых видов круглых червей, нематод, разные исследователи оценивают между 100 000 и 1 000 000 видов! Между тем известно, что многие нематоды повреждают культурные и важные для человека дикорастущие виды растений. Необходимо регулировать их численность, добиваться снижения их вреда, а мы еще не знаем этих видов…

Итак, Дарвин выявил причины разнообразия видов органического мира. Каждый из видов, населяющих нашу планету, есть результат многомиллионной эволюции, носитель неповторимых генетических особенностей, и мы обязаны сохранить и передать потомкам это удивительное многообразие. Оно не может не восхищать нас своей красотой и неповторимостью эволюционных путей, приведших к формированию каждого вида. Однако все, о чем мы сейчас говорим, было ясно еще на рубеже XIX–XX вв.

То принципиально новое, что внес текущий век в понимание проблемы органического многообразия, заключается в следующем: сохранение всего этого многообразия — непременное условие существования человека на Земле. Развитием этих идей мы в значительной степени обязаны нашим выдающимся соотечественникам: В. И. Вернадскому, В. Н. Сукачеву, Н. В. Тимофееву-Ресовскому и Г. Ф. Гаузе. Возникло учение о биосфере как особой оболочке нашей планеты, связанной с жизнью; появилось учение о взаимосвязях видов друг с другом в природных сообществах, или биогеоценозах; была поставлена проблема «биосфера и человечество».

Постепенно не только ученые, но и широкие массы неспециалистов начинают понимать, что удивительное разнообразие форм жизни на Земле — это не просто результат приспособления каждого вида к конкретным условиям среды, но и важнейший механизм обеспечения устойчивости всего биогеоценоза, всей биосферы, состоящей из множества биогеоценозов, иными словами, механизм обеспечения стабильности жизни на Земле.

Настало время взглянуть на проблему изучения органического многообразия, которой занята в общем-то немногочисленная группа зоологов, ботаников, палеонтологов, ведущих трудную кочевую жизнь в экспедициях и малопрестижную работу в музеях и гербариях, не только с познавательной, но и с узко утилитарной точки зрения.

Какова связь современного урбанизированного человека с живой природой? Речь идет не столько об эмоциональных связях, хотя их роль по мере роста городов с их напряженным ритмом жизни будет играть все большую роль, а о физических, утилитарных связях: что мы едим, что пьем, чем дышим, откуда берем энергию, во что одеваемся?

Выйдя из животного царства, Человек разумный по сей день остается одним из его членов, хотя и находящимся на особом положении. Царство животных, подцарство многоклеточных, раздел двустороннесимметричных, тип хордовых, подтип позвоночных, группа челюстноротых, класс млекопитающих, отряд приматов, подотряд обезьян, надсемейство человекообразных, семейство люди с единственным ныне живущим видом Homo sapiens — вот то скромное место, которое занимает человек на полке многомиллионной библиотеки видов живой природы.

Но живой мир не библиотека, в которой одна книга может сохраниться даже в том случае, если пожар уничтожит крыло книгохранилища. Каждый вид живой природы тысячами нитей тесно связан, прямо или косвенно, со всеми ныне живущими видами. Общеизвестно, что ДДТ был обнаружен не только в молоке кормящих женщин вдали от районов, где он применялся, но даже у пингвинов Антарктики.