Такая работа - Демьянов Сергей (бесплатные серии книг .txt) 📗
«Ты должен смешать свою кровь с моей, чтобы я всегда могла прийти к тебе на помощь». Вы сильно ошибетесь, если решите, что парню вроде меня такая идея могла бы сразу и безусловно понравиться. Особенно если учесть, что прежде чем сказать это, Анна-Люсия выволокла у меня из-под кровати монстра и, чавкая, сожрала его на моих глазах. Не совсем тот поступок, который помогает установить доверительные отношения с перепуганным ребенком.
Она знала, что играет на моей стороне. И этого было достаточно, чтобы я ей тогда поверил.
Надеюсь, что с пограничниками и сотрудниками авиакомпаний это тоже сработает.
Я проверил счет, переоформил билет, поменяв имя и дату, и купил второй. Некоторые считают, что сверхъестественные существа запросто могут бесплатно проходить в метро и летать на самолетах, но это не так. Насчет метро я не совсем уверен, но с самолетами принцип простой — если ты не купишь билет, тебе придется лететь без места, а на девятичасовом перелете это не слишком удобно.
До рейса оставалось пять с половиной часов, и я вызвал такси. На Марго я смотреть избегал. Надо же было Люс такое ляпнуть — «малыш любит тебя»! Она спросила вообще, нужно ли ей это? Это у нее все просто: эмоции — это сила, которой не разбрасываются. Если кто-то любит тебя, ты неуязвим и все такое. У людей все немножко сложнее. Марго очень хотела, чтобы я сегодня остался в живых, но это отнюдь не значило, что она знала, что с моей любовью делать.
Если честно, я сам не знал.
Это не такая штука, от которой всегда польза бывает. Иногда она просто есть, и ты понятия не имеешь, куда ее девать. Муж Марго был маньяком. Пару часов назад он умер, и я был к этому причастен. Я держал его на границе между рождениями, не давая уйти, пока он не сгорел заживо, спасая жизнь мне и одному шестилетнему герою. Моя бывшая жена, с которой я официально так и не развелся, собиралась убить Марго, как только представится удобный случай. Согласитесь, это не самый лучший расклад, чтобы подкатывать с дурацкими признаниями к девушке, отношения с которой мне не светили и тогда, когда я был гораздо больше похож на нормального человека.
Налички, оставшейся у меня, хватило ровно на то, чтобы заплатить водителю. Ночью в Домодедово экспрессы не ходят, а на машине следует выезжать сильно заранее.
Пробки.
Было, наверное, часов шесть утра, когда я проснулся — внезапно, как будто кто-то ткнул меня под ребра.
В комнате пахло гнилью и стояла тьма, такая плотная, что было трудно дышать. Так, как будто вообще нигде нет никакого солнца. Зимой в Москве светает около восьми, и когда ты просыпаешься ночью, может показаться, что свет — это всего лишь выдумка для тех, кому слишком страшно жить в темноте. Паршиво, если в этот момент ты один. Если есть, кого взять за руку, становится легче, а так остается только заставить себя спустить ноги на пол и тащиться на кухню пить кофе.
Обычно так начинается паническая атака, а это не такой приступ, при котором можно выпить таблетку, перевернуться на другой бок и снова заснуть.
Мар здесь оказаться не могло. Не то чтобы я самый крутой в Москве специалист по ритуальной магии, но защитить свой дом от низших духов — элементарная задачка. Полынь и святая вода из ближайшей церкви отлично с ней справляются, даже заговор читать не обязательно. Многие читают, я знаю, но это работает, только если ты думаешь, что это поможет. На самом деле мары плохо понимают человеческую речь.
Они просты.
Запах полыни им неприятен, святая вода жжется, а общий настрой, с которым проводится ритуал, ясен безо всяких слов — их не хотят здесь видеть. Этого достаточно, чтобы они отправились искать добычу в какое-нибудь другое место. Тем более что этих других мест полно. Больницы, например, или тюрьмы. Любое скопление людей, которым по-настоящему плохо.
Кофеварка была в ударе. Настолько омерзительного кофе я давно не пил — это оказался такой шедевр, что я проснулся окончательно.
И когда это случилось, я услышал, как кто-то проводит пальцами по стеклу. Кр-раш. Кр-раш. Пауза. Кр-раш.
