Легко ли быть одной? - Туччилло Лиз (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt, .fb2) 📗
Джорджия думала о том, как ее Бет будет оканчивать колледж. Она представляла себе, как они с Дейлом сидят на лужайке под палящим солнцем, держась за руки, а рядом расположился Гарет и уважаемые бабушки с дедушками. Когда Бет пойдет получать свой диплом, Дейл с Джорджией будут хлопать и поддерживать ее громкими восторженными возгласами, а потом посмотрят друг на друга и поцелуются – в этот момент их гордость за дочь и собственная любовь сольются в единое целое, и они еще немного поцелуются и пообнимаются. Представив себе эту картину, Джорджия даже немного всплакнула: она уже очень долго не позволяла себе думать об этом. Теперь же, под холодным промозглым ветром и без солнца, эта потеря ощущалась очень глубоко. И по ее щекам поползли слезы.
Серена поняла, что картины того, как, по ее мнению, должна была сложиться ее жизнь, у нее не сформировалось. С помощью йоги она идеально сумела умертвить свои ожидания от жизни. Так что предвзятых представлений, от которых следовало бы избавиться, у нее просто не было. И появилось понимание, что, возможно, пришло время такие представления завести. Так что в ее случае это обернулось тем, что она только начала представлять себе жизнь, которую хотела бы для себя. И Серена вложила в салфетку свое чистое, как пустой лист бумаги, будущее.
Я взяла зажигалку, которую позаимствовала у Карла, и прошла по кругу, по очереди поджигая наши салфетки. Горели они быстро, и я сказала:
– Все, дело сделано. Этих жизней у нас уже не будет. Они ушли.
Когда огонь стал подбираться к пальцам, мы, одна за другой, бросали салфетки на землю.
– Теперь мы свободны.
Все женщины обернулись и посмотрели на меня. Первой спросила Руби:
– Свободны – для чего?
– Свободны, чтобы двигаться дальше. Без горечи. Тех жизней больше не существует. Теперь мы должны вернуться, чтобы прожить ту жизнь, которая у нас есть.
Все молчали. Думаю, никто из моих подруг раньше не видел, чтобы я, скажем так, откровенничала. Я взглянула на Сигруд, Рейкел и Хульду. Выражение их лиц было на удивление торжественным и проникнуто уважением. Я смотрела на них и гадала, о чем они сейчас думают.
– Может быть, кто-нибудь хочет что-то сказать?
За всех ответила Рейкел:
– Наши поздравления. Все вы только что открыли в себе своего собственного внутреннего викинга.
И мы, американки, переглянулись – нам было очень приятно это слышать.
Вернувшись в отель, мы позавтракали и собрали вещи. Наш ураганный уик-энд подошел к концу. Пора было возвращаться домой. Да. Время вернуться домой. Хватит, довольно с меня. Научилась ли я чему-то за эти дни? Думаю, да. Рада ли, что встретила Томаса? Чтобы понять это, видимо, нужно немного подождать.
В аэропорт мы ехали притихшие, невыспавшиеся и разбитые; с похмелья хотелось пить, и мы восстанавливали водный баланс, попивая из бутылок с минералкой, прихваченных из номера. Элис, которая была за рулем, решила сделать важное заявление:
– Знаете, я просто хотела вам сказать, что верю в эльфов.
Мы посмотрели на нее и сонно заулыбались. Силы, чтобы отреагировать на это, остались только у Руби.
– Неужели? Правда?
– Да, серьезно. Я верю в эльфов. Вы только гляньте на эти сумасшедшие места. Вам самим не кажется, что тут обитают эльфы?
Мы слишком устали, чтобы что-то отвечать.
И тут я задумалась. Если всем нам необходимо во что-то верить, так почему бы не в эльфов? Или не в любовь?
– Ну, если Элис способна поверить в невидимый народ, который носит смешные шляпы, я могу поверить в любовь. С сегодняшнего дня я буду верить в то, что все-таки возможно найти человека, с которым можно прожить всю жизнь, которого ты будешь любить и который будет любить тебя. И что это не какой-то психологический обман.
Элис глянула на меня и похлопала в ладоши.
– Совсем другой разговор, – сказала она.
Джорджия посмотрела на нас всех и произнесла:
– Если Элис верит в невидимых человечков, путающихся под ногами у несчастных строителей дорог, тогда я буду верить в то, что встречу мужчину, который полюбит не только меня, но и моих детей.
