Обреченные стать пеплом - Dar Anne (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– О нет, Таша Палмер, – Робин хотел вновь дотронуться до моего плеча, но вовремя вспомнил о вывихе и отстранил руку. – Я могу тебя заверить в том, что ты абсолютно ненормальная. С чем я тебя и поздравляю.
– Правда? – довольно улыбнулась я, вновь посмотрев на улыбающегося парня. – Спасибо.
– Вообще-то, я до сих пор думал, что Дариан твой муж. Выходит, он твой парень?
Я замерла в своей улыбке, которая, уже спустя несколько секунд, начала крошиться и рассыпаться в прах. Общение с этим человеком было похоже на американские горки: вверх-вниз и затем снова вверх, чтобы в очередной раз спуститься вниз, но лишь затем, чтобы вновь подняться на вершину. Странное ощущение.
– Так как? – настаивал он.
– У нас были отношения… – отвела взгляд я, так больше ничего и не добавив.
– Понимаю, – спустя несколько секунд умиротворённым тоном произнёс Робин, и я вдруг поняла, что вибрация его интонации подействовала на меня успокоительно.
“Понимаю”, – эхом прозвучал голос собеседника у меня в голове, после чего я включила немой повтор услышанного собственным голосом: “Пони-маю.. По-ни-ма-ю…”. Мне нравилось это слово.
Я заинтересованно посмотрела на парня, сидящего слева от меня и смотрящего куда-то вдаль. Откуда я его могла знать?.. Ведь определённо я прежде с ним не общалась. Я бы не смогла забыть вибрации его голоса.
У-ми-ро-тво-ре-ни-е…
– Похоже, капельница начала делать своё дело, – тяжело выдохнула я. – Я хочу в туалет. И, пожалуй, предпочту отправиться в свой, чтобы потом вернуться в постель.
– Окей, я тебя провожу.
– Конечно проводишь! Иначе Бетти тебя линчует, – усмехнулась я, и мы встали с его койки.
Выйдя из палаты, я, вцепившись рукой в холодный металлический штатив капельницы, сделала несколько прихрамывающих шагов по направлению к своей двери, как вдруг меня словно молнией поразило!
Резко обернувшись на идущего рядом парня, я воскликнула:
– Робин Робинсон! Десятый номер!
В моём мозгу замелькали яркие вспышки. Вот мы с Дарианом обсуждаем виртуозную игру капитана футбольной команды, на гостевом матче которой присутствовали. В тот день я прониклась этой игрой и вскоре подсадила на неё Нат с Коко, которые неоднократно кричали в восторге: “Этот хренов виртуоз Робинсон порвёт любого на футбольном поле!”
Так вот почему медсестра Бетти смотрела на него неприкрыто пожирающим взглядом! Он был – что б его! – футболистом сборной Великобритании!
В голове крутились слова прямо или косвенно связанные со словом “хрень”. Как я могла не вспомнить?!.. Я ведь столько игр с его участием пересмотрела на повторе!
– А ты спрашиваешь, почему тебе больше подходит не Двадцать Четыре, а Пять, – довольно усмехнулся парень.
– Ты!.. – со злостью выдавила я, едва не ткнув в грудную клетку собеседника указательным пальцем, благо я была прикована к ненавистной капельнице. – Не смей провожать меня в туалет!.. – даже не думая шутить, пригрозила я, но сразу же поняв, что сморозила глупость, вместо того, чтобы перевести этот “момент” в шутку, ещё больше разозлилась.
Резко развернувшись, я, вцепившись в капельницу, максимально быстрым шагом хромающего пирата с поленом вместо ноги, направилась к двери своей палаты, даже не задумываясь о том, как анекдотично это выглядит со стороны.
– Таша! – сорвался на откровенный смех Робинсон. – Ну не обижайся!..
– Мог бы сказать сразу! – дотронувшись до дверной ручки, обернулась я, чтобы убедиться в том, что он застыл на месте и не потащился за мной вслед.
– Я не мог! – продолжал дружелюбно смеяться он. – Не мог лишить себя удовольствия обыденности человеческого разговора. Не узнала меня и ладно, зато я наслаждался тем, что был для тебя Двадцать Шестым, а не Робином Робинсоном под номером Десять.
– Ты выставил меня дурой! – продолжала ворчать я, не желая признавать того факта, что его смех и интонация, что, впрочем, я заметила с первой минуты нашего знакомства, действуют на меня успокоительно. – Видеть тебя не желаю! – мой голос предательски выдавал мою ложь, о которой не догадывалась даже я.
