Звездные дороги. Истории из вселенной Эндера - Кард Орсон Скотт (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
– То есть вы хотите сказать, что общественная жизнь способствует агрессии со стороны мужчин и цивилизованному поведению со стороны женщин?
– Не агрессии, – ответил Джон Пол, – но готовности пожертвовать собой ради некоей цели.
– Иными словами, – сказала мисс Браун, – мужчины верят в сказки, которые рассказывает им общество, и им этого вполне достаточно, чтобы умирать и убивать? А женщины – нет?
– Они верят в них достаточно, чтобы… – Джон Пол замолчал, вспоминая то, что было ему известно о различиях полов. – Женщины должны быть готовы растить сыновей в сообществе, которое может потребовать их гибели. Так что верить в сказки приходится всем – и мужчинам, и женщинам.
– И одна из них состоит в том, что женщины незаменимы, а мужчины – расходный материал?
– Во всяком случае, до определенной степени.
– И почему вера в подобные сказки полезна для общества? – обратилась она с вопросом ко всей аудитории.
Ответы последовали достаточно быстро, поскольку студенты, по крайней мере некоторые, следили за их разговором: «Потому что даже если умрет половина мужчин, все женщины так же смогут размножаться», «Потому что это дает выход мужской агрессии», «Потому что нужно защищать ресурсы сообщества».
Джон Пол наблюдал, как Тереза Браун фиксирует и анализирует каждую реплику.
– Отказываются ли сообщества, понесшие ужасные потери в войне, от моногамии или позволяют большому числу женщин жить без шанса оставить потомство? – Она привела пример Франции, Германии и Британии после кровавой Первой мировой войны. – Является ли мужская агрессия причиной войн? Или мужская агрессия – черта, которую сообщества вынуждены поощрять, чтобы выигрывать войны? Существует ли общество благодаря агрессии, или агрессия благодаря обществу? – (Джон Пол понял, что это ключевой момент излагаемой ею теории, и вопрос ему понравился.) – И каковы ресурсы, которое вынуждено защищать сообщество? – наконец спросила она.
«Еда, – отвечали студенты. – Вода. Кров». Но похоже, она ждала вовсе не столь очевидных ответов.
– Все это, конечно, важно, но вы упустили самое существенное.
К его собственному удивлению, Джон Пол вдруг обнаружил, что ему хочется дать верный ответ. Он даже не ожидал, что у него возникнет подобное желание на уроке какой-то аспирантки.
Он поднял руку.
– Похоже, мистер Виггин считает, что знает ответ. – Она посмотрела на него.
– Утробы, – сказал он.
– Как общественный ресурс? – уточнила она.
– Как сообщество, – ответил Джон Пол. – Женщины и есть сообщество.
– В том и состоит великая тайна, – улыбнулась она.
Со стороны других студентов послышались протесты – мол, большинство сообществ всегда возглавляли мужчины, а к женщинам относились как к собственности.
– Далеко не все мужчины, – ответила мисс Браун. – К большинству мужчин относятся как к собственности в намного большей степени, чем к женщинам. Женщин почти никогда не воспринимают как расходный материал, в то время как на войне это случается с тысячами мужчин.
– Но все равно правят мужчины, – возразил какой-то студент.
– Да, – кивнула мисс Браун. – Правит горстка альфа-самцов, прочим отведена роль орудий. Но даже правители знают, что самый жизненно важный ресурс сообщества – женщины, и любое сообщество, которое хочет выжить, вынуждено тратить все свои усилия на основную задачу – дать женщинам возможность размножаться и растить детей, пока те не станут взрослыми.
– Как насчет сообществ, где избирательно абортируют или убивают детей женского пола? – настаивал студент.
– В таком случае эти сообщества решили вымереть, разве не так? – заметила мисс Браун.
В аудитории началось замешательство, послышался ропот.
Модель выглядела интересной: в сообществах, где убивают девочек, меньше женщин достигнут репродуктивного возраста и, соответственно, им намного сложнее будет поддерживать высокую численность населения. Джон Пол поднял руку.
– Просветите нас, мистер Виггин, – предложила мисс Браун.
– Я только хотел спросить, – сказал он. – Разве избыток мужчин не может быть преимуществом?
