Спаси меня - Кастен Мона (книги читать бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
Алистер снова заметил мой взгляд и удивленно поднял брови.
– Спасибо еще раз, – быстро сказала я, чтобы его опередить. Я не знала, будет ли он так же любезен со мной, когда рядом окажутся друзья, и мне совсем не хотелось это проверять. – За снимки.
– Не за что. – Он потыкал в сенсорный экран телефона и протянул его мне. На экране был открыт режим набора номера. – Введи свой, чтобы я скинул тебе фотографии.
Я взяла телефон. Но прежде чем успела набрать свой номер, раздался голос, уже так хорошо мне знакомый:
– Что это вы тут делаете?
Я опешила.
Передо мной стоял Джеймс Бофорт. Он промок до нитки: от дождя русые волосы потемнели и упали на лоб, отчего черты лица его стали еще более угловатыми. В одной руке он держал клюшку, в другой шлем, и, похоже, не особо волновался, что вода стекала с лица, по плечам и дальше смешивалась с грязью, налипшей на трико во время игры.
Я невольно уставилась на его мокрое тело. Этот вид пробудил во мне что-то, не имеющее ничего общего с чувством недоверия и неприязни. И хотя я впервые испытывала нечто подобное, я точно знала, что Джеймс Бофорт – последний человек, к которому я бы хотела это испытывать.
Я решительно отбросила все мысли о том, что это могло бы значить, и попыталась выглядеть как можно более безразличной.
К счастью, Алистер ответил первым:
– Она пишет статью об игре для блога Макстон. – Он взял из моих рук телефон, посмотрел на номер и на имя, под которым я его сохранила. Сомневаюсь, что он до этого знал, как меня зовут. – Я позже пришлю тебе снимки, Руби.
– Супер, большое спасибо, – поблагодарила я, хотя мысленно уже была готова к тому, что он, скорее всего, ничего не пришлет. Как бы сильно он ни удивил меня за последние тридцать минут, он все равно оставался Алистером Эллингтоном.
– Пойду посмотрю, как злится Кеш…
– Он очень зол, – сказал Джеймс и холодно посмотрел на своего друга и на товарищей по команде. – Так же, как и я и все остальные. Я тебе говорил, чтоб ты не трогал МакКормака.
– А я тебя не слышал. – Алистер пожал плечами: – Может, ты и мой капитан, Джеймс, но не моя мама. – Это звучало так, будто ему было абсолютно безразлично, что о нем думает Джеймс, но затем он похлопал его по плечу, и это выглядело как извинение. После этого он повернулся и пошел в раздевалку.
Взгляд Джеймса снова упал на меня. Он был еще холоднее, чем обычно. Была ли я тому виной или короткая ссора с Алистером – не знаю. Мне хотелось как можно скорее убраться отсюда.
– Что это значит? – спросил он.
В один миг дождь показался совсем ледяным.
– Не знаю, о чем ты, – произнесла я смелее, чем чувствовала себя на самом деле.
Он издал короткий звук, похожий на смех. Или на лай? До конца не уверена. Я заметила, что его поза стала жестче, а выражение лица еще более решительным.
– Отвяжись от моих друзей, Руби.
Я и слова не успела сказать, как он вдруг быстро обошел меня сбоку и направился в сторону раздевалки, пока зрители на трибунах продолжали ликовать.
6
Джеймс
– Тухлая вечеринка. – Рэн сделал большой глоток из фляжки и передал ее Сирилу, который стоял рядом, облокотившись на балюстраду, с таким же брезгливым выражением на лице.
Под нами был Вестон-холл – выдающийся, роскошный танцевальный зал с типичными для Макстон-холла окнами в ренессансном стиле, паркетом с плетеным узором и лепниной на стенах. Как и весь остальной кампус, этот зал переносил тебя в атмосферу пятнадцатого века, по крайней мере, обычно переносил.
Но в этот вечер возникло ощущение, что ты попал на детский утренник. С оформлением промахнулись, а шведский стол составляли детский пунш и закуски в стеклянных баночках, украшенных бантиками. Музыка была ужасной. Чем занимался диджей за своим пультом, для меня остается загадкой. Между песнями – никаких переходов, не раз думалось, что он просто включил плейлист в Spotify и нажал «перемешать». Я все ждал, что общее раздражение обрушится на этого дилетанта. Кроме того, гости не совсем понимали, как нужно было одеться на вечеринку. Одни переусердствовали, другие пришли в чем были.
