Генетический взрыв - Денисов Вадим Владимирович (первая книга TXT, FB2) 📗
На Дагомыс насели конкретно, прессовали плотно. Десант высаживали. В большие здания, занятые людьми Доценко, пришельцы – или гугонцы, как их принято называть в некоторых общинах, – благоразумно не лезли. В помещениях, в лабиринте коридоров и комнат связка людей с собаками действует очень хорошо, черных гугонцев псы вычисляют быстро. Поэтому десантники спрыгивали в зеленку и в район малоэтажной застройки, ближе к речке и пляжу. Выковыривали их с трудом. Тем не менее, понеся потери в живой силе и технике, пришельцы вынуждены были отступить.
Удары наносились сразу по всему побережью. Предварительная разведка была уже проведена, этим черные гугонцы занимаются ночью, выискивают засветки. Человек не может жить без огня. Ему постоянно нужно готовить пищу, мыться и стирать, а для этого подогревать воду, освещать жилище и рабочие места. Он пользуется переносными керосиновыми лампами, фонарями, фарами автомобилей. И тем себя демаскирует.
Конечно, черные многому за это время научились и наобум не лезут. Они вычисляют на территории наиболее слабых. По секторам. Самые умные из числа выживших людей давно сбились в крепкие общины. И все-таки хитромудрых, считающих, что справятся с бедой, сидя в мелкой ячейке, силами одной семьи, хватает. Уговорить их изменить позицию – сложная задача, и это моя работа. Имея порой всего пару гладкоствольных ружей или два револьвера, самонадеянные упрямцы, как мой дурачок-бионикл, в случае неожиданной атаки гибнут пачками… И ведь попробуй, убеди их! Порой приходится применять силу, особенно если в семье есть дети.
– Что могло случиться, почему выросла активность черных?
– Голову ломаем! – посетовал Сашка. – Я так думаю, Гарик, что они подкрепились снабжением, матбаза возросла. Помнишь, сколько они раньше на зарядку летали? Полдня не было видно. А сейчас крутятся гораздо бодрее. Новая станция появилась у них, мощная, сразу на несколько сосков.
Тут фантазировать можно бесконечно – мы все едино ничего толком не знаем. Как, на каком принципе устроены их аппараты? Что за оружие? Ну, взять хотя бы лучеметы черных. Они у многих имеются в качестве трофеев, у меня даже есть один с парой оставшихся зарядов. При прямом выстреле до полукилометра луч вполне эффективен, его можно довести на цель прямо в процессе выстрела. Только вот энергия тратится очень быстро. Зарядить же такую штуку невозможно, не умеем.
Я его держу больше как диковинку. И на будущее, когда у нас появятся люди, способные его грамотно разобрать и поковыряться в кишках. А в принципе мне их лучеметы не нравятся. Невозможно вести отсекающий огонь, нельзя работать на подавление.
– О соседях что-нибудь знаешь?
– Почти ничего, не получается пока, – сокрушенно ответил Сашка. – Из Мамайки люди ко мне перебрались, семь человек. Дальше на Виноградной жили, про них не знаю. Центр пуст, разве что черные бандитов пригасили каких залетных…
– Бытха?
– Туда не добрались, чтобы проверить. Пойми, нет у меня возможности людей далеко на разведку отправлять, почти каждый день лезут! И ответили им вроде бы по полной, а все равно беспокоят.
– Да я не в претензии, понимаю.
– А! В Хосте все нормально, Гаврус ситуацию удержал! – вспомнил Доценко, хлопнув себя по лбу. – Даже радиосвязь имеем.
– Вот, хоть чем-то порадовал, – наконец-то выдохнул я. Сложно не распсиховаться при таких аховых новостях. – Может, и Кудепстой обрадуешь?
– По ним тишина, – развел ладони староста. – Ты же знаешь, что хостинские с ними конфликтовали по мелочам.
– Идиоты.
Описывая ситуацию подробно, Доценко неторопливо перебирал названия улиц и районов, имена старших в общинах, клички отшельников-одиночек, оценивал перспективы их выживания. И часто ругался. Долго ли, коротко ли настала моя очередь рассказывать о том, что я увидел по дороге сюда. О бионикле поведал кратко, без ярких красок.
– Что же, посмотрю на него, – принял информацию собеседник. – Говоришь, Эльвире Захаровне туго пришлось?
