Сладкий плен его объятий - Хоукинз Александра (е книги .txt) 📗
Виконт равнодушно пожал плечами, не сомневаясь в том, что это приведет леди Типтон в ярость.
— Мне все равно. Пусть она хоть нюхает табак и носит бриджи.
— Все равно вам или нет, но эта девочка — ваша сестра. — Мать с грохотом поставила чашку на стол. — Вы обязаны о ней позаботиться!
— В любом случае я думаю, что всегда смогу найти для нее кого-нибудь. Простолюдина или джентльмена...
— Что бы, по-вашему, сказал ваш отец, если бы был жив и увидел вашу черствость? — Бледное лицо матери пошло пятнами. — По вашей вине наше имение пришло в упадок. Мы были вынуждены отказаться от большинства слуг. Тех денег, которые вы нам выделяете, хватает лишь на питание и самую необходимую одежду. Ваша бабушка была бы в ужасе от вашего недостойного поведения, сэр.
Это был хорошо рассчитанный удар, который достиг своей цели.
— В отличие от вас с отцом бабушка принимала меня таким, каков я есть.
Бабушка умерла через четыре с половиной года после того, как Рейн заболел. Ее уход оставил в его душе рану, которая так и не зажила. Из всего их семейства бабушка любила его больше всех, и с ее смертью оборвались последние нити, связывавшие Рейна с Уаименами.
— Если вы желаете наказать меня за все мнимые и реальные грехи, что ж — это ваше право. Медлин, однако, не заслуживает столь холодного отношения. Она перед вами ни в чем не виновата.
Тот факт, что мать защищала сестру, ничем не помогая ему, когда он так нуждался в ее поддержке, сделал милую эксцентричную девочку его врагом.
— Как долго вы намереваетесь пробыть в городе?
Леди Типтон поднялась с сухими глазами и откровенным выражением ненависти на лице.
— Я немедленно возвращаюсь в Фоксенкловер. Я вижу, что мой визит был бессмысленным.
Рейн не удостоил мать ответом. Она считала, что приехала напрасно. Ее присутствие напомнило ему о скорби, злости и ненависти, которые он так и не смог оставить в прошлом. Рейну было неприятно опять почувствовать, что его до сих пор волнуют события пятнадцатилетней давности.
— Вас не готовили на роль виконта Типтона. Однако, когда мы потеряли Девлина и вашего отца... Я думала, что вы найдете в этом титуле жизненный смысл. Вас тогда как будто охватила апатия. — Женщина направилась к двери и вдруг остановилась прямо напротив сына. — Вы так далеки от меня. Я даже не могу понять, что вы о нас думаете. Кто мы для вас? Тяжкое бремя или всего лишь забавное орудие мести? А может быть, мы служим вам напоминанием о том, что вы когда-то были живым человеком?
— Матушка, вы до сих пор рассказываете всем прихожанам о том, что я — порождение дьявола? — слегка поддразнил ее Рейн.
Угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила женщину сделать шаг по направлению к двери.
— Кем бы вы ни были, вы — не мой сын. Лучше бы вы оставались мертвым.
Леди Типтон повернулась и вышла из комнаты. Рейн опустил руку в карман и достал гладкий камешек, который он любил катать в ладони, размышляя над своими проблемами. Одного лишь чувства вины было недостаточно, чтобы изменить свое отношение к семье Уайменов. Им очень не повезло, что человек, которого они так ненавидят, контролирует все их доходы и расходы. Конечно же, это не могло не злить мать Рейна, а его самого забавляло. К сожалению, ему приходилось мириться с существующим положением вещей.
Мысли виконта переключились на Девону Бидгрейн, и он искренне улыбнулся. В последнее время она была единственным человеком, не желавшим ему поскорей отправиться к праотцам. Рейну нравилась ее открытая натура и преданность близким — то, чего так не хватало его собственным родным. Он грустно покачал головой, размышляя о том, что с этой девушкой далеко не всегда так уж легко и просто. И все-таки Рейн был уверен: если кому-то из мужчин и суждено завладеть ею, то это будет только он.
Несмотря на соглядатаев, Девона получала удовольствие от сегодняшнего вечера. Поскольку от Брока было мало толку, от его помощи пришлось отказаться, что вызвало у него явное облегчение. Брат Девоны до сих пор готов был всадить пулю в лорда Типтона за то, что тот страстно целовал его сестру. Но даже отцу пришлось признать, что виконт спас ее, причем в присутствии свидетелей. Не считаться с этим было невозможно. Обязанность надзирать за бесшабашной наследницей перешла к Айрин.
