Остановите музыку - Риз Екатерина (книги полностью TXT, FB2) 📗
– Больше я пить не буду, – заявила она Грете, когда вечером приехала в «Тюльпан». – Даже не предлагай.
Грета переодевалась к своему выходу, усмехнулась после слов Нины.
– Не зарекайся. Иногда так тошно после их сальных взглядов, что хоть вой.
– Не буду, – упрямо повторила Нина. – С вами сопьешься.
– С кем это, с вами? – Грета закинула ногу на туалетный столик, принялась подтягивать ажурный чулок.
– Здесь плохая аура, – со знанием дела заявила Рита. Она была достаточно флегматичной особой, ее интересовали мистические аспекты человеческой жизни, и как она совмещала это со стриптизом, Нина не понимала.
На замечание об ауре, Грета презрительно фыркнула.
– Какая, к чертям, аура? Полный зал мужиков. А вы все, все, – со значением добавила она, – прекратите стонать. Радуйтесь, что не в заштатном баре работаете. Здесь закрытый клуб, и мужики, которые вам сережки с брюликами покупают. Иногда. Старайтесь лучше, получите больше.
Она отошла в сторонку, а вернулась с коробкой, протянула ее Нине.
– Тебе, премия. – Грета усмехнулась. – Не люблю я обувью делиться.
Нина без особой радости коробку приняла, сняла крышку, достала туфлю красивого лилового цвета на десятисантиметровом каблуке.
– Зачем ты? Я бы сама купила.
– Витька сказал купить, я купила. – Усмехнулась. – Подойдут к твоему корсету. И не тяни время, – посоветовала она, – красся. Твой выход через полчаса.
– Я помню.
Девчонки быстро переоделись и упорхнули на сцену, исполнять совместный танец, а Нина, ненадолго оставшись одна, придвинулась ближе к зеркалу, и провела рукой по своему лицу. Она еще была не накрашена и казалась немного бледной, но через несколько минут лицо изменится, она превратится в женщину-вамп, которая и выйдет к шесту, перед множеством мужчин в зале, которые будут следить за ней взглядами, прицениваясь, и, наверное, обсуждать ее между собой. Об этом Нина старалась не думать. Решив, что вернется в «Тюльпан» и снова выйдет к шесту, она решила впредь относиться к этому, как к работе. Не зацикливаться, не переживать, и не мучиться угрызениями совести. Она делает свою работу, ту, которая у нее есть и которая ее кормит, и старается ее делать, как всегда хорошо. То, что происходит в зале, и кто как о ней думает, ее волновать не должно. Как заверил ее Витя на второй день: у нее получается, вот и надо продолжать в том же духе. Нужно просто танцевать, не задумываясь о том, что она
делает что-то постыдное.
Пока ей удавалось держать планку, она ставила себе номера по уровню значительно отличающиеся от других девочек, она старалась закрутить все так, чтобы не было нужды снимать с себя последнюю тряпку на глазах чужих людей. Гретка говорила, что когда она крутится у шеста, даже у нее дыхание в груди спирает, не то что у сидящих в зале мужиков. Нина ей верила, и надеялась, что и впредь будет также, ее мастерство – это единственное, что может удержать ее от окончательного падения. Пока интерес к ее персоне не угаснет, пока она будет зарабатывать для Вити достаточно денег, он будет идти ей на уступки. Значит, надо стараться.
Прежде чем выйти из гримерки, посмотрела на себя в зеркало. Если не обращать внимания на взволнованный взгляд, выглядит она эффектно и вызывающе. Под длинным атласным пиджаком лишь матового сиреневого оттенка шелковая комбинация, такого же цвета стринги и никакого бюстгальтера, для пикантности, дополняют костюм черные чулки в мелкую сеточку, а на ногах подарок Гретки. Про себя Нина удивлялась, как у нее получается выглядеть в этом наряде на сцене естественно и вести себя уверенно, наедине с собой то и дело хотелось пиджак запахнуть. Оказываясь на небольшой сцене с шестом посередине, ее спасал только свет софитов, он бил в глаза, и Нина старалась представить, что она одна, хотя бы до тех самых пор, пока не зазвучат первые аплодисменты и смелые выкрики. Но судя по реакции в зале, ее появления ждали, хотя у нее был только один выход за вечер. Другие девчонки часами крутились на сцене, а то и в импровизированных клетках, развлекая гостей.
