Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Весь день после этого Шен Ри был занят, как никогда прежде. Только вечером совершенно обессиленный он вернулся в свою комнату. И обнаружил, что его кровать усыпана маленькими белыми цветами. Такие цветы росли лишь в одном месте — в том укромном уголке, куда Шен и Хекки уходили прятаться от всех своих печалей.
В день своего первого выхода в роли Феи Снов Шен Ри проснулся раньше обычного. Храмовый гонг еще не звенел, над миром висела густая и темная летняя ночь.
Тихо покинув комнату, Шен вышел в сад и поднял глаза к небу. Тут и там мерцали россыпи звезд, но луну он так и не нашел — вероятно, ее закрыли неровные плотные облака. Шен Ри подумал, что это не очень хороший знак и сложил пальцы колечком, чтобы отвести беду. Впрочем, никаких дурных предчувствий у него не было, только непроходящее уже несколько дней волнение. Шен боялся, что это состояние ума помешает ему в самый решающий момент и потому решил, что лучше всего будет провести утро не в суете последних приготовлений, а наедине с собой.
Он укрылся в одной из храмовых беседок — самой старой и почти заброшенной — чтобы в одиночестве вспомнить все чему юных воспитанников театра учили на уроках об истинном предназначении. Обычно мальчики из храма невыносимо скучали на этих уроках, предпочитая тренировать свое тело, а не ум, но Шену они все-таки нравились. Ему тоже плохо давалась наука остановки мыслей и обращения к своему сердцу, но он находил в ней определенное удовольствие. Особенно, когда хотя бы на несколько мгновений умудрялся заметь во внутреннем безмолвии.
На этот раз он не стал изнурять себя попытками остановить ум, а просто сосредоточился на дыхании, звуках ночного летнего сада, приятном ощущении прохлады, ярких звездах. Он лежал на старых истертых камнях, смотрел в небо через широкую дыру в крыше беседки и словно растворялся в окружающем пространстве.
— Где тебя демоны носили, крысенок?! — мастер Обо, главный постановщик представлений смотрел на Шен Ри с большим гневом в глазах. — До начала осталось меньше часа! Или ты забыл, что сегодня выступаешь?
Шен привычно опустил глаза в пол и почтительно сложил ладони у груди.
— Я молился Великой Богине, — соврал он, не испытывая стыда от этой лжи. По большому счету его уединение мало чем отличалось от настоящей искренней молитвы, хотя никакая Богиня в нем — к счастью! — не присутствовала.
В ее милость Шен Ри не верил с того момента, как узнал, отчего стал изгоем в своей семье.
Мастер Обо сердито фыркнул, но гнев схлынул с его лица.
— Молился он… Ступай к Ро, бездельник! Да бегом, бегом! Чтобы ноги земли не касались!
И Шен припустил, что было духу к гримировочной комнате.
Обычно танцоры облачались в свои наряды незадолго до начала представления, однако грим требовал особой тщательности, поэтому Шен Ри понимал волнение господина Обо. Но он знал, что все успеет. Мастер Ро обещал лично нанести краску на лицо Феи Снов, а это значит, что красно-белая маска будет безупречной.
Так оно и вышло.
Мастер преображения ни словом не укорил Шена — напротив, он был ласков так, словно готовил к выступлению родного сына. Мягкими кистями нанес белила и кармин, расчесал длинные волосы, застегнул все петли на платье, расправил каждую складку наряда…
— Ты прекрасен, Шен из род Ри, — сказал мастер. — Взгляни на себя.
Он подвел Шена к высокому зеркалу из бронзы и тот замер, оторопев. Никогда прежде он не видел себя таким — белое платье, черный каскад волос, белое лицо, красный узор вокруг глаз… Незнакомец в зеркале походил на сказочного духа.
Этот незнакомец был создан для танца.
Шен Ри окончательно понял, что ему нечего бояться.
