Помещик. Том 6. Граф - - (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt, fb2) 📗
– Ты слышал о викингах?
– Ты ведь нам и рассказывал.
– Они в похожих домах жили. И не только они. Древние славяне да германцы тоже. Такие дома – большая подмога при ненастье…
– Ну…
– Не хочешь так?
– Не хочу.
– Ну так ты в крепость все равно поедешь.
– А потом? Сюда ведь.
– Хочешь – в крепости оставайся, пока я дома для служилых не поставлю. – Пожал плечами Андрей.
Дядя Фома же, покивав, пошел на улицу. Его казарма явно тяготила. Хотя большинство помещиков отнеслись к такому решению достаточно позитивно. И тепло, и весело, и быт намного проще, особенно на почве тяжелых тренировок, от которых они нередко по вечерам просто падали без задних ног. Если бы им приходилось, как раньше, еще и бытом своим заниматься, то они бы точно взвыли. А так – держались…
Глава 5
Атмосфера в Туле казалась очень «душной» из-за общей перегрузки. Особенно для воеводы. На берег Упы он выбирался больше дух перевести, чем реально проверить, что к чему в корабельном вопросе. Строго говоря – не корабельном, а лодочном. Но это не так уж и важно. Здесь строили плавсредства для предстоящего дела.
Волок с Иван-Озера на Дон не был никак организован. Им не пользовались уже несколько столетий, поэтому он зарос и одичал. Для предстоящего дела Андрею требовались исключительно легкие посудинки, чтобы их можно было как можно быстрее там протащить. Вроде ушкуев. Жаль только, что они в бассейне Оки уже с век как вышли из употребления за ненадобностью. Впрочем, они и раньше здесь не шибко-то популярностью пользовались.
Впрочем, технология их постройки была доступна.
Строго говоря, на Руси к XVI веку она все еще оставалась такой же, как и в старину. Просто с ее помощью строились несколько иные посудинки.
Ушкуй – это узкая, длинная лодка, которая не на каркасе собирается, а сшивается из досок. А отдельными элементами силового набора только лишь распирается изнутри. Точно так же строили драккары, шнеки, когги и практически все корабли европейской и средиземноморской цивилизации прошлого. Точно так же строили ладьи, ушкуи, струги Руси и все поморские плавсредства.
Это была единая технология для региона западной Евразии.
Однако в Византии в XI–XII века начали строить наоборот. Сначала возводили жесткий каркас, а потом его обшивали. И с тех пор технология эта потихоньку завоевывала место под солнцем. И к середине XVI века уже торжествовал галеон – первый тип крупного морского корабля, который изготавливался по такой технологии. К концу же XVII века по-старому строили лишь поморы. Что, кстати, и стало причиной «борьбы со стариной» в этом плане у Петра.
Все дело в том, что старинная технология подходила только для малых посудин и посудинок. Позволяя делать относительно крепкие, а главное, легкие корпуса. Однако с ростом водоизмещения технология эта вела к нелинейному возрастанию удельной массы корпуса для сохранения прочности. Уже корабли больше 20–30 тонн водоизмещения было не рентабельно так строить. Но строили. И в 100, и в 200 и даже намного больше [22]. Впрочем, такие корабли отличались низкой удельной эффективностью из-за чрезвычайно тяжелого корпуса и, что намного важнее, слабой прочностью. Такие корабли ОЧЕНЬ плохо держали волну, нередко разламываясь или идя ко дну из-за обширных течей.
Так вот, этот тип судостроения на Руси был вполне доступен. С его помощью, правда, нормальных морских кораблей не построить. Но это не требовалось. Посему, определившись в целом с планами, Андрей сумел убедить Царя передать ему всех лодочных мастеров с подмастерьями из столицы и ряда подходящих городов вроде Коломны или Серпухова. Не навсегда. Только на один сезон с осени по весну.
Иоанн Васильевич согласился.
И у Андрея появилась возможность показать эффективность лесопилки в действии. Она одна вырабатывала досок больше, чем все эти мастера разом. Да еще с запасом. И ровных, аккуратных, стандартного размера.
