Возвращение. Части 1-3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗

— По космосу что-нибудь есть? — спросил Брежнев.

— По авариям? Союз-11…

— Это я читал, — перебил Брежнев. — Я тебя, Константин, спрашиваю о другом. Можно ли, используя записи, подстегнуть нашу космическую программу?

— Вряд ли. Когда будет отдача от тех программ, которые курирует Келдыш, можно будет увеличить надежность и возможности электроники и снизить ее вес и объем. По перспективным видам отмечен только плазменный двигатель, который использует совсем другую технологию получения плазмы, чем в наших разработках. При одинаковых тяговых характеристиках и расходе рабочего тела он почти в пять раз экономичней. Но без ядерного реактора…

— Видно, что тебя натаскали в проекте, — недовольно сказал Леонид Ильич. — Можешь сказать коротко и своими словами?

— Если коротко, то в ближайшие пару лет реальной отдачи для космоса от нас не ждите. По другим направлениям есть интересные вещи. Например, аккумулирование электрической энергии. Транспортный сектор на основе анализа недавно полученных дополнений предлагает всемерно ограничить использование частного и служебного автотранспорта в городах, особенно крупных, бросив большие силы на развитие скоростного общественного транспорта. Это и чистый воздух, и огромная экономия горючего и отсутствие транспортных проблем. Можно его сразу ориентировать на электропитание. Есть много рекомендаций и описания тех видов общественного транспорта, который стали использовать в последнее десятилетие жизни Геннадия. По-моему, очень перспективно. Сейчас будем строить такие заводы, как в Тольятти, а потом получим массу проблем с личным автотранспортом.

— Что, совсем отказаться от личных легковых автомобилей? — спросил Суслов. — Боюсь, нас никто не поймет.

— Зачем совсем? — возразил Грушевой. — Убрать его с тех улиц, по которым будет ездить скоростной транспорт, увеличить в несколько раз плату за пользование своими машинами, а главное — это обеспечить быстрый и удобный проезд в разные районы города, особенно туда, где нет метро. И нужно дать возможность строить гаражи за чертой города, позаботившись о том, чтобы люди могли до них быстро добраться. Желающих ездить на своем авто резко поубавится, и нам будет легче обеспечить спрос.

— И много вы приготовили таких предложений? — спросил Суслов.

— Чисто технического плана, которые можно будет начать реализовывать в ближайшие два года, уже больше трех сотен. А есть еще предложение по совершенствованию управления промышленностью, реорганизации армии и флота и улучшению бытового обслуживания населения. Отдельно идет комплекс мер по сельскому хозяйству. Но там есть спорные моменты, по которым мы консультируемся со специалистами ВАСХНИЛ. Судя по записям, жизнь в конце нашего века и в начале следующего будет густо замешана на электронике и так называемых информационных технологиях. В это трудно поверить, но в каждой второй семье будет стоять своя мощная ЭВМ. Причем, если верить Геннадию, к тридцатому году их будут вообще носить на руках, как часы. Я говорил с Келдышем, и он уверен, что такое в принципе возможно.

— Вот что, Константин, — сказал Брежнев. — Пусть твои специалисты распишут для нас все эти мероприятия по направлениям и без излишней зауми. По каждому должна быть ваша оценка и возможные сроки внедрения. Отдельно пусть укажут, что нужно предпринять для скорейшей реализации. Подготовите — скажешь. Ладно, с этим все. Скажи, у тебя есть соображения, что делать с Израилем?

— Да я над этим, собственно, не думал. А что с ним можно теперь делать? Что говорят в министерстве?

— Они там в растерянности, — ответил Брежнев. — Громыко мне сказал, что с арабами сейчас на языке дипломатии говорить трудно, а Косыгин прямо заявил, что был против войны. Похоже, довольны только военные, хотя и они не ожидали такого финала.

— А Американцы?

— У них руки сильно связаны Вьетнамом. Ты же знаешь, что там творится. Расхождения с записями огромные. Опыт этой войны показывает, что авиация в локальных войнах начинает играть ведущую роль. Это и нам нужно учесть. К нам у американцев, конечно, куча претензий, хотя мы пошли навстречу и выступили совместно с ними. Ну это и понятно, если учесть, чьим оружием воевали арабы. Ради спасения Израиля они пошли бы далеко, разве что не рискнули применить ядерное оружие. Просто ни у кого не хватило времени. Они, как и мы, не рассчитывали на такой финал. А теперь арабы уперлись, и я понимаю Насера: после того, что случилось, он не может допустить сохранения Израиля. Никто не поймет, ни союзники, ни собственный народ. А после того, что они там творили, ни о каком сосуществовании с евреями не может быть и речи.

— Так что вы от меня-то хотите? Я тоже не в восторге от всего, что случилось. Судя по записям, арабы не только с Израилем бодались, у них еще и между собой войн хватало. А после двадцатого года из-за изменения климата и уменьшения добычи нефти там все вообще передрались. А сейчас Египет начнет претендовать на роль лидера в арабском мире, особенно если мы продолжим оказывать свою помощь. Сирия ему, пожалуй, окажет поддержку, а вот королю Иордании это точно не понравится. И недовольных будет много. На эту роль у них много желающих, помимо Насера. И как долго мы сможем на него влиять? Аппетит приходит во время еды. Если Египет станет по-настоящему серьезной военной силой, это может привести к неприятностям. Сила есть, а нефти нет. А у соседей все с точностью до наоборот. И если Насера сменит кто-то менее вменяемый… Американцы на это тоже спокойно смотреть не станут и начнут вооружать тех, на кого сделают ставку. Боюсь, регион может вспыхнуть раньше двадцатого года.

