Сердце подскажет - Аллен Дина (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Джоселин удивленно посмотрела на нее.
– Я просто чуть опытнее тебя. Так что поверь: прежде чем начинать встречаться с мужчиной, прежде чем отдаваться своим чувствам, надо сто раз все обдумать и взвесить.
– Но ты ведь его совсем не знаешь! Может, он идеально тебе подходит, а ты сразу думаешь о плохом?
Что правда, то правда: подходит он ей идеально. Только она ему не подходит. Джоселин и не догадывается, что Аннабелл, быть может, как никто другой, хорошо знает Бенедикта. Аннабелл уже однажды обожглась и теперь уже просто не может себе позволить повторить эту ошибку. Слава богу, что Джоселин еще не знает, что такое предательство любимого мужчины.
Бенедикт задумался. На работе проблем невпроворот, но если бы только на работе… Всю жизнь он был уверен, что чувства – это нечто второстепенное, что не следует им придавать значение, что им никогда не взять верх над разумом, но оказалось, что это не совсем так. Вернее, совсем не так.
Когда они с Аннабелл развелись, он постарался сделать так, чтобы ничто не отвлекало его, напоминая о ней. Он даже избавился от всех вещей, которые могли бы напомнить ему о том времени, когда они были вместе. Но вот как избавиться от чувств?
Ничего не изменилось, все по-прежнему, подумал он с раздражением. Причины, по которым он с ней развелся, все еще существуют. И будут существовать всегда. Бенедикт понимал, что ничего тут изменить нельзя. Но ведь и забыть о них он тоже не может!
Со злостью, отодвинув кресло, он направился к окну. Неужели все это правда? А если правда, то какого черта, он так себя ведет?! Он вроде никогда не имел обыкновения проводить свои выходные в магазинах игрушек… И раньше, ему никогда не пришло бы в голову выкидывать столько денег на какую-то дурацкую игрушечную железную дорогу.
Бенедикт закрыл глаза и сжал кулаки в карманах.
Нет, конечно, он не специально отправился в этот магазин, пытался он успокоить себя. Он пошел туда, потому что ему понадобилось купить некоторые вещи. А отдел, где он покупал телевизор, находился на одном этаже с отделом игрушек. Простое совпадение! Да и вообще, зачем столько думать об этом? Ну, купил он какую-то безделушку и что с того? И вообще, он это сделал только потому, что не хотел расстраивать продавца: бедняга ведь подумал, что Бенедикт заинтересовался этой игрушкой… Но, ведь ему не нужна игрушечная железная дорога, вот он от нее и избавился при первой возможности.
Он вспомнил, как загорелись глаза мальчика, которому он ее подарил. Его мама сначала пыталась отказаться, но Бенедикт настоял. Она, наверное, подумала, что у Бенедикта были какие-то скрытые мотивы для такого поступка. А может, догадалась, что он вспомнил о ком-то или о чем-то, вот и купил эту игрушку. Но о чем? Сын Аннабелл невольно напомнил ему о том времени, когда…
Довольно! То время давно прошло. Но Бенедикт понимал, что, как бы он ни старался, от правды никуда не деться.
– Как насчет того, чтобы выпить кофе? – предложила Джоселин.
Аннабелл подняла на нее усталые глаза.
– Боюсь, не выйдет: у меня много работы. К тому же у меня с собой пара бутербродов.
Конечно, перекусить с коллегами в кафе приятно. Но, как мать-одиночка, Аннабелл вынуждена была считать каждый цент, и не могла себе позволить каждый день ходить в кафе.
Когда Джоселин ушла, Аннабелл достала бутерброды. В комнате отдыха всегда можно было приготовить чай или кофе и разогреть что-то. Дойдя до конца коридора, она вдруг увидела Бенедикта, который решительно шел ей навстречу. Невероятно, но она как будто даже обрадовалась ему! Как в те времена, когда они были вместе. Она настолько потеряла чувство реальности, что тоже сделала несколько шагов по направлению к нему.
Но она почти сразу поняла, что делает, и густо покраснела от стыда. Особенно когда вспомнила, как однажды выбежала к нему, когда он вернулся домой, как он поднял ее на руки и долго кружил. В тот день он подписал удачный контракт… Она вспомнила, как, лежа в постели, они пили шампанское и…
Она заставила себя перестать думать об этом.
– Анни! – окликнул ее Бенедикт. Он явно не мог не заметить выражения ее лица. – Какого черта? Что с тобой стряслось?
В панике, Аннабелл попыталась было убежать, но Бенедикт успел схватить ее за руку.
