Жестокие игры - Пиколт Джоди Линн (книги полностью TXT) 📗
Но Джек не боялся. Он настолько злился, что не смог бы вымолвить и слова, не выплеснув свой гнев. А ярость он предпочитал держать внутри, чтобы она тлела, как угольки, в надежду опалить Гору Фелчера и оставить на нем такие же незаживающие раны, какие, как казалось Джеку, навсегда останутся на нем.
В тот день, когда Джек проиграл пари, к нему подошел Альдо.
– Просто сделай и забудь. И никогда не вспоминай об этом, – негромко посоветовал он. – Как и о тюрьме.
Джек стоял в коровнике и смотрел, как напрягаются мышцы Горы, когда он забрасывает сено на стог, который скирдовал в углу.
– Язык проглотил? – спросил Гора, стоя спиной к Джеку.
– Да нет.
– Да нет! – передразнил его Гора. – Он теперь мой, как и ты. Весь, с потрохами.
Фелчер снял рабочие рукавицы. На его лбу бисеринками поблескивал пот, футболка спереди тоже была мокрой.
– Я уже начал было сомневаться, что ты отдашь долг. – Он опустился на сено. – Давай снимай штаны.
– Нет.
Гора прищурился.
– Ты должен гореть желанием.
– Я сам пришел, – равнодушно сказал Джек. – Это все, о чем мы договаривались.
Гора швырнул его на спину, вывернув руку и зажав шею в стальные тиски.
– Ты возомнил себя умником, а даже не знаешь, когда нужно закрыть рот!
Джек собрал всю свою волю в кулак и сделал то, чего Гора никак не ожидал: он замер и покорился.
– Я и есть умник, болван, – негромко произнес Джек. – Я достаточно умен, чтобы понять: тебе меня не сломать, даже если оставшиеся семь месяцев ты будешь дрючить меня трижды в день. Потому что я не стану думать о том, как ты жесток. Я буду думать, насколько ты жалок.
Гора ослабил хватку вокруг его шеи.
– Ни черта ты обо мне не знаешь!
В наказание и в подтверждение своих слов он прижался к Джеку сзади. Ни намека на возбуждение.
– Ни черта ты не знаешь!
Джек старался не думать о том, что может произойти, если он чересчур сильно надавит на больную мозоль или перегнет палку.
– Похоже, ты не можешь меня трахнуть, – произнес он и тяжело сглотнул. – Почему бы тогда тебе не трахнуть самого себя?
С ревом, который вспугнул воробьев на балке, Гора отскочил от Джека. Ему никогда не приходилось насиловать человека, который вроде бы и покорился, но не сломался. И это крошечное отличие сравняло их силы.
– Сент-Брайд!
Джек повернулся со скрещенными на груди руками – отчасти потому, что хотел выглядеть спокойным, отчасти чтобы не сломаться.
– Ты мне не нужен, я могу иметь сотню других! – бесновался Гора. – Я тебя отпускаю, вали отсюда!
Но Джек не шелохнулся.
– Я сам ухожу, – медленно произнес он, – и это большая разница.
Негр едва заметно наклонил голову в знак согласия. Они вышли из коровника на слепящий солнечный свет. Между ними было всего полметра, а казалось – непреодолимая стена.
Через три месяца истек срок, который Фелчер отбывал за кражу со взломом. Тем же вечером комната отдыха гудела. Теперь, когда Гору освободили, расстановка сил изменилась.
– Там хоккей идет, идиот! – выкрикнул какой-то заключенный.
– Ага, a твоя мамаша – вратарь!
В коридоре эхом отозвались шаги дежурного надзирателя, который спешил на крики. Джек закрыл книгу и подошел к столу, где двое мужчин бросались оскорблениями, словно дротиками. Он наклонился, взял пульт, уселся на стул перед телевизором и переключил на викторину.
«Это слово на хинди означает «принц» и произошло от «реке» – латинского "король"».
– Раджа! – выкрикнул кто-то из глубины комнаты.
«Два государства, самый большой процент населения которых составляют шииты».
– Иран и Саудовская Аравия, – сказал Альдо, занимая место рядом с Джеком.
Мужчина, который хотел смотреть хоккей, уселся у них за спиной.
– Иран и Ирак, – поправил он. – Ты что, дурак?
Дежурный вернулся в кабинку.
