Кофе с мышьяком - Столярова Александра (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
В кабинете у Тетерина было накурено, а запах пота становился почти нестерпимым. Наверное, Катя должна не особенно переживать из-за своего увольнения, здесь же просто дышать невозможно! Я уже еле сдерживала тошноту.
А хозяин кабинета уселся за гигантский, заваленный бумагами стол, выбил из пачки сигарету и взглянул мне в глаза. Боже, ну и уродец! Может, я ошиблась, и Камилла вовсе не его жена? Что общего между роковой женщиной и этим... недоразумением?
Он был еще молод – не больше тридцати пяти, но уже стремительно лысел. Руки были постоянно в движении – крошили сигарету, мяли какие-то бумажки. Лоб блестел от пота, нервно дергалось веко... Чрезвычайно неприятный человек.
– Ну, валяйте.
– Что?
– Валяйте, – повторил Тетерин, явно недовольный моей тупостью. – Что там у вас? Мне некогда, так что поторопитесь!
– По правде говоря, это я должна сказать вам «валяйте», но я человек интеллигентный, с людьми общаюсь культурно и вежливо, – сообщила я. – Итак, уважаемый Игорь Витольдович, вашу жену зовут Камилла Соколова?
Его бледное лицо стремительно заливала краска, и я испугалась, что парня сейчас хватит удар.
– Что вы себе позволяете?! – взвизгнул он.
– Я спрашиваю, как зовут вашу жену.
– По-моему, я первый задал вам вопрос.
– Да ладно, Игорь Витольдович, что за детский сад! Первый, второй... Поговорим как взрослые люди. Ваша жена позировала художнику Архипову?
Пожалуй, самой неприятной была его манера визжать, словно недорезанный поросенок, в ответ на самый простой вопрос. Мне захотелось заткнуть уши и переждать вспышку ярости, но я сдержалась. И правильно сделала, услышала много интересного.
Камилла действительно его жена, и она позировала этому проклятому художнику, которого он, Тетерин, грозится найти и самолично повыдергать все мужские причиндалы. В последнем я усомнилась: чтобы здоровяк Архипов позволил этому слабосильному толстяку что-либо сделать со своими вышеупомянутыми... хм... причиндалами... А потом вспомнила, что Архипова уже нет, и навалилась глухая тоска, хоть волком вой.
Взволнованная секретарша внесла кофе, трясущимися руками сервировала стол и молча вышла. Я тут же сунула нос в свою чашку, вдыхая блаженный аромат, заглушающий мерзкие запахи кабинета.
– Вот что, давайте начистоту. Я – жена этого художника. И я его разыскиваю. Так что мы с вами, можно сказать, заодно. Вы тоже считаете, что они вместе куда-то скрылись? Так давайте поможем друг другу.
Тетерин притих и подозрительно на меня посмотрел:
– Вы что, и правда жена этого мазилы?
– Бывшая, но у нас общий ребенок.
– В розыск подавали?
– Да, а вы?
Тетерин неопределенно пожал плечами, закурил, но тут же нервно потушил сигарету в пепельнице.
– А ко мне-то зачем явились? – спросил он нервно, но уже без прежних визгливых интонаций.
– Так вы были одним из последних, кто с ним общался, – сказала я с нажимом. – Точнее, не вы, а ваша жена, но сути это не меняет.
– На что это вы намекаете?
– Да ни на что, Боже сохрани. Кстати, вчера его обнаружили...
– Мазилу, что ли? – Тетерин выпучил глаза и стал похож на больную сову.
– Его убили. Вам что-нибудь об этом известно?
Такой реакции я предвидеть не могла и в следующую же секунду пожалела о своих опрометчивых словах. Игорь Витольдович остолбенел на секунду, потом стал задыхаться, рвать воротничок рубашки; лицо его покраснело, глаза вылезли из орбит.
– Как? Что? Вы врете!
– Успокойтесь! Вам плохо? Позвать кого-нибудь?
– Убирайтесь вон, – проскрежетал тот с огромным усилием. – Иначе я вызову охрану...
Уходить было еще рано, не все я выяснила, но парень, чего доброго, скончается прямо здесь, а мне потом отвечать. Поэтому я послушно поднялась и вышла, бросив на ходу секретарше:
– Катя, вашему начальнику плохо. Ему бы врача вызвать.
Девушка равнодушно взглянула в сторону кабинета:
– Да и пусть бы сдох, скотина! Все равно я тут уже не работаю.
