Угроза мирового масштаба. Книга 2 - Райро А. (лучшие книги txt, fb2) 📗
По сути, это были единственный физический эффект этого еще одного практически бесполезного плетения, которое в моем мире использовали разве что в юмористических целях.
Например, чтобы зачаровать конфету и угостить ею знакомого, чтобы он на пять-семь минут сознанием превратился в корову или овцу. Шутка была настолько популярная, что такие конфеты даже выпускались в промышленных масштабах и были довольно популярны.
В этом мире, конечно, они вряд ли существовали, но хлыщ сам подсказал мне идею того, что с ним надо сделать.
Решил поступать по-скотски – будь скотом.
Мне не жалко.
Несмотря на полностью расслабившиеся мышцы, на пол хлыщ так и не упал. Лишь встал на четвереньки, поднял голову и уставился перед собой глазами, в которых не осталось ни малейшего намека на разум. Интересно, кем он себя сейчас считает?
Я при составлении плетения заложил в него всех сельскохозяйственных животных, каких только смог наскоро вспомнить, но не задал им очередность, а значит, первым его разум должен выбрать то животное, что ближе всего ему по духу.
– Ме-е-е-е! – громко, перекрикивая даже музыку, выдал хлыщ, глядя на меня глазами, которые медленно наливались кровью.
Все ясно. Козёл.
Он наклонил голову и я спешно подобрал ноги, в результате чего лоб хлыща, конечно же, не снабженный никакими рогами, что бы ему там ни казалось, встретился с ножками барного стула. Как следует разогнаться ему было негде, поэтому обошлось без серьезных повреждений – он лишь отлетел назад, сел на задницу и по инерции развернулся, теряя из виду меня с Ванессой, но зато направляя свой взгляд на танцпол, на котором, пока еще не заметив, что творится, продолжали танцевать люди.
Что произошло в его голове после этого – даже представлять себе не хочу, но явно ничего хорошего и явно – ничего адекватного.
Снова вскочив на четвереньки, хлыщ несколько раз скребанул рукой по паркету, наклонил голову и со скоростью пули понесся в толпу танцующих! Я даже не представлял себе, что человек на четырех костях способен двигаться с такой скоростью!
Он врезался в толпу танцующих, раздались крики, кто-то упал… Танцы резко прекратились, народ прыснул по сторонам, пытаясь разорвать дистанцию между собой и взбесившимся мажориком. Он остался один посередине пустого пространства, крутясь на месте и кидаясь то в одну сторону, то в другую… На четвереньках, естественно.
Даже ди-джей остановил музыку – настолько необычным было творящееся. Ну, раз даже он отвлекся, значит, я смог организовать что-то «максимально неадекватное», что и было целью.
И действительно – к хлыщу уже стремилась троица охранников с моим старым знакомым во главе.
Растолкав гостей клуба они кинулись на мажорика и буквально погребли его под своими телами, придавливая к полу. Несколько секунд эта куча-мала вяло возилась, а потом охранники встали, держа за руки практически на весу зачинщика непотребства.
– Отпустите! – орал он в гробовой тишине, уже вернувшись в человеческое сознание. – Твари, пустите! Что я вам сделал?! Вы хоть знаете, кто я?!
Он бешено тряс башкой и вращал глазами, но ни то ни другое не помогало. Даже наоборот – усугубляло ситуацию, поскольку все прекрасно видели, кто он такой.
Он козел.
Так и держа его за руки плотной мертвой хваткой, охранники вывели его из зала, а мой старый знакомый, прежде чем выйти следом, на секунду остановился и бросил короткий взгляд на меня.
Я сделал самое невинное выражение лица, на какое только хватило моего актерского таланта и отсалютовал ему пустой рюмкой, что так и держал в руке. Охранник отвернулся и вышел вон, а я наконец смог уделить внимание Ванессе.
Во время всего этого спектакля с человеком-животным она даже с места не двинулась. Так и сидела на своем стуле, блаженно улыбаясь и глядя перед собой невидящим взглядом.
Хоть не пила больше из своего отравленного стакана – и то хорошо.