Джек, который держал на колене пульт, словно скипетр, знал ответ на каждый вопрос.
Конец марта 2000 года
Сейлем-Фоллз,
Нью-Хэмпшир
Ежедневно в последние три недели Джек, просыпаясь в гостевой комнате апартаментов Роя Пибоди, выглядывал в окно и видел Стюарта Холлингза, постоянного посетителя, который выгонял по утрам свою корову пастись. Старик неизменно выходил в половине шестого, ведя покорное животное на веревке, и корова, с трудом волоча ноги, шла за хозяином, словно преданная собака.
Сегодня утром, когда зазвонил будильник, Джек по привычке выглянул из окна, но увидел лишь одинокую машину, ехавшую по главной улице, и лужи на асфальте, больше напоминавшие озера. Он оглядел парк. Ни Стюарта, ни его коровы не было видно.
Джек пожал плечами, схватил чистую футболку и широкие шорты – результат его похода в местный магазин сети «Уолмарт», который он совершил с первой же получки, – и вышел в коридор.
Вышедший из ванной Рой, увидев Джека, вздрогнул.
– О боже! – воскликнул он. – Мне приснилось, что ты умер.
– Должно быть, кошмарный сон?
Рой отвернулся.
– Реальность, когда я понял, что ошибся, намного страшнее.
Джек засмеялся и пошел в ванную. Когда он только поселился здесь, сразу стало понятно, что Рой уже долгое время жил один… в отличие от Джека, который целых восемь месяцев учился жить в окружении других заключенных. Как и следовало ожидать, Рой делал все, чтобы Джек не вздумал вообразить, что это его настоящий дом.
Рой заставлял Джека покупать продукты отдельно – даже кетчуп и соль – и ставить на пакетах свои инициалы. Прятал пульт от телевизора, чтобы Джек не мог лежа на диване переключать каналы. Подобные мелочи, наверное, досаждали бы Джеку, если бы каждое утро, заходя в кухню, он не видел, что старина Рой, жующий на завтрак хлопья, уже поставил прибор и для него.
Прежде чем сесть завтракать, Джек еще раз выглянул в окно.
– Что ты там высматриваешь? – спросил Рой.
– Ничего.
Джек отодвинул стул, насыпал себе в тарелку мюсли и поставил коробку между собой и Роем, словно отгородившись. «Злаковая крепость» – так он называл это в детстве. Поверх коробки он видел, что Рой добавил себе еще хлопьев.
– Ты загнешься от сухих завтраков.
– Отлично. А я боялся, что от цирроза.
Джек сунул в рот полную ложку. Неужели Стюарт уехал в отпуск?
– Ну и как я умер? – поинтересовался он.
– Ты о моем сне?
– Ага.
Старик нагнулся к нему.
– От чесотки.
– От чесотки?
– Угу. Жучки – крошечные клещи – залезли тебе под кожу. Добрались до кровеносных сосудов и отложили там яйца.
– Спасибо, – перебил его Джек. – Я знаю, кто такие клещи. Но не думал, что люди от них умирают.
– Умник, да? Когда ты последний раз видел человека, которого укусил клещ?
Джек покачал головой.
– Должен признаться, никогда не видел.
– А я видел, когда служил на флоте. У одного моряка. Такое впечатление, будто кто-то разрисовал его карандашом: линии проходили между пальцами на руках, на ногах, под мышками, в паху, как будто все его кровеносные сосуды были наружу. Он расчесал себя до крови, занес инфекцию, и однажды утром мы похоронили его в море.
Джек хотел объяснить, что, если рассуждать логически, этот человек умер от заражения крови, а не от клещей, но вместо этого сказал:
– Ты же знаешь, как передаются клещи. Через одежду, через простыни больного человека. Это означает, что если бы я на самом деле умер от клещей, то ненадолго бы опередил тебя.
Минуту Рой молчал. Потом встал и убрал за собой тарелку.
– Знаешь, я тут подумал… Глупо обоим покупать молоко, мы ведь больше двух литров в неделю не выпиваем. Может, станем брать его по очереди: одну неделю ты, следующую я?
– Разумная экономия.
– Вот именно. – Рой сполоснул свою тарелку. – Но стирать себе будешь сам.
Джек сдержал улыбку.
– Разумеется. Никогда не знаешь, чего можешь нахвататься с чужого белья.