Я пожала плечами и направилась к выходу из приемной. Дверь была приоткрыта, и я увидела, как по коридору прошел человек, показавшийся мне знакомым. Громила! Тот самый, что так беспардонно вломился ко мне в дом! Даю голову на отсечение, это он!
– Катя, а что за парень такой – огромный, бритая голова, кулачищи – во! Он тут работает?
– А, это Ступин из службы безопасности. Уголовная рожа! – раздраженно бросила секретарша.
Дома была тишь да гладь: Антонина, напевая, колдовала над мясным пирогом, Шурка и Флоранс валялись на ковре и играли в дурачка. Карточные игры я не одобряю, но сейчас у меня просто язык не повернулся отчитывать ребенка. Без отца остался, шутка ли! А ведь мне предстоит сказать ему об этом... Господи, да я понятия не имею, как это сделать!
Увидев меня, сын просиял, кинулся обниматься. Внутри у меня все перевернулось, но нужно было держать лицо.
– Мам, а у нас Флоранс! – завопил он радостно, скача по комнате от полноты чувств. Друг друга они обожали, а редкие встречи становились настоящим праздником. Своих детей у Флоранс не было – какие-то проблемы со здоровьем, – поэтому весь нерастраченный материнский инстинкт она изливала на Шурку.
– Правда? А я-то думала, что за посторонняя тетка у нас на ковре лежит... Как жизнь?
– Классно! Пойдем, я тебе что-то покажу!
– Дневник с двойкой небось? – подозрительно спросила я.
– Мамаша, полегче, – подала голос Флоранс.
– А ты вообще молчи, картежница! Чему ребенка учишь?
Шурка притащил меня за руку в свою комнату и гордо продемонстрировал стоящие рядком на подоконнике шесть двухлитровых пакетов сока.
– Вот, мам! Смотри, это я хочу машину выиграть.
– Какую еще машину?!
– Смотри: вырезаешь штрихкоды с тридцати пачек, посылаешь и участвуешь в розыгрыше «мерседеса».
– Шурочка, но...
– Я читал в Интернете, что один парень выиграл... И вообще... Я карманные деньги скопил, пока только на шесть пакетов хватило.
– А как ты дотащил их домой, Шурка? Тебе Антонина помогла?
– Ну да, конечно! С Тошкой каши не сваришь. Мы с Фло сгоняли в магазин и купили.
– И что мы будем делать с таким количеством со-ка? – простонала я.
– Пить! – Шурка посмотрел на меня как на идиотку. – Мам, давай попьем, он вкусный!
– Ладно, тащи стаканы.
Вот только сока нам сейчас не хватало! Но Шурка так искренне радовался и верил, что у меня не хватило духу его разочаровывать. Да пусть покупает дурацкий апельсиновый сок хоть тоннами, лишь бы не расстраивался, не плакал, узнав ужасную новость...
– Ну, как дела? – подошла Флоранс, сочувственно потрепала меня по волосам.
– Никак. Этот муж – редкостный псих, даже не удалось с ним побеседовать по-человечески. А новостью про смерть Архипова я его просто добила... Ладно, давай пока не будем об этом: не хочу, чтобы Шурка слышал.
– Ты вообще как собираешься ему рассказывать?
– Честно говоря, я бы охотно выпрыгнула из окошка, лишь бы вообще ничего не рассказывать... Не знаю. Пока я просто не могу об этом заговорить. Мне его жаль, он ведь веселый такой, жизнерадостный, как щенок на лужайке, резвится... Что будет, когда он узнает, я даже думать не хочу!
В тот день я так ничего и не сказала сыну. Флоранс общалась с Шуркой, помогла сделать уроки, нажарила воздушной кукурузы, и они вдвоем сидели в комнате, развлекаясь компьютерной игрушкой. Я была благодарна подруге: сейчас Шурка мог почувствовать мое настроение, а мне требовалось посидеть в тишине и спокойно все обдумать. Впрочем, спокойно ли? Я была вся как натянутая струна и лишь усилием воли держала себя в руках.
Использовав проверенный трюк с ванной и шумом воды, я позвонила Филиппову. Сорвала его с переговоров с какими-то чрезвычайно обеспеченными заказчиками, но в данный момент мне было на все наплевать.
Выслушав мою душераздирающую историю, он лишь хмыкнул и с ехидством заметил:
– Я говорил, что этот твой художник – ненадежный тип.