И в целом вечер оказался полным провалом. Казалось, кто-то хотел привнести в Макстон-холл чего-то новенького, но не смог полностью отказаться от традиций. Получилась странная мешанина из благородства и инноваций, которая путала гостей и душила любую искорку веселья.
– Ой, да ладно. Все не так уж и плохо, – прервал мои мысли Алистер. Он засунул руки в карманы и покачался на ступнях, не сводя глаз с танцпола, где стояли всего два-три человека.
– Ты единственный, кому нравится эта вечеринка, – закатил глаза Кеш.
Алистер пожал плечами:
– Потому что она забавная.
Кеш скривил рот. Он взял у Сирила фляжку и, не отпивая, передал мне.
– Погоди, еще будет весело. – Я позволил себе сделать большой глоток виски и наслаждался тем, как он обжигает мое горло.
Рэн смотрел то на меня, то на Алистера. Потом выпучил глаза:
– Ты что-то задумал?
Я не ответил, лишь слегка пожал печами, но Алистера, как всегда, выдала мимика. Не обязательно знать его хорошо, чтобы по лицу догадаться: он что-то замышляет. Парня выдавали хитро сверкающие глаза и напряженная поза.
– Не могу поверить. Ты что-то задумал, ему рассказал, а мне нет? – Рэн с упреком указал пальцем сперва на Алистера, потом на меня. – И это называется лучший друг? Да это предательство.
Я ухмыльнулся:
– Предательство?
Он энергично кивнул:
– Государственная измена. Преступление против братства, связывающего нас с детства.
– Чушь собачья.
За скупой ответ я получил боксерский удар в плечо.
– Взгляни на это с другой стороны, Рэн: он приготовил для тебя крутой сюрприз, – сказал Алистер и ущипнул Рэна за щеку. Тот скривился:
– Надеюсь, он удастся.
Язык у него уже заплетался, хотя фляжка обошла нас по кругу всего три раза. Тем не менее, когда Рэн опять схватился за фляжку, я не стал ее отнимать. Конечно, позорно пить дорогой виски Bowmore вот так, а не из хрустальных бокалов, но на вечеринках в Макстон-холле алкоголь наливают только родителям или давним выпускникам. Ученикам строго запрещено даже приближаться к бару. Разумеется, нас это никогда не останавливало, мы умели самостоятельно организовать себе веселье, а большинство учителей закрывали глаза на то, что мы пьяные. Самое серьезное, что мы за это могли получить, – замечание.
Мои родители ежегодно жертвуют столько денег, что школе ничего не остается, как закрыть на нас глаза. Дирекция просто не может себе позволить потерять расположение – наше или наших друзей.
– А куда запропастилась Лидия? – спросил Сирил. Он хотел, чтобы фраза прозвучала легко и несерьезно, но нас не провести. Сирил уже много лет влюблен в мою сестру. Но после того, как два года назад у них что-то было, дела стали совсем плохи. Лидия, всегда думающая только о себе, бросила его через пару недель, даже не беспокоясь о том, что Сирил по уши в нее влюблен и что она разбила ему сердце.
Мне его было прямо-таки жаль. Если подумать, за два года он больше ни с кем не встречался и наверняка все еще тоскует по ней.
– Ты не находишь, что тебе пора… ну не знаю… двигаться дальше? – спросил Алистер.
Ледянисто-голубые глаза Сирила метнули в Алистера испепеляющий взгляд.
– Лидия еще днем уехала к подруге, думаю, она будет позже, – ответил я, чтобы не усугублять ситуацию. Всякий раз, когда мы заводим разговор на тему Лидии, Сирил чувствует себя ужасно оскорбленным.
Он ни при каких условиях не должен знать, что у моей сестры было что-то с недоучителем.
Тут я вспомнил, что мне надо бы еще перекинуться словечком с мистером Саттоном. Если этот подонок не оставит сестру в покое, я превращу его работу в Макстон-холле в ад.
Я жалел, что до сих пор не взялся за него. Но сначала надо было убедиться, что Руби будет держать язык за зубами. Прежде всего потому, что в этой девочке есть что-то, вызывающее во мне сомнения.