Я поднял голову.
Он висел в холодной, черной пустоте за моим окном. Фонари не горели — ни один чертов фонарь. И луны не было, хотя ей следовало сегодня работать.
У Ника было бледное, мертвое лицо и совершенно седые волосы. Он смотрел на меня не отрываясь, так внимательно, как будто от этого зависело что-то важное. Пижама с воздушными шариками, желтыми, красными и голубыми странно смотрелась на взрослом человеке.
Кр-раш. Кр-раш.
Скрюченные пальцы скользили по стеклу. Ник шевелил губами, но слов слышно не было. И вообще тишина стояла такая, что хоть запасай ее в батарейках, чтобы днем расходовать.
И я открыл форточку.
Знаю, это одна из самых больших ошибок, когда человек ночью открывает монстру окно, чтобы тот мог войти. Но у меня форточка сеткой затянута — от ночных бабочек. Если живешь на четвертом этаже рядом с парком, то летом это серьезная проблема. И я не приглашал его войти. Некоторые думают, что для призраков это не имеет значения, но так уж вышло, что некоторые правила распространяются на всех. И я умею этим пользоваться.
Потому что если бы не умел, давно бы закончился.
Он звал меня по имени, и голос был глухой, гулкий, лишенный интонаций.
— Кирилл. Кирилл. Кирилл.
Это звучало как заклинание.
— Я здесь, — сказал я. — Чего ты хочешь?
Из его горла вырвалось шипение, но на лице, безучастном и спокойном, как у всех мертвецов, это никак не отразилось. У него не двигались ноги, совсем — свисали, как две макаронины, как будто ни костей, ни мышц в них не было. Я почувствовал, как холод коснулся меня изнутри. Никак он не мог мне повредить. Никак. Призраки не настолько сильны, чтобы представлять реальную опасность для живого человека. Я отлично это знал, но знание — не очень хорошее оружие против страха.
Вдох. Выдох.
— Зачем ты пришел?
— Я хочу, чтобы ты понял, что сделал со мной, — прошелестел он.
Я вцепился пальцами в подоконник, заставляя себя дышать. Пульс разогнался, волосы пропитались потом, и сердце долбилось о ребра — так, что я это чувствовал. Чисто физиологические симптомы обычной панической атаки. Бывает. Перегрузился. Слишком много психовал в последнее время. Ник, наверное, так и нашел меня — по запаху страха, с которым я проснулся.
— Я понимаю.
— Вряд ли, Кирилл. Вряд ли. — Интонации были такими же ровными и безжизненными. Не знаю, почему в его словах мне почудилась ирония. — Мне пришлось постараться, чтобы принести тебе это понимание. На блюдечке. С каемкой.
Меня долбануло так, что я едва не скорчился возле батареи. На пике этого состояния иногда бывает так, что ты чувствуешь — всей шкурой, всем телом — сейчас умрешь. Это неправда, но ощущения незабываемые и очень правдоподобные.
— Я не уйду, пока ты не возьмешь его, — добавил Ник.
«Кр-раш. Кр-раш», — говорили его пальцы, как будто он до сих пор рассчитывал, что я не выдержу и впущу его. Просто чтобы это закончилось. Хороший расчет. Если бы я не привык испытывать страх, это могло бы сработать. Я боялся, стоя перед закрытым окном. Меня трясло, так страшно было. Но это не мешало мне соображать.
Призраки настырны и упорны. У них в запасе — все время мира. В отличие от меня.
— Ладно, — сказал я. — Давай свое понимание. Прямо оттуда, где ты есть. И после этого ты оставишь меня в покое.
— Надеюсь, — отозвался он. — Надеюсь, что я смогу это.
Не понял?
Это как расценивать надо? Призрак — не человек, у него нет органов для надежды. Его нельзя спасти от того, что он вынужден переживать. Это всего лишь слепок реального человека, который давно ушел дальше по дороге рождений. Мне было известно только одно допущение, с помощью которого… И вот тут меня накрыло по-настоящему, я даже мысль до конца не успел додумать.
Марта Ангелика Нойманде встала с постели, как вставала тысячу ночей до этого. Она делала это всякий раз, когда этот сон приходил за ней, но сейчас все было иначе. Сейчас она точно знала, что на самом деле является правдой, а что она выдумала для себя, желая убежать от нее.
