Русский медведь. Император - Ланцов Михаил Алексеевич (чтение книг .txt, .fb2) 📗
– М-да… – покачал головой Владимир. – Кто же знал, что они так стойко станут город защищать.
– Вот-вот. Для нас всех это упорство – полная неожиданность.
– Поэтому ты предлагаешь отойти заранее?
– Почему? Нет. Войска коалиции уходят. Город наш. Пока. И мы просто обязаны взять трофеи. Какие найдем. Полагаю, неделя у нас есть. А потом с боями отходить. Правда, занимая сразу наиболее удобные позиции для этого. Потом, как постреляем немного. И снова отходим, сдавая позиции потихоньку.
– Отбили атаку и отступили туда, откуда старые позиции хорошо простреливаются?
– Именно так, – улыбнулся Апраксин…
Дальнейшие дни прошли очень рутинно. Жители в основной массе из города уже давно все сбежали, так как та чудовищная канонада и стрельба, что сопровождали бои, не предвещали им ничего хорошего. Какие-то населенные островки оставались только в западной части Стамбула, куда снаряды пока не падали. Да и то явно, что ненадолго.
Важной особенностью стало то, что быстро вывезти ценности из дворцов и особняков не представлялось возможным. Просто не успевали. Ведь дороги, забитые солдатами и военными обозами, совершенно не позволяли проходить гражданским подводам. А спорить с усталыми, злыми и вооруженными людьми фактически на передовой мало кто решался. Так что состоятельные люди эвакуировались преимущественно верхом, а ценности вывозили конными вьюками. Сколько могли. Даже лодками воспользоваться было нельзя. Броненосцы надежно блокировали все водное сообщение и без вопросов топили любого супостата, кто появлялся в досягаемости их пушек. Хоть рыбака, хоть боевой корабль. Поэтому добыча русских оказалась весьма и весьма солидной. И если сокровищницу султана еще до начала войны практически «обчистили» французы, оставив русским жалкие крохи, то вот «заначки» прочей османской аристократии и купечества оказались практически полностью в руках Владимира Петровича. Золото, серебро, драгоценные камни, меха, произведения искусства… все это спешно собиралось и волоклось на корабли.
Но все померкло после того, как морская пехота взяла штурмом дворец Топкапы, который обороняли какие-то слуги и евнухи. Вооруженные преимущественно холодным оружием, ничему не обученные люди сопротивления оказать не смогли толком, но ребят раззадорили. Так что пленных особенно не получилось. А потом бойцы ворвались во внутренние помещения и наткнулись на массу девиц разной наружности… Дело в том, что султан покидал столицу тайно, дабы не посеять панику среди войск. А вывоз гарема – дело хлопотное и публичное. Вот он его и бросил.
Удача это или нет? Сложно сказать. Но удержать разгоряченных морских пехотинцев от изголодавшейся по мужской ласке толпы девиц оказалось непросто. Владимиру лично пришлось нестись туда сломя голову и наводить порядок.
Конечно, можно было и отдать морских пехотинцев этим страстным девицам. Тем более что бойцы были не против. Но Владимир Петрович не решился. Во-первых, он опасался полного развала дисциплины немногочисленной армии. Во-вторых, девицы находились в статусе жен или наложниц султана, а решать судьбу такого рода особ без совета с отцом он не стал. А то, что у них не было секса по несколько лет, – не повод сходить с ума. Переживут.
Глава 7
26 июня 1713 года. Москва
Москва встречала вдовствующую императрицу Священной Римской империи Элеонору Нойбургскую уже второй раз. И вновь она прибыла сюда из-за войны…
– Надеюсь, вы хорошо доехали? – поинтересовался государь, принявший ее незамедлительно.
– Да, прекрасно, – мягко улыбнулась она. – Шоссе, что связало наши столицы, позволяет путешествовать без обычного в таких делах утомления и особого неудобства. Ровная дорога да мягкий ход подаренной вами подрессоренной кареты. Сказка.
– Я рад, что вы оценили. А как сама дорога? Я имею в виду загрузку. Наши расчеты оправдались?