Встретившись с ней взглядом, Девона скорчила гримасу. Возможно, на эту роль следовало пригласить кого-нибудь постарше. Однако Девона считала свою сестру достаточно занудной, чтобы она могла заменить собой трех незамужних тетушек. По мнению отца, Айрин была образцом женственности. Выйдя в семнадцатилетнем возрасте замуж за виконта, она в течение пяти лет родила троих сыновей. Теперь ей было тридцать, и она снова была беременна. Впрочем, беременность пока была не заметна. Айрин считала своим долгом оказать помощь младшей сестре, поскольку той явно не хватало материнского руководства. Старшая дочь искренне хотела быть полезной загруженному делами отцу, пока у нее оставалось время до отъезда в загородное поместье. Девона не могла дождаться этого дня. С другой стороны, если бы Айрин не была идеальным примером для подражания, Девона, скорее всего, не попала бы на бал к Киссикам.
— Мисс Бидгрейн, вчера вечером нам вас очень не хватало у Гудменов.
Девона улыбнулась подошедшему к ней мужчине.
— Мистер Локвуд, как поживаете? — Она бросила взгляд на Айрин и заметила, что та с одобрением кивнула.
Девона чуть не застонала. Очевидно, этот джентльмен числился у ее сестры в списке достойных кандидатов в женихи.
— Хорошо, благодарю вас. Впрочем, сегодня я предпочитаю не танцевать. Я подвернул ногу, слезая со своей любимой лошади. А вы почему стараетесь остаться незамеченной? Должен сказать, это на вас не похоже.
Морщины на его лице обозначились еще резче, а карие глаза смотрели с иронией в ожидании ее улыбки. Девона считала Локвуда довольно приятным человеком. На вид ему было около сорока лет. Она слышала, что в свое время он был помолвлен, однако эта история закончилась печально. Девона догадывалась, что нравится ему и стоит ей проявить к нему интерес, как мистер Локвуд начнет ухаживать за ней. Девона не давала ему такого повода. Какие бы чувства Локвуд к ней ни испытывал, он не проявлял их открыто, предпочитая быть любезным сопровождающим на ужин или приятным партнером за карточным столом.
Он ждал, что Девона ему ответит, а она раскрыла свой веер с китайским узором и, понизив голос, спросила:
— Полагаю, обо мне опять ходят слухи?
Локвуд приветственно помахал кому-то рукой.
— Дорогая моя, если мои источники не лгут, то вы опять напроказничали.
— И что же вы слышали?
— Ах, какую же из драматических историй вам рассказать? — с заговорщическим видом прошептал он.
— Расскажите самую страшную. — Девона зажмурилась.
— Я слышал, что вы поссорились с леди Клег, — сказах Локвуд, подняв брови в ожидании возражений.
— Это уже не новость, Оз. Эта женщина меня ненавидит!
Девона вздернула подбородок, но ее нижняя губа дрогнула, и высокомерного выражения не получилось. Прежде еще никто никогда не испытывал к ней ненависти. Заметив, что ей не по себе, Оз сочувственно похлопал ее по руке.
— Не обращайте внимания на Гленду Клег. Она будет презирать любого, кто сможет увести у нее сына. Кстати, о Доране — как он держится?
— Он в изнеможении, отчаянии и страхе, как и все, кто оказался за тюремными воротами.
Мысль о Доране вызвала у Девоны чувство вины из-за того, что она находится здесь, наслаждаясь музыкой и приятным обществом.
— У вас была возможность подумать над моим предложением? Вы еще не нашли хирурга?
— Я спрашивала об этом, — осторожно ответила Девона, заметив, что ее сестра направляется к ним. — Я обращалась к лорду Типтону. Вы его знаете?
— Слышал о нем. Я имел в виду кого-нибудь с менее скандальной репутацией. То, что вы задумали, опасно. Ваше имя и так уже связывают с лордом Типтоном.
— Дорану нужен самый лучший специалист, а лорд Типтон именно им и является. Он спас мне жизнь, Оз. Но об этом, как всегда, забудут и превратят его героический поступок в нечто отвратительное.
