Иллюзии - Марч Джессика (бесплатные полные книги txt) 📗
Они вместе смотрели, как солнце опускается за горизонт, меняя цвет. Сначала оно было оранжевым, потом красным, пока не стало темно-пурпурным.
Когда стемнело, воздух наполнился ночными звуками. Дело Софии аль-Рахман в Нью-Йорке как будто отошло на задний план, и сейчас Вилли никак не могла собраться, чтобы поговорить с Джеддом о том, что он назвал ее "делом".
– Спасибо, – сказала она ему. – Это был чудесный день.
– Я рад, – сказал он и добавил, взяв ее за руку. – Я просто хотел показать тебе, чего ты лишаешь себя.
Когда они вернулись к месту строительства, Джедд с присущей ему грацией спрыгнул с коня. Потом он подал руку Вилли и помог спуститься ей. Они подошли к пустынному и освещенному трейлеру и сели возле него.
– Ну, ладно, – сказал Джедд. – Я готов внимательно тебя выслушать. Чем я могу помочь тебе?
– Мне нужна информация для моего клиента.
– Какого рода? – спросил он, его темные глаза смотрели настороженно.
– Эта женщина замужем за человеком, который связан бизнесом с твоим отцом. Его зовут Шейх аль-Рахман.
– Мой отец связан со множеством людей, – уклончиво ответил Джедд.
– Но Шейх аль-Рахман – не "множество людей". Он очень богатый и могущественный человек. Он является акционером гостиниц Фонтана в Саудовской Аравии. Его жена сказала мне, что он дружит с твоим отцом, и Сэм часто бывал у них в гостях в Саудовской Аравии.
Выражение лица Джедда не изменилось, и Вилли поняла, что ей придется еще многое рассказать ему, прежде чем он захочет отвечать. Она вкратце передала ему историю замужества Софии со всеми ее проблемами.
– Я зашла в тупик, Джедд. Я старалась действовать против Шейха в соответствии с законом, но каждый раз, когда я думала, что он в моих руках, он применял очередную хитрость и ускользал от меня.
– Но почему ты пришла ко мне? – спросил Джедд. – Или ты думаешь, что я имею влияние на Департамент Штатов?
– Нет, дело не в этом. Если ты знаком с Шейхом, ты знаешь, что это за человек. Я надеялась, что ты, возможно, имеешь доступ к определенной информации... которую я смогла бы использовать против него... которая помогла бы мне сразить его.
– Стоп, – сказал Джедд. – Правильно ли я расслышал? Та ли это Вилли Делайе, которую я знал и которая так много говорила о шантаже? Та ли эта женщина, которая превратила мою жизнь в ад только потому, что моя семья, может быть, – да, только может быть, – не всегда делала то, что позволял закон?
– Ладно, – тихо сказала она. – Я понимаю, что то, о чем я прошу, не совсем хорошо. Но я имею дело со злым человеком, Джедд, и я не вижу другого пути бороться с ним.
Джедд встал и прошелся вдоль трейлера.
– Допустим, что информация, которую ты просишь, существует, хотя я в этом и не уверен. Но, передав ее тебе, я тем самым предам товарища отца? – Он замолчал. – Попроси меня о чем-нибудь другом, что мне под силу.
Вилли боролась со своей гордостью, напоминая себе, что она здесь ради Софии и не может уехать обратно с пустыми руками.
– Джедд, я повторяю тебе, что моя первая задача – помогать своим клиентам. Муж Софии искалечил ей жизнь, он унижал и терроризировал ее, а сейчас хочет выйти из игры, ничего не потеряв. Ты должен ей помочь... Пожалуйста.
Джедд посмотрел на нее и странно улыбнулся.
– Я рад был бы тебе помочь, Вилли, но то, о чем ты просишь, – невозможно.
Она стояла некоторое время неподвижно.
– Тогда иди ты к черту! – сказала она и пошла прочь от трейлера, ни разу не обернувшись.
Я должна была это предвидеть, твердила она себе, возвращаясь в Нью-Йорк. Она была очень сердита на себя и разочарована. Несмотря на все заверения в любви, Джедд отказал ей. И во всем виновата его семья, которая все время стоит между ними.
Она убеждала себя, что не нуждается в его помощи. Возможно, это будет дольше, но я получу все, что мне нужно, думала она. Она позвонила Ларри Кьюсаку и сказала ему, чтобы он интенсивно занимался изучением личности Шейха аль-Рахмана.