– Это же дерьмо! – воскликнул один из мастеров-лодочников, увидев материал.
– Почему? – повел бровью Андрей.
– Пиленая доска слаба. Из этого дерьма стругов не строят! Доски надобно тесать!
– Насколько?
– Что «насколько»?
– Насколько она слаба?
– Да почем я знаю? Слаба и слаба.
– Пиленая доска слабее тесаной из-за разорванных волокон во время пиления. Так?
– Ты слишком мудрено говоришь, – нахмурился мастер.
– Пиленой доски крепче гонт. На изгиб. То верно. Но только тот гонт хорош, который вдоль волокон древесин расколот. А разве можно так расколоть дерево, чтобы колотый гонт был ровным на десять и более шагов?
– Всякое бывает.
– Бывает. Но редко. Посему вы колете, а потом топорами правите полученную заготовку, из-за чего мните, будто бы она прочнее пиленой. Но на деле вы так же портите волокна топорами, что и пилой. Ибо дерево вьется, а нам надобно прямую доску на струг. Не так ли?
Мастер очень недовольно поджал губы, но промолчал.
– Посему делайте из этих досок. И делайте на совесть. А то, знаю я, как бывает, когда капризный мастеровой начинает дурью маяться. Помните – проверять лично стану. И отвечать будете головой! Ибо дело государственное!
Лодочники снова промолчали. Лишь нахмурились сильнее, явно недовольные текущим сценарием. Однако Андрей не сильно на них давил и если и совал свой нос, то из банальной необходимости контроля.
Строить планировали и осенью, и зимой, и весной. Дело-то небыстрое. А чтобы руки не мерзли – костры жечь под наспех сооруженными навесами, огородив их для защиты от ветра плетенкой из лозы да уже по осени обмазав ту плетенку глиной. Костры же опять-таки – поначалу. Параллельно печки из кирпича керамического укладывать. Нормальные. Чтобы и греть сильнее, и тепло лучше аккумулировать.
Все на бегу. Все на ходу. Все с матюками и достаточно неприятным напряжением сил. Ведь те же лодочники в обычной своей практике в непогоду не трудились. И работали с середины весны до середины осени. Как правило. Ибо на морозе особенно не развернешься. Да и древесина становится ломкой. Остальное же время они занимались разного рода подготовительными делами либо шли другим приработком каким заниматься.
Строились стандартные ушкуи. Самые что ни на есть обычные. Каждый мастер-лодочник тех лет прекрасно себе представлял, что это такое. Тем более что Андрей не требовал от них ничего слишком уж большого [23]. Понятное дело, что совсем стандартными их сделать не получится. Но плюс-минус «лапоть» было вполне приличным допущением.
Имелись и отличия от «традиции». Их лодочники опять встретили в штыки, однако ругаться с этим «исчадием ада» не стали. Он платил. Хорошо платил. Вовремя и в нужном объеме. Хорошо кормил и опять-таки – вовремя. Заботился об условиях работы. Переговорив между собой, решили пойти на уступки. В конце концов, богобоязненные работодатели прошлых лет вели себя с лодочниками не в пример хуже, чем эта «отрыжка преисподней».
Первым необычным изменением стал руль.
Андрей прямо приказал ставить рулевое перо с длинным удобным рычагом для управления курсом с одного из торцов в целом симметричного кораблика. Да, по сути, и не кораблика, а шлюпки, точнее вельбота. Ибо по размерам он не вышел за его пределы. Раньше-то управляли ушкуем с помощью рулевого весла. Но управляемость им была поганой, и воевода хотел решить этот вопрос радикально.
Вторым новшеством стал парус.
Ушкуи стандартно оснащались парусом на невысокой съемной мачте. Тут все нормально. Но парус там был прямой. Что неудобно. Ведь река извилиста. Андрей решил поставить на свой корабль что-то вроде бермудского косого паруса. Остойчивость суденышка не позволяла поднять парус высоко. Так что невысокую мачту передвинули к носу и сделали длинный гик, идущий через всю длину ушкуя, из-за чего при относительно низком парусе его площадь получалась довольно приличной.