– Детектив, – коротко сказал я.
– Уж туда-то съездим, сам посмотрю. Жаль будет, если плохое случилось, хорошая она женщина.
За время разговора погода пару раз поменялась. Ливневые накаты прекратились, настоящая гроза прошла чуть севернее, над горой, тучи опять распределились равномерно, выровнялись и стали пожиже – все небо неумолимо затянуло пасмурным серым. Но мелкий дождь все еще налетает шелестящими волнами. А светильники не заливает, правильно их присобачили, с учетом. Лужа в центре двора – огроменная! Двор все так же пуст, лишь уйгур продолжает колдовать над казаном. Ну, не плов же снова заряжает… Сходить, посмотреть, что ли? Но я не поднялся с места, странная апатия овладела мной.
Качественная краска начисто отмытых стен поблескивала струйками стекающей воды, и мне казалось, что здание плачет. Ну и погода. Депрессивный вид открывается через панорамные окна. Унылый.
Значит, случилось новое нашествие инопланетян. Как много всего интересного произошло после нашего отъезда! В Крыму, между прочим, готовится что-то подобное, скоро грянет, черные и туда подкрепление пошлют, теперь уже ясно. Местные рассказывали мне, что число наблюдений НЛО увеличивается с каждым днем. Предупредить бы надо ребят, что все очень серьезно.
– Саш, насколько мощная у тебя рация? До Феодосии дотянется?
Коротко объяснил ему суть дела.
– Ну и вопросы ты задаешь! Антенна длинная, и не одна. Нет, тут я не в материале, как говорит разлюбезная моя Ксения Павловна. Надо у Юрки спросить, он начрадиоузла. Прямо сейчас хочешь попробовать? – Сашка отодвинул пустые стаканы в сторону, чтобы нечаянно не уронить, и привстал.
– Не горит, пусть дождь закончится и гроза подальше уйдет. Сейчас помехи будут, скорее всего.
– Специалист! – оценил он мои радиопознания, усаживаясь обратно. – Тогда еще по одной. Ничего, ничего, по чуть-чуть. Ты еще куришь?
– Бросил.
– А я не могу. С такой работой…
Мы выпили, закусывать было уже нечем.
Надо идти к казану, да поживей. Потому что ситуация способствует расслаблению старосты, появился железный повод. Если Доценко нарежется, то будет натуральный цирк с бегемотами. На определенном этапе он начинает петь народные русские и казачьи песни, потом берется за художественное декламирование, предпочитая Бродского и свои стихи, а напившись до изумления, идет к природе-матушке. Цель короткого похода всегда одинакова: найти березоньку, обнять и плакать. Но дело в том, что в Сочи найти березку не так уж просто, здесь другая флора. Поэта Доценко в такой кондиции вполне устраивает молодой кипарис. Дальше вообще начинается сущее безобразие – этот кабан, наобнимавшись с деревом, старается вырвать его с корнем, дабы всенепременно поместить его в собственную светлицу. Хорошо, что корневые системы деревьев в субтропическом поясе очень развитые, не то что в лесотундре и тундре, где они стелются поверх мерзлоты, и все его попытки оказываются безуспешными.
– Тогда пошли за компанию, я подымлю, – предложил он.
– Да тяни здесь!
– Нет, нельзя мне, – заупрямился староста, моей ложкой выскребывая из казана жалкие остатки выхолощенного, но вкусного плова. – Надо выходить на улицу. Если начну курить тут, то вообще себя распущу.
– Ладно.
Но прогуляться нам не дали. В дальнем конце фойе глухо хлопнула дверь, звук быстро приближающихся шагов прервал одиночество руководителей общин.
– Дядя Саша! – прозвенел мальчишеский голос.
Доценко выронил ложку, тут же утонувшую в жире, и с тихими ругательствами начал вытирать руки кухонным полотенцем.
– Витька, задницу тебе надеру за испуг! – грохотнул староста. – Напугал старика! Спокойно подойти не можешь? Что стряслось?
Встав почти рядом с нами и перебирая от нетерпения ногами, как молодой жеребец перед скачкой, конопатый пацан лет четырнадцати, в клетчатой рубахе и закатанных джинсах, шмыгнул носом и выпалил:
– Дядь Саша, че они, как жлобы? Тогда ты лично распорядись, чтобы нас с Костяном к токарному станку допустили! Ты же знаешь, я умею!