– Мне нужна грязь, Ларри, – спокойно сказала она. – И чем она будет гуще, тем лучше. Мне нужно нечто, что вынудило бы его правительство отказаться от него...
Кьюсак присвистнул.
– Это необычное дело, адвокат.
В его словах не было осуждения – только вопрос.
– Да, это необычное дело, Ларри, – сказала она. – Я уже поняла, что закон не всегда достаточно хорош. Особенно тогда, когда другие пытаются управлять им по-своему.
В течение двух последующих недель Вилли скрывалась от Филипа Баннистера, избегая необходимости сесть за стол переговоров. Она не могла признать свое поражение. Если она выиграет время, возможно, Кьюсак добудет для нее полезную информацию.
Она была предельно занята делом, которое захватило ее целиком и казалось самым тяжелым из всех, которые у нее до сих пор были. Параллельно она вела другие дела, над которыми усердно работала. Казалось, что сутки уменьшились. Она часто оставалась в офисе до полуночи, но она привыкла никогда не торопиться в своей работе и делать ее тщательно. Ее никогда не волновало, что работа поглотила все ее время, всю молодость. Единственное, чего бы она хотела, – это вырваться на несколько дней к матери.
Она, по меньшей мере раз в неделю, говорила с ней по телефону. Но, как никогда, чувствовала необходимость быть сейчас рядом с Джинни. Время не стоит на месте, думала Вилли, и в один день окажется, что ее мать постарела.
Она стала еще больше работать над делом Софии, не исключая самого худшего, – что оно может быть проиграно. Она стала более требовательной к своим коллегам и заставляла их работать еще усерднее. Хотя Вилли всегда гордилась атмосферой в своей фирме, сейчас впервые она стала ощущать недовольство коллег предельной загруженностью. Но когда Памела Белзер коснулась этого вопроса на собрании отдела, Вилли резко заметила ей:
– Если вы собирались работать спустя рукава, то выбрали не подходящее для этого место.
Ответ Памелы был холодным и лаконичным. Она просто встала и вышла из комнаты. Остальные сотрудники смущенно продолжали сидеть, и сконфуженной Вилли ничего не оставалось, как объявить собрание закрытым.
Вилли сразу же пошла извиниться перед Памелой.
– Я была не права, так разговаривая с вами, – сказала она. – Особенно перед всем отделом.
– Извинения принимаются, – ответила Памела. – Но я давно хотела поговорить с вами. Я серьезно отношусь к своей работе и никогда не делаю ее, как вы сказали, спустя рукава. Просто я придерживаюсь мнения, что имею право не только работать, но и жить. Если это для вас одно и то же, это ваше личное дело, но если вы ставите это условием моего здесь пребывания, то давайте пожмем друг другу руки и распрощаемся. Я очень уважаю вас, Вилли, но не желаю быть вашим аналогом.
Вилли была ошеломлена. Однажды она уже слышала, как один из сотрудников назвал ее списанной женщиной, но она никогда не могла себе представить, что способный и ценный работник мог быть настолько не удовлетворен ею, что решился бы уйти с работы. Она вспомнила, как часто точно так же кипела недовольством, отправляясь на работу в контору Гарригана. Неужели она такая же бесчувственная, как и Гарриган, по отношению к людям, которые рядом работают?
– Я также уважаю вас, Памела, – сказала она. – Я не хотела бы вас потерять. Если вы считаете мои требования слишком высокими, возможно, пришло время нанять дополнительный штат.
Вернувшись к себе в кабинет, она обнаружила на столе большой конверт, который принес посыльный. На нем стояла надпись: "Лично и секретно". Обратного адреса не было.
Внутри она обнаружила газетную вырезку, в которой сообщалось, что в Палм-Спрингс при невыясненных обстоятельствах погибла девушка, установлено только, что она была на вечеринке у Сэма Фонтана. Кроме вырезки в конверте лежало несколько фотографий, на которых Шейх аль-Рахман предавался порочным удовольствиям с разными молодыми женщинами. У одной из них на голове был черный мешок, руки были связаны, а горло перетянуто тяжелым удушающим воротником. Вилли пришла в ужас, рассматривая эти фотографии ярко выраженного садо-мазохистского характера, снятые по личному сценарию Шейха аль-Рахмана, перешедшего все границы дозволенного.