Серена кивнула.
– Если Элис верит в эльфов, Джулия – в любовь, а Джорджия – в любовь к чужим детям, тогда я буду верить в то, что Джоанна и Кип выдержат этот ужас. И что когда-нибудь они опять будут счастливы.
– А что насчет тебя самой? – спросила я.
– Я верю, что наконец пойму, как стать счастливой. Конечно, я тоже буду счастлива, – сказала Серена.
Руби улыбнулась и символическим жестом подняла бутылку с водой.
– А я буду верить в то, что все мы в итоге будем счастливы. Мы получим то, что хотим, и все у нас будет хорошо. – Она отхлебнула воды. – Да, и еще антидепрессанты. В это я тоже буду верить.
Таким образом, в языческой стране викингов все мы нашли, во что нам верить. Но я не унималась.
– Ладно, но я готова пойти дальше, – заявила я. – Если вы верите в то, что все мы найдем свою любовь и будем счастливы, тогда я буду верить в чудеса – потому что именно они понадобятся для того, чтобы все наши мечты осуществились.
Все засмеялись, но я говорила совершенно искренне.
– Вот-вот, – сказала Элис, поднимая свою бутылку, как будто произносила тост. – Эльфы и чудеса. Предлагаю верить и в то, и в другое. Я серьезно, почему бы и нет?
Мы все одобрительно зааплодировали и тоже подняли свои бутылки.
– Действительно, почему бы и нет?
Наш самолет разгонялся по взлетной полосе. Я расположилась на крайнем кресле, Серена устроилась у окна. Руби с Элис сидели перед нами, а Джорджия – через проход. Набирая скорость, самолет дрожал, вокруг свистел ветер. Тогда-то я и сообразила: моя тяжелая похмельная голова, недосыпание и болтовня с подругами привели к тому, что я забыла принять таблетки перед отъездом. Более того: я даже забыла сунуть их в свою ручную кладь. В испуге я судорожно вцепилась в мелко вибрирующие подлокотники своего кресла.
– Поверить не могу, что я не захватила свое лекарство. Какая же я идиотка!
Видя, как я побледнела, Серена положила ладонь мне на руку.
– Все будет о’кей, ты еще не забыла? У нас у всех все будет о’кей.
Наш самолет медленно шел на подъем, набирая высоту. Я кивнула.
– Да. Правильно. У всех у нас все будет о’кей, – сказала я и немного ослабила хватку на подлокотниках.
Наш полет продолжался. Серена читала мне вслух журнал «Пипл», а Джорджия время от времени перебивала ее очередной сплетней, которую она слышала про кого-то из знаменитостей. Я понимала, что они вдвоем пытаются меня развлечь, чтобы я не заорала. И им это удалось. Пять с половиной часов – и никакой паники. Ни капельки холодного пота на лбу, никакой одышки, вообще ничего такого. В салоне я просто была, как все, еще одним вполне вменяемым пассажиром. Не знаю, почему так получилось; наверное, с друзьями я не чувствовала себя одинокой. Или, может быть, все дело в ритуале, который мы провели в Исландии, где я отпустила все прежние ожидания насчет своей жизни – возможно, туда вошел и страх смерти. А может быть, где-то в глубине души я была уверена, что теперь все будет хорошо. А если все-таки этого не случится, что крайне маловероятно, и нам всем суждено погибнуть в упавшем на землю громадном факеле – что ж, ни я сама, ни моя паника в этом ничего изменить не сможем. Поэтому я отпустила ситуацию и просто летела домой.
Моя паника прошла, какой бы ни была причина этого.
Мы собрались вместе через две недели, чтобы узнать, как дела у Элис, которая вернулась на свою прежнюю работу в бесплатную юридическую консультацию. Мы пошли в ресторан «Спайс» на Манхэттене и заняли большую кабинку в VIP-зоне внизу – благодаря Элис, разумеется. Она рассказала нам о деле, над которым работала: подростка обвиняли в нарушении условий досрочного освобождения, но на самом деле его подставил один из друзей. Элис кипела энергией и была уверена в себе, и ей не терпелось обо всем этом нам поведать. Мы заказали вина, но Руби пить отказалась. Она принимала новые лекарства, и ей нельзя было употреблять алкоголь. Когда она призналась, что это антидепрессант, мы зааплодировали.