Хотя, говоря откровенно, артефактные яды не чета обычным, биологическим, тут нет разницы, много ты его употребил или мало, разница лишь в том, как долго он будет действовать. Ну, и еще в отличие от биологических или хотя бы химических, от артефактного яда нет противоядия, по крайней мере, такого, что помогло бы с гарантией.
Для нейтрализации любого плетения необходимо повторить то же самое плетение в противофазе, а значит надо досконально знать, каким оно было в изначальном артефакте.
Но и это не все – надо еще как-то сделать так, чтобы все частицы носителя изначального яда прореагировали с частицами противоядия и если с твердым предметом это еще осуществимо, то вот с порошком, который наверняка и был добавлен в коктейль (потому и коктейль хлыщ выбрал мутный, на апельсиновом соке, а не прозрачный, как тот, что пил он сам) это практически невозможно – какая-то часть осела на пищеводе, какая-то уже проскочила дальше, короче, где-то что-то обязательно останется.
Тут даже срочное промывание желудка не поможет – лишь уменьшит время воздействия… Но оно, думаю, и так скоро закончится само по себе – Ванесса успела сделать лишь пару глотков.
Я жестом подозвал к нам бармена и спросил:
– Сколько с нас?!
Он с удивлением посмотрел на меня, не переставая натирать стаканы, покачал головой и кивнул на Ванессу.
Я показал большой палец, спрыгнул с барного стула и потянул за собой Ванессу, предварительно забрав у нее из рук стакан с коктейлем. Вместо него я вложил свою руку и потянул за собой в сторону двери, через которую мы пришли.
Ванесса, кажется, совершенно потерявшая какую-либо способность к сопротивлению, спокойно пошла следом, продолжая глупо улыбаться. Видимо, хлыщ использовал что-то вроде Эйфории – заклинания, которое погружает человека в состояние, подобное сладкому сну, в котором все, вот вообще все, прекрасно и ничего не хочется делать, а уж тем более – чтобы этот сон заканчивался.
Я вывел Ванессу по коридору обратно в особняк, и, прежде чем выйти в фойе, выглянул и убедился, что там никого нет и не будет лишних вопросов – отвечать на них мне не хотелось бы. Пусть Ванесса, как придет в себя, сама решает, кто, за что и как будет отвечать.
Найдя лестницу и поднявшись по ней, я без проблем нашел комнату Ванессы, в которую мы и должны были пойти изначально. Не найти ее было бы проблематично, ведь все двери тут были подписаны красивым витиеватым шрифтом.
Я зашел внутрь, завел Ванессу и ненавязчиво подвел ее к кровати. Она уперлась в нее коленками, продолжая блаженно улыбаться и пришлось скомандовать:
– Ложись.
Девушка послушно легла на спину, продолжая пялиться в потолок невидящим взглядом. Теперь остается только ждать, когда пройдет действие яда.
Долго ждать, как я и предполагал, не пришлось. Буквально через десять минут баронесса заворочалась на кровати и села.
– Убью!
Я усмехнулся:
– Лучше не надо, у тебя это не очень хорошо получается.
– Ой, заткнись! – Ванесса скривилась, словно у нее заболели зубы. – Этот урод опоил меня! Я как в тумане была, все понимаю, а тело не слушается! Я даже на помощь позвать не могла!
– Есть идеи, почему он это сделал?
– Идей – нет, – отрезала Ванесса. – Есть каменная уверенность! Этот хрен давно ко мне яйца подкатывает, грязные намеки делает и все такое! Трахнуть он меня хотел, потому и сделал!
Я поцокал языком, качая головой из стороны в сторону, но Ванесса не отреагировала. Вместо этого она снова упала на кровать, на спину, и заложила руки за голову:
– Спасибо. Если бы не ты, даже не знаю, что было бы… Черт, этот урод опошлил мне все впечатление от бара! Теперь, как только подумаю о нем, сразу перед глазами всплывает эта мерзкая рожа!
– Это пройдет, – улыбнулся я. – Через время. Возможно, немалое. Но пройдет.
– Уж надеюсь, – зло выплюнула Ванесса. – Черт, хотела расслабиться, а получилась хрень собачья! Что теперь делать-то?
– Поспать? – Я пожал плечами. – Не знаю. Как у вас, аристократов, принято расслабляться?