– Более чем. Очень оживленное движение. Шоссе вдохнуло новую жизнь в торговлю между нашими державами. Сплошные вереницы подвод идут вне зависимости от погоды. По дороге сюда мы попали под чудовищный ливень, но даже не сбавили темпов движения. Как и прочие участники. Кажется, что они даже стали двигаться шустрее, стремясь как можно скорее укрыться на постоялых дворах дорожных фортов.
– И это замечательно, – кивнул Петр. – Хм. Может быть, перейдем сразу к делу?
– Вы правы, – кивнула Элеонора. – Нечего тянуть.
– Ваш сын одобрил нашу идею?
– Да. Он согласен взять в жены вашу дочь, если она примет католичество, а вы дадите в качестве приданого десять тысяч винтовок.
– Но он не хотел…
– Верно. Сын боится вас. Опасается, что после разгрома Франции вы возьметесь за Священную Римскую империю.
– Ради чего я тогда ее вооружаю своими руками? – усмехнулся государь.
– Мы оба понимаем, что против того оружия, что ваши воины применяют в этой войне, старые винтовки – пыль.
– Боеприпасов, милостивая государыня, они кушают тоже немало. А каждый выстрел из таких новинок мне обходится в среднем раза в три дороже против тех, что я с приданым передаю. Картечницы так и вообще, считайте, золотом и серебром стреляют. Образно, разумеется. А артиллерия и подавно. Война – дорогое удовольствие. И чем совершеннее оружие, тем дороже.
– Но пока вы бьете многократно превосходящие силы.
– Ваша правда. Бью. Но подумайте сами – нужны ли мне и моему народу эти победы? По крайней мере сейчас. Большая часть страны – в глухой древности обретается. Широкие массы разум не привечают, опираясь более на веру в Иисуса нашего Христа.
– А разве плохо, что люди искренне верят в Бога?
– Нет, конечно нет. Но зачем же при том отвергать разум, считая его глубоко второстепенным?
– К чему вы клоните? – заинтересованно спросила Элеонора.
– К тому, что искренняя вера – это всего лишь звено в том огромном труде, который должно каждому из нас проделать, чтобы войти в Царствие Небесное. Не зря же Он наделил нас свободой воли и могучим разумом, который при определенном усердии и таланте способен познавать то, как Всевышний устроил мир.
– Хм. Необычная трактовка.
– Это еще что, – грустно произнес Петр. – В своих размышлениях я пошел дальше. Сравните обычную собачку и человека. И то и то – создание Божье. Радости и горести, отдых, болезни, размножение и так далее – все это у них если и отличается, то не принципиально. Аналогично с коровами, козами и так далее. Мы все – создания Господа Бога нашего, а потому имеем намного больше общего, чем кажется. Сердце, печень, желудок, кишечник и так далее.
– Вы говорите еретические вещи… – покачала Элеонора головой. – Но мне интересно.
– Но в чем отличие? Вы не задумывались?
– Признаться, я для себя никогда такой вопрос не ставила.
– Я пришел к выводу о том, что из мира животных нас, людей, выделяет только достаточно мощный разум, которым мы иногда можем пользоваться.
– Иногда? – удивилась вдовствующая императрица.
– Именно так. Он есть, но, как и всему в этом мире, ему нужен тонус, тренировка, развитие, опыт использования. Возьмите ребенка. Он рождается личинкой человека. Зародышем. Все в нем олицетворяет природу зарождения, но не зрелости. Так вот. Родившись, он начинает ходить, бегать, прыгать, разговаривать и так далее, что позволяет ему развиваться. Вы обращали внимание на то, что если ребенка с детства приучать к воинским упражнениям да должным образом кормить и давать отдохнуть, то он вырастает намного крепче, чем ребенок, лишенный такой нагрузки. Нет? Так обратите. Это очень характерная вещь. И связана она с тем, что мышечные ткани всего организма активно используются, активно тренируются, а потому растут и укрепляются. Ведь человеку это нужно, раз он так долго и методично старается.
– И с разумом, я полагаю, то же самое?
– Именно, – кивнул Петр. – Но что же мы видим на деле? Словно животные…
– Вы подняли очень скользкую тему, – нежно улыбнулась Элеонора. – Ведь получается, что Всевышний ошибся, создавая столь неудачных созданий, как люди. Или, что еще хуже, он сам… хм… животное.