— Все это так, — сказал Суслов. — Но, зная это, можно сделать выводы и избежать многих неприятностей. Не слишком разбрасываться кредитами и оказывать помощь в первую очередь гражданским секторам экономики. Зачем слишком усиливать их армию, если не существует реальной военной угрозы? И делать ставку не на один Египет. И пора, наконец, что-то иметь за свою помощь. Я вчера разговаривал с Горшковым, так он мне так и сказал, что пора что-то и получать. Лично ему нужна база для флота.

— У Геннадия в дополнениях есть записи о том, что для жителей России Египет был самым дешевым и привлекательным курортом, — сказал Грушевой. — Они туда летали отдыхать миллионами. И что важно, там это можно делать круглый год. Летать это для нас пока дорого, но вот отправлять морским транспортом можно. Заодно получат морскую прогулку. Конечно, это не сейчас, а когда там все уляжется. Но египтян нужно настраивать заранее. Мы предложили части евреев переселиться к нам. А куда?

— Скорее всего, никуда, — ответил Брежнев. — Они к нам и раньше не слишком хорошо относились, а теперь ничего, кроме ненависти, не будет. Вряд ли кто-то захочет приехать. Но если желающие найдутся, найдем и место. Хотелось бы, чтобы не нашлось. Им и жилье строить, да еще приглядывать потом.

— Еще долго будешь сбивать? — облизнувшись, спросила жена.

— Сколько надо, столько и буду, — ответил я, орудуя маслобойкой. — А ты бы лучше не облизывалась. Тебе вредно есть много масла. И для здоровья и, главное, для фигуры.

— А я немножко. Очень уж вкусное, магазинное почему-то совсем не такое.

Уже три дня мы гостили у моей украинской родни. Дом родителей отца стоял на самом краю села, вытянувшегося вдоль пыльной дороги километра на три. Дома стояли только по одну сторону дороги, вторая была вся распахана и засажена пшеницей. За каждым домом был разбит небольшой фруктовый сад, а дальше в сторону озера шли огороды. У деда Тихона в хозяйстве было много живности: корова, парное молоко которой мы пили дважды в день, пара кабанов, ждавших своего часа, чтобы превратиться в ароматное соленое сало, и с полсотни кур, служивших деревенским основным источником мяса. Лошадь, на которой он раньше за нами ездил, дед брал в колхозе. Из средств передвижения у него был только старый велосипед, уже несколько лет пылившийся в сарае в ожидании моего приезда. Еще на огороде стояла пара ульев. Когда-то их там был десяток, но с возрастом деду стало трудно со всем этим управляться. Других мужиков в хозяйстве не было. Старики жили вместе с дочерью и ее младшим сыном. Тетя Ирина была наполовину слепа, но вкалывала в хозяйстве с раннего утра до позднего вечера. Бабка страдала полнотой и кучей болезней, и толку от нее было немного. Мой младший двоюродный брат родился на пять лет позже меня, а старший — на два года раньше и уже окончил школу, и уехал работать в районный центр. Соседняя изба принадлежала моему дядьке Аркадию, который во многом походил на отца. В колхозе он работал бригадиром и имел мотоцикл "Иж", на котором часто катал меня "с ветерком". Третий брат и еще одна сестра в деревне давно не жили. Вот такое семейство. Из удобств здесь не было ничего. Дорога, как я уже сказал, была грунтовая, и после длительных дождей проехать по ней можно было только на тракторе. Электричества не было, газа, естественно, тоже. Воду мы набирали из колодца, а в туалет бегали в будку в конце двора, благо летом это было делом простым. Лет десять назад даже муку получали с помощью небольшой ручной мельницы, которая до сих пор стояла в сарае, а из нее потом пекли хлеб. Сейчас хлеб покупали в небольшом магазинчике в центре села. Там еще можно было купить селедку, соль, сахар, спички и мыло. Водку завозили редко, потому что свой самогон, который гнали многие, в том числе и Ирина, обходился дешевле. Немудрено, что лет через десять молодежь начала массово разбегаться, а когда я посмотрел по Интернету, оказалось, что там еще живет аж семьдесят человек. Но пока до этого было далеко, и мы наслаждались всем тем, что может дать городскому человеку деревня. Никогда не пробовали борщ, сваренный из только что бегавшей курицы и выкопанных на огороде овощей? Значит, вы много потеряли. От вареников из своего творога, плавающих в своей сметане, Люся была в полном восторге. Свежий мед это тоже было нечто особенное. Вишня в саду уже поспела, хоть и не была пока такой сладкой, какой станет дней через десять. Оборотной стороной этой благодати был каждодневный тяжелый труд без отпусков и выходных. Дед Тихон только один раз выбрался нас навестить, когда мне было восемь лет.