– Сегодня аншлаг, – сообщил ей охранник в коридоре, подмигнув. Они теперь все ей подмигивали, как своей. Правда, с разговорами не приставали и с вольностями не лезли, хотя в «Тюльпане» это было не редкостью. Нина была уверена, что Витя запретил к ней руки тянуть, все еще спугнуть боялся. А когда перестанет бояться, что будет?
– Здорово, – без особого оптимизма отозвалась Нина, торопливо проходя мимо дюжего молодчика.
За кулисами, рядом с выходом, на колченогом стуле сидела Грета и разглядывала свою ногу, а заметив Нину, пожаловалась:
– Вот ведь, новые чулки поехали. Понаставят чертовщины всякой, ходишь спотыкаешься. – Прищурилась, глядя на Нину. – Переживаешь?
Та криво улыбнулась.
– Я всегда переживаю. Хотя, сегодня юбилей, десятый выход.
– Новый номер?
Нина кивнула.
– Так порви их всех. – Рассмеялась. – Хотя, им много и не надо, они всегда готовы.
Нина уже пожалела, что Грета ей перед выходом попалась. Поднялась по ступенькам, прислушиваясь к звукам музыки, откинула кулису и вышла на сцену. Сердце заколотилось, адреналин побежал по венам, свет бил в глаза, а на губах появилась соблазнительная улыбка. Нина каждый день ее репетировала перед зеркалом, как и свой танец. Зал был за стеной света, будто в тумане, и вроде бы замер, когда она появилась. Обманчивое впечатление, что никого нет или им все равно. А Нина откинула за спину волосы, по-кошачьи грациозно сделала несколько шагов, и когда музыка заставила сердце замереть, развернулась, и, прижавшись к шесту спиной, медленно съехала по нему вниз, зазывно провела рукой по своему бедру. Музыка была нетрадиционной для стриптиза, что еще больше завораживало. Нина знала каждую ноту, у нее все было расписано по секундам, каждое движение, и даже каждая пауза. Нога обхватила шест, сама она выгнулась, опустив руки, и атласный пиджак послушно сполз на пол, оставив ее в легкой комбинации. В зале послышался свист и выкрики ободрения, а Нина закружилась в танце, откинув голову и позволяя волосам растрепаться, и даже пальцы в них запустила, чего не делала на репетиции. Взбила волосы, и, продолжая импровизировать, сделала шаг к краю сцены и опустилась на колени, выгнувшись, как кошка. И только в тот момент, когда свет остался за спиной, поняла, какую ошибку совершила, оказалась лицом к лицу с мужчиной, что сидел за первым столиком. Да и всех остальных смогла рассмотреть. Зал, казалось, жил своей жизнью: посетители пили, развлекались и смеялись; кто-то напротив не отрывал взгляда от нее, танцующей; между столиками сновали официантки в коротенькой соблазнительной униформе, а у бара стоял Витя Жаба и внимательно наблюдал за ее танцем, на губах удовлетворенная ухмылка, видимо, она все делала правильно. Пришлось нацепить на лицо притворную улыбку, и убраться подальше от края сцены, за шест схватилась, как за спасательный круг, грациозно поднялась и снова закружилась вокруг него. Напоследок, вместо принятого у других девушек обнажения, приняла провокационную позу, наклонилась и пальчиком прочертила черту от лодыжки до внутренней поверхности бедра. Пальчик скрылся под подолом короткой комбинации, в зале послышались ободряющие выкрики, а Нина лукаво улыбнулась, и исчезла за шторой. Улыбка тут же стерлась, будто ее и не было, Нина выдохнула, стараясь избавиться от внутреннего перенапряжения, и аккуратно, покачиваясь на высоких каблуках, спустилась по ступенькам. Кто их, вообще, тут придумал сделать? Так и шею можно свернуть.
Скинула туфли и до гримёрки шла босиком. Задержала взгляд на улыбающемся лице охранника.
– Что?
– Обалдеть, – выдал тот комплимент, а Нина поспешила скрыться с его глаз. Дошла до своего туалетного столика и без сил опустилась на стул. Провела ладонью по шее и груди, будто вытираясь. Через несколько минут Грета подошла сзади и наклонилась к ней, облокотившись на спинку стула. Разглядывала Нину в зеркале.
– О тебе уже спрашивают, – с провокационной улыбкой проговорила она.