– Вряд ли настолько важным, – ответила мисс Браун, – поскольку подавляющее большинство человеческих сообществ – особенно тех, что просуществовали дольше всего, – проявляет готовность отправить в расход мужчин, а не женщин. К тому же убийство младенцев женского пола увеличивает пропорцию мужчин, но уменьшает их абсолютную численность, так как женщин, которые могли бы их родить, меньше.
– А если не хватает ресурсов? – спросил другой студент.
– И что? – спросила мисс Браун.
– В смысле, разве тогда не придется сокращать население?
Внезапно в аудитории стало очень тихо.
Мисс Браун рассмеялась.
– Кто-нибудь хочет попробовать ответить?
Ответа не последовало.
– И с чего вы все вдруг замолчали? – спросила она.
Молчание затягивалось.
– Законы о рождаемости… – наконец пробормотал кто-то.
– Ах, это, – кивнула она. – Политика. Мы всем миром приняли решение сократить численность человечества, ограничив число рождений до двух на пару. И вам, конечно же, не хочется об этом говорить.
Судя по продолжавшейся тишине, им не хотелось говорить даже о том, почему им не хочется об этом говорить.
– Человечество борется за выживание, сражаясь с инопланетным вторжением, – продолжала она, – и в связи с этим мы решили ограничить собственное воспроизводство.
– Некто по фамилии Браун, – заметил Джон Пол, – должен понимать, как опасно противиться законам о рождаемости.
– У нас тут учебные занятия, а не политические дебаты. – Она холодно взглянула на него. – Есть черты сообщества, способствующие выживанию индивидуума, и черты индивидуума, способствующие выживанию сообщества. На данных занятиях нам незачем бояться воспринимать реальность такой, какая она есть.
– А если в итоге мы лишимся шансов получить работу? – спросил кто-то.
– Я преподаю студентам, которые хотят научиться тому, что знаю я, – ответила она. – Если вы принадлежите к числу этих счастливчиков, значит нам обоим повезло. Если нет – мне, в общем-то, все равно. Но я не собираюсь отказываться учить вас чему-то лишь потому, что эти знания могут каким-то образом помешать вам устроиться на работу.
– Значит, это правда? – спросила девушка в первом ряду. – Он в самом деле ваш отец?
– Кто? – спросила мисс Браун.
– Сами знаете. Хинкли Браун.
Хинкли Браун. Военный стратег, чья книга до сих пор являлась библией Международного флота, который подал в отставку и удалился в добровольное изгнание, отказавшись подчиняться законам о рождаемости.
– И какое это имеет для вас значение? – спросила мисс Браун.
– Потому что мы имеем право знать, – последовал воинственный ответ, – что именно вы нам преподаете – науку или вашу религию.
Верно, подумал Джон Пол. Хинкли Браун был мормоном, и они не подчинялись закону – как и родители самого Джона Пола, польские католики.
Джон Пол тоже не собирался подчиняться закону, как только найдет ту, на ком ему захочется жениться. Ту, которой тоже будет глубоко наплевать на Гегемонию и ее принцип «не больше двух детей в семье».
– Что, если научные открытия случайно совпадут с религиозными верованиями? – спросила мисс Браун. – Мы отвергнем науку, чтобы отвергнуть религию?
– А если на науку оказывает влияние религия? – возразила студентка.
– К счастью, – ответила мисс Браун, – ваш вопрос не только глуп и оскорбителен, но и носит сугубо гипотетический характер. В каких бы кровных отношениях я ни состояла со знаменитым адмиралом Брауном, значение имеет лишь одно: моя наука, а если у вас вдруг есть какие-то подозрения, то и моя религия.
– И какова же ваша религия? – спросила студентка.
– Моя религия, – сказала мисс Браун, – состоит в том, чтобы пытаться опровергнуть любые гипотезы, включая вашу гипотезу о том, что преподавателей следует оценивать в зависимости от их происхождения или принадлежности к некоей группе. Если вы считаете, будто я преподаю вам нечто, что не подтверждается доказательствами, – можете подать жалобу. А поскольку для вас, похоже, крайне важно избежать любых идей, зараженных убеждениями Хинкли Брауна, я исключаю вас из числа моих слушателей. Прямо сейчас. – К концу фразы она уже набирала инструкции на компе. – Ну вот и все. – Она подняла взгляд. – Можете покинуть аудиторию и идти в деканат, чтобы вас направили на другой курс.