– Анни больше нет, – напомнила она ему сухо. – Зови меня Аннабелл. А что касается моих проблем, то, какое тебе-то до них дело?
Но даже если он станет называть ее Аннабелл, в душе-то она все равно останется Анни! Бесполезно это отрицать, подумала она в отчаянии. Так как, что бы она себе ни говорила, ее тело до сих пор моментально реагирует на прикосновения Бенедикта. Может, это из-за того, что больше к ней никто не прикасался? Ведь, кроме него, у нее никого не было. Или потому, что только Бенедикт знал все, о ее теле и играл на нем, как виртуоз на своем инструменте, и поэтому ее тело никогда не сможет забыть его прикосновений?
Но только ли в прошлом дело? Или, быть может, и в настоящем тоже? Аннабелл хотела бы, чтобы ответ был отрицательным. Какое там! Забыв обо всем на свете, она прижалась к нему. Глупо отрицать, что ей было приятно чувствовать его рядом. Несколько секунд, они, молча смотрев друг другу в глаза.
Что может быть естественнее, чем оказаться в его объятиях! Почувствовать себя под его защитой, снова испытать на себе этот страстный взгляд, увидеть его до боли знакомую улыбку! К ней явилось ощущение, словно после долгих странствий она вернулась, наконец домой.
Скрип открывающейся двери в один миг спустил ее с небес на землю. Она отпрянула от Бенедикта. Ее лицо пылало. Несколько лет назад у нее не было необходимости скрывать от него, как ее возбуждают его прикосновения. Он был не просто ее любовником, но и мужем, лучшим другом, наконец. Но сейчас все изменилось…
– Это еще что? – Он нахмурился, глядя на коробочку в ее руках.
– Мой обед.
– Это? Обед?! – усмехнулся он презрительно. – Может, хотя бы ради сына, подумаешь о своем здоровье, и будешь питаться нормально?
Аннабелл было, что ответить ему, но эмоции захлестнули ее.
– Я вполне могу обойтись без твоих советов! И если тебе интересно, то именно из-за сына я так и питаюсь. Видишь ли, чтобы вырастить ребенка, нужны деньги. Но тебе этого не понять: ты же решил не осложнять себе жизнь лишней ответственностью, – заметила она с сарказмом. – А я предпочитаю сэкономить, пообедав бутербродами, вместо того чтобы идти в ресторан.
Увидев выражение полной растерянности на его лице, Аннабелл добавила:
– Ты удивлен? Чем, позволь узнать? Ты можешь притворяться добрым и отзывчивым перед кем угодно, но я-то знаю, каков ты на самом деле. Сейчас ты можешь позволить себе любые отели и любые рестораны, но не забывай: было время, когда и эти бутерброды показались бы тебе роскошью. Впрочем, ты ведь стремишься поскорее забыть об этом. Что ж, ты на правильном пути, надо только поскорее избавиться от всего, что тебе может напомнить о том времени. Точно так же, как ты избавился от меня, просто вычеркнув из своей жизни. Только ты зря презираешь тех, кто зарабатывает меньше тебя! Наверное, тебе не дано это понять, но в жизни есть вещи гораздо важнее денег и вкусной еды. Это, например, чистая совесть, если тебе, конечно, известно, что это такое.
Заметив, как он побледнел, Аннабелл испугалась, что зашла слишком далеко. Но она не собиралась отступать.
– Надо полагать, у твоего сына должен быть еще и отец, – сказал Бенедикт холодно. – Почему бы и ему не позаботиться о своем ребенке?
Несколько секунд Аннабелл молча смотрела на него. Бенедикт даже не предполагал, какую боль он причинил ей этой своей фразой.
– Отец Эдварда никак нам не помогает. Он не хотел этого ребенка. – Аннабелл замолчала, испугавшись, что, если попытается сказать что-нибудь еще, она уже не сможет сдержаться и выложит ему всю правду. Поэтому, резко развернувшись, она поспешила удалиться.
Бенедикт посмотрел ей вслед. Бутерброды на обед, неестественная худоба, усталость и беспокойство в глазах… Как бы она ни старалась скрыть это, но ее жизнь явно не сахар. А ведь он мог бы окружить ее роскошью… Но, каждый сам делает выбор. Да и зачем Аннабелл роскошь, когда она мечтает о семье, о детях и о мужчине, который будет любить ее вечно, и которого точно так же будет любить она? Что ж, такая женщина, как Аннабелл, этого достойна. Вот только для Бенедикта в этих мечтах нет, и не может быть места.