…Говорят, что Фея Снов родилась из дыхания Абино Таро, древнего духа небес, когда он уснул, запутавшись в сети между земной твердью и родными облаками. Поутру, набравшись сил во время сна, Абино Таро разорвал сеть и вернулся на небо, а Фея осталась жить между мирами. Долго она скиталась, не зная ни приюта, ни любви, покуда случайно не заглянула в сон Великой Богини. В этом сне было так хорошо, что Фея решила остаться в нем. С того момента все люди в мире начали видеть добрые сны. В том числе и Лунная Дева, которая много веков боялась уснуть, страшась встретить в своих кошмарах злого демона Тассу-Теру. А демон, узнав, что Лунная Дева снова может спать и наслаждаться сновидениями, ужасно разозлился и дал клятву погубить Фею Снов. Он так долго ждал, когда Лунная Дева устанет и погрузится в сон, чтобы настичь ее там! Так долго — и напрасно! Жажда мести омрачила разум Тассу-Теру, и на долгие годы он забыл о Лунной Деве, охваченный стремлением покарать Фею Снов. А когда он наконец настиг ее, то понял, что не имеет власти над той, что родилась от самого Абино Таро и получила благословение Великой Богини… От обиды Демон натворил много зла в мире людей, но это уже другая история, а в день Истинного Новолуния храмовый театр дает представление о торжестве победы над злым демоном.
И в этот праздник выступление актеров Дабу Реа сорвало овации, каких уже давно не знавала открытая сцена театра Великой Богини.
Настоятель храма видел, как ликуют простолюдины, ради которых и затевается каждый год представление о великом поражении и глупости Тассу-Теру. Видел он и мальчишку Ри, которого усыпали цветами… И его властную прабабку, у которой волосы уже давно побелели, точно грива демона. Старшая Ри сидела в ряду для почетных гостей и взирала на танцоров с тем же непроницаемым выражением на лице, что и сам настоятель. Едва ли ее наследник заметил свою высокопоставленную прародительницу. Он был слишком погружен в танец. Как обычно. Настоятель уже не раз видел таких танцоров — созданных для Великой Богини, действительно уготованных ей. Он и сам когда-то, очень давно — так давно, что уже почти и не вспомнить — отдал бы все на свете за возможность танцевать без остановки…
После выступления Шен Ри едва смог уйти со сцены — так неистово выражали свой восторг зрители театра. Бедняки бросали на сцену гроздья цветов, а состоятельные люди не скупились на золотые и серебряные монеты.
Это был самый счастливый день в его жизни.
Шен Ри был прав, когда предполагал, что его жизнь изменится после выступления. Так оно и вышло.
Это произошло не сразу, не в один день, но однажды, проснувшись утром от звука гонга, Шен понял, что его мысли и мечты стали иными. Он больше не был 'крысенком', его давно перестали так называть. Он больше не боялся завистников, потому что ощущал себя равным среди других талантливых актеров. Он не трепетал при виде своего наряда и мог сам нанести грим на лицо — быстро и без ошибок. Но самое главное — он почти совсем перестал тосковать о внешнем мире. И когда Зар возвращался со своих прогулок, Шен Ри с удовольствием слушал его рассказы. Если, конечно, Белый Змей имел настроение что-либо рассказывать.
Прошло три года. Шен Ри не считал их специально, он понял это только, когда узнал, что скоро у малыша Хекки будет его решающий экзамен. Впрочем, малышом Хекки давно уже не был, если говорить по-правде. Он сильно вытянулся к своим тринадцати годам, коротко (выше плеч) остриг свои непослушные волосы, научился играть на маленькой пятиструнной мизере, курить сладкий вишневый табак и виртуозно флиртовать со старшими актерами.
Шен был уверен, что Хекки сдаст свой экзамен с первой попытки и без особого труда.
Когда он пришел на испытание, чтобы поддержать друга, Хекки даже не выглядел особенно взволнованным. Шен смотрел на его танец со странной смесью восторга и смутной тревоги. Хекки танцевал прекрасно — легко, свободно, будто летал — но он не растворялся в танце, как сам Шен Ри. Это могли не заметить другие, этому могли не придать значения, но Шен знал — разум Хекки не обретает ту же легкость, что и тело… Он прочно привязан к внешнему миру.
