Ложь, латте и легинсы - Вайсбергер Лорен (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Пришло сообщение от Гарри:
«Что мне надеть на школьный бал???»
Каролина улыбнулась и напечатала в ответ:
«Темно-синий костюм и белую рубашку».
«И галстук???»
«Конечно! Это же зимний бал! В первый раз».
Гарри прислал кивающий смайлик.
«А папа с тобой пойдет? Он же в курсе, что родителей тоже пригласили?»
На этот раз на экране выскочили три точки. Исчезли. Затем вернулись.
«Сказал, что не пойдет. А ты уверена насчет галстука?»
У Каролины на глаза навернулись слезы. Разве не ясно, что она нужна мальчику? Кто еще подскажет ему, что надеть? Кто проводит на танцы? Кто поможет выбрать туфли, подбодрит на вечеринке, поболтает с его приятелями и с их родителями? Конечно, Гарри быстро растет. Скоро он сам будет со всем справляться. Но сейчас-то, господи, ему всего двенадцать! Двенадцатилетним мальчикам нужны мамы!
Наконец раздался звонок – словно буддийский монах ударил в гонг. Каролина распахнула дверь. На пороге стояла улыбающаяся Мириам. Нарядилась она весьма по-загородному – в джинсы, угги и объемный пуховик. Странно было видеть Мириам не в деловом костюме. Они обнялись. От нее, как и двадцать лет назад, пахло ванилью. Как хорошо, что она пришла, что рядом человек, который не испытывает к тебе ненависти. Мириам махнула рукой в сторону своей машины. На пассажирском сиденье курила и что-то кричала в телефон незнакомая женщина. Каролина удивленно приподняла брови.
– Прости, это Эмили Карлтон. Она ко мне в гости приехала… Не знаю, надолго ли. Мы с ней давным-давно дружим, еще в летнем лагере познакомились. Когда ты позвонила, она была рядом и решила поехать со мной. Вы вроде общались с ней в редакции «Подиума»? Прости, что не предупредила. Я потому и попросила ее подождать в машине…
Каролина поднесла ко лбу ладонь, прикрывая глаза от солнца, и крикнула:
– Эй, Эмили, заходи! И сигареты прихвати! – Она повернулась к подруге: – Конечно, я ее помню! Она была помощницей Миранды Пристли. Та еще стерва!
– Это точно! Я тоже об этой Миранде наслышана…
– Да нет, я про Эмили. Знатная сучка и язва, зато с ней не соскучишься. Мне сейчас в самый раз.
Они посмотрели на машину. Эмили показала телефонному экрану средний палец и распахнула дверцу. Наружу вырвалось облачко сигаретного дыма.
– Что, неужели мне можно войти? Тест пройден? – крикнула она по пути к дому.
Каролина расцеловала ее в обе щеки.
– Сколько лет, сколько зим! Рада тебя видеть! – Она проводила гостей в комнату и указала на диван перед камином, в котором разгорался огонь. – Садитесь, сейчас чаю заварю.
Каролина вернулась с эмалированным подносом, на нем стояли стеклянный чайничек и три чашки. Гостьи рассматривали комнату.
– Ну, как, уютненько? – поинтересовалась хозяйка.
Ей всегда было интересно, какое впечатление на людей производит обстановка в доме – неприветливо жесткие низкие диваны, на полках никаких книг или безделушек, и стены голые, всего-то пара черно-белых фотографий, вроде как говорящих о тонком вкусе владельцев.
– Красота, умереть не встать! – выпалила Эмили. – Будто тут вообще никто не живет.
– Так никто и не живет. Но, может, скоро я сюда перееду.
Мириам сочувственно наморщила лоб.
– Как мне жаль, что на тебя столько всего навалилось.
– Да, страсти бушуют! – встряла Эмили. – Утром читала статью с заголовком «Кого ненавидят сильнее: Каролину Хартвелл или Риззо Бенца». Со времен скандала с Харви Вайнштейном такого шороху не было!
Каролина открыла было рот, но в горле встал привычный ком.
– Мне сейчас… тяжело. Не думала, что в Вашингтоне все так обозлятся. И журналисты…
– Атакуют? – подсказала Эмили.
– Со всех сторон! Со мной никогда ничего подобного не случалось! Даже когда они решили, что у меня роман с Джорджем Клуни. Ну, еще до того, как стало известно про Амаль. И когда Грэма в сенаторы избрали, они нас так не доставали, а теперь вокруг дома в Бетесде стоят в три ряда. Хорошо хоть, здесь муж поставил этот уродский забор.