– Ты ведь несерьёзно, – опустив руки, Робин поджал губы и состроил искренне-печальную гримасу, от которой у меня, почему-то, зашкребло на душе. Будто мне и вправду стало его жаль.
– Сегодня не желаю!.. До завтра!.. – теряя браваду, старалась до последнего сражаться я, но, сколь скоро осознала утрату своих сил в бою, поспешно дёрнула дверную ручку и поторопилась закрыть за собой дверь.
И всё же, прежде чем захлопнуть за своей спиной дверь, я услышала его наполовину наигранное, наполовину правдивое, печальное: “До завтра”. И снова зашкребло на душе. Нет, я не могу испытывать к нему жалость! Пусть он проливает лимонный чай на свою рубашку и не имеет сменной одежды или даже пусть вот так вот сверлит мою спину взглядом тоскливого щенка – мне всё равно! Он был виноват передо мной, что, по-моему, было абсолютно очевидно, а это значит, что у меня есть полное право на него злиться.
Однако, не смотря на “полное право”, я, почему-то, не злилась, но и не жалела об этом. Как и не жалела его самого. Мне просто не хотелось, чтобы он огорчался, тем более из-за меня. В конце концов, его кровь сейчас текла в моих жилах…
К окончанию вечера я вновь ощутила себя неблагодарной.
В который раз за всю свою непродолжительную жизнь.
Глава 9.
Мы шаркали медленным шагом вперёд по коридору. За прошедшие пару суток моя пострадавшая больше правой левая сторона стала чувствовать себя значительно лучше, даже хромота стала менее очевидной. Расхаживать вместе по ночным коридорам в свете неоновых ламп стало для нас едва ли не традицией. Я больше не сердилась на Робина за то, что он в общении со мной умолчал о том, кем он является, так как вскоре поняла, что этот его ход весьма недурно сработал. Теперь я не воспринимала его как Робина Робинсона, одного из лучших нападающих в британском футболе – я продолжила воспринимать его как напарника по ночным “пижамным” похождениям по больничным коридорам. И от этого было легко, за что я могла его благодарить, но никак не держать на него обиду.
Он пришёл ко мне в половину одиннадцатого и, тонко уточнив и наверняка убедившись в том, что я больше на него не обижаюсь, пригласил меня прогуляться. Мы не покидали своего этажа, за последующий час четырежды обойдя каждый его сантиметр, поэтому, когда Робин вдруг остановился напротив неосвещённого закоулка и с задумчивым видом стал в него вглядываться, я заинтересовалась.
– Что? – наконец не выдержав полуминутного молчания, поинтересовалась я, стоя в полушаге за спиной своего напарника.
– Ммм… – задумчиво протянул Робин, после чего уверенно вошёл в закоулок, заставленный десятками картонных коробок.
Недолго думая, я отправилась за ним, и вскоре, обогнув высокие колонны из коробок, пару из которых Робин ловко сдвинул вбок (по всей видимости, они были пусты), я вновь остановилась за спиной своего провожатого. Лишь спустя мгновение я поняла, что он открывает выход на балкон.
Как только стеклянная дверь была открыта и Робин вышел в неё, я, не задумываясь, шагнула вслед за ним. Тёплый порыв июньского ветра мгновенно подхватил мои волосы и поднял их концы вверх. Я поёжилась и всем телом сжалась под своей фланелевой пижамой. Холодно не было, но даже лёгкий намёк на ночную прохладу заставил меня машинально запахнýть рубашку.
– Свежий воздух, – констатировал Робин и сделал глубокий вдох.
Я повторила за ним. Воздух и вправду был настолько свеж, что, кажется, у меня немного закружилась голова. Обернувшись и удостоверившись в том, что выход на балкон закрыт и с коридора нас не видно из-за нагромождения коробок, я подошла к высокой периле, в высоту достающей моего солнечного сплетения, и, крепко сжав её руками, сделала шаг назад, словно хотела начать отжиматься от неё.
– Ты веришь в реинкарнацию? – неожиданно спросил Робин.
– Я верю в Бога, – уверенно ответила я, после чего обернулась и посмотрела на собеседника через правое плечо, пытаясь понять, что именно он хотел от меня узнать при помощи этого вопроса. Но он молчал, и вскоре я отвернулась.