– Как там Гарри? – спросила Мириам, делая глоток чая.
Каролина покачала головой:
– Не знаю. Тем утром, сразу после того, как меня выпустили, я заехала к свекрови забрать сына, там наткнулась на Грэма. Он велел мне взять такси и отвезти Гарри домой. Только мы подъехали, как журналисты накинулись на машину. Знаешь, что спросили у меня первым делом? «А сейчас вы пьяны, миссис Хартвелл»?
– Стервятники, – со знанием дела протянула Эмили.
– Хорошо хоть: мы в гараж сумели заехать, а то бы пришлось прямо через них пробираться. Гарри расплакался.
– А где был Грэм?
Каролина вздохнула.
– Не стал рисковать. Не хотел, чтобы нас видели вместе.
Она рассказала Мириам и Эмили о том, как позвонила Бесс – матери Коула, одного из друзей Гарри. Каролина считала ее подругой. Из трубки сначала доносились длинные гудки, потом включилась голосовая почта. Каролина постеснялась названивать дальше. А потом Бесс не ответила на сообщение. И на второе, и на третье. Каролине стало дурно. Слишком не похоже на Бесс, которая, по ее же собственным словам, телефон из рук не выпускала. Ответ пришел часа через два: «Коулу лучше не дружить с Гарри. Не звони ни мне, ни ему, пожалуйста».
Каролина охнула как от удара. Целую минуту она пыталась отдышаться, даже подумала, что у нее сердечный приступ. Чуть-чуть придя в себя, она отправила групповое сообщение мамам, чьих сыновей должна была развезти по домам накануне. «Привет! Я вам всем еще позвоню, просто хочу, чтоб вы знали. Я НЕ ПИЛА. Это все недоразумение. Вашим детям ничего не угрожало. Обнимаю, К.».
Тут же посыпались гневные отповеди.
«Мы тебе сына доверили!»
«Да как тебе не стыдно!»
Но хуже всего оказалось единственное сообщение, в котором не было гневных восклицаний.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, обратись за помощью. Я знаю, я тоже через это проходила. Без профессиональной помощи выкарабкаться очень трудно. Не обманывай себя, если думаешь, что сумеешь».
Эти сообщения добили Каролину. Все, что произошло накануне – полицейская машина, ночь в тюрьме, ссора с мужем, – задело ее не так сильно. Телефон выпал из рук, она разрыдалась. Они ведь дружили! Не так, как с приятельницами-моделями, с которыми она общалась в двадцать лет, – те легко кочевали из друзей во враги и обратно. И не так, как со светскими львицами из Нью-Йорка, которых отпугивала ее красота, а происхождение шокировало. С мамочками из Бетесды они как-то сразу сошлись. Одни из них сидели дома, другие работали. У всех разный уровень достатка и образования. Их сближало одно – каждой хотелось вырастить детей достойными людьми. Всем было наплевать, что в прошлом Каролина была моделью. Их не волновало, что ее муж – сенатор, и что Гарри ей не родной. Они вместе отмечали дни рождения, наряжали детей на Хэллоуин и по очереди возили на тренировки. Их мужья вместе пили пиво на барбекю, а сыновья врывались друг к другу без спроса, как к себе домой. С ними было так легко и хорошо. Теперь Каролина ясно поняла – все закончилось.
Мириам ее обняла, и она очнулась от воспоминаний. По крайней мере, эти две, что сидели сейчас у нее в гостиной, ее не презирали.
– Сколько ты тут пробудешь? – спросила Мириам.
Слезы хлынули у Каролины из глаз.
– Не знаю. Грэм сказал, мне лучше пока побыть в Гринвиче, чтобы уберечь Гарри от репортеров.
– Когда ты разговаривала с мужем в последний раз? – поинтересовалась Эмили.
– Вчера вечером. Я так запуталась. Знаешь, Мириам, я даже у Гарри все выспросила про ту ночь.
– В смысле?
– Не удержалась и спросила, помнит ли он, что я пила и сколько. Он сказал про бокал вина. Я еще назвала его «сок для мамы», и Гарри застеснялся перед друзьями. Он вспомнил, что сперва я налила им «Спрайта», а потом откупорила вино. Гарри еще подумал, что папа расстроится, что я открыла новую бутылку. Он и понятия не имеет, откуда взялись те пустые бутылки из-под шампанского, которые полиция нашла под задним сиденьем.
