Роковые огни - Вернер Эльза (Элизабет) (читать книги онлайн .txt) 📗
— Вздор! Для свадьбы всегда найдется время, — заявил Шонау столь же безапелляционным тоном.
— В деревне — нет! — стояла на своем Регина. — У нас на первом плане работа, а потом удовольствие. Так заведено исстари, и Вилли привык следовать этому правилу.
— Но я попрошу его сделать исключение для жены, а не то пусть убирается к черту! — сердито крикнул лесничий. — Вообще, ты знаешь мое условие, Регина; девочка не видела твоего сына два года; если он ей не понравится — я принуждать ее не стану.
Этими словами он задел самое чувствительное место невестки. Уязвленная в своей материнской гордости, она закинула голову назад и воскликнула:
— Надеюсь, что у твоей дочери есть некоторый вкус. Впрочем, я настаиваю на добром старом обычае, по которому браки устраиваются родителями; так было в наше время, и мы при этом отлично себя чувствовали. Ну что смыслит молодежь в таком серьезном деле! Ты же с самого раннего детства предоставил детям полную свободу; сразу видно, что в доме нет матери.
— Разве это моя вина? — раздраженно спросил Шонау. — Может быть, по-твоему, мне следовало привести в дом мачеху? Правда, раз я хотел сделать это, да ты не пожелала, Регина.
— Нет, с меня довольно и одного раза!
Этот сухой ответ еще сильнее рассердил лесничего.
— Ну, полагаю, на покойного Эшенгагена тебе нечего жаловаться; он плясал под твою дудку вместе со всем своим Бургсдорфом. Конечно, у меня тебе не так легко было бы забрать власть.
— Не более как через месяц она была бы в моих руках, — спокойно объявила Регина, — и ты первый подчинялся бы моим командам, Мориц!
— Что? И ты говоришь это мне в лицо? Хочешь — попробуем? — закричал Шонау, приходя в ярость.
— Покорно благодарю! Я не намерена второй раз выходить замуж. Не трудись!
— И не собираюсь! Будет с меня и одного отказа! Тебе не придется вторично оставлять меня с носом!
Лесничий в бешенстве оттолкнул свой стул и отошел. Регина преспокойно продолжала сидеть; через некоторое время она заговорила совершенно дружеским тоном:
— Мориц! Когда должен приехать Герберт с женой?
— В двенадцать, — послышался сердитый голос с другого конца террасы.
— Я очень рада, что он приедет. Мы ведь с ним не виделись с тех пор, как его назначили посланником в вашу столицу. Я всегда говорила, что Герберт — гордость нашей семьи и нигде не ударит в грязь лицом. Теперь он прусский посланник при вашем дворе, его превосходительство...
— И притом жених в пятьдесят шесть лет, — насмешливо докончил лесничий.
— Да, нельзя сказать, чтобы он поторопился жениться, но зато он сделал блестящую партию. Для человека его лет не шутка найти себе такую жену как Адельгейда — молодую, красивую, богатую...
— Но мещанского происхождения, — вставил Шонау.
— Какой вздор! Кто в наше время интересуется родословной, когда перед ним миллион? Герберту нужны деньги; он всю жизнь испытывал нужду, а расходы, обязательные для посланника, превышают его жалование. Впрочем, ему нечего стыдиться своего тестя, Штальберг был одним из первых промышленников в нашей стране и притом честнейшим человеком. Жаль, что он умер сразу же после замужества дочери. Во всяком случае Адельгейда сделала очень разумный выбор.
— Вот как! Ты называешь разумным выбором, когда восемнадцатилетняя девушка выходит замуж за человека, который годится ей в отцы? Впрочем, что ж, она ведь стала дворянкой, превосходительством и играет первую роль в обществе как супруга прусского посланника! Мне эта прелестная, холодная Адельгейда с ее «разумными» взглядами, которые сделали бы честь какой-нибудь древней старухе, в высшей степени 'несимпатична. Мне гораздо больше по сердцу «неразумная» девушка, которая влюбляется по уши и объявляет родителям: или за него, или ни за кого!
— Прекрасные рассуждения для отца семейства! — возмутилась Регина. — Счастье, что Тони пошла в мою сестру, а не в тебя, иначе ты, пожалуй, дождался бы такой сцены от собственного отпрыска. Нет, Штальберг лучше воспитал свою дочь; я знаю от него самого, что, выходя за Герберта, она руководствовалась прежде всего желанием отца. И это вполне в порядке вещей, так и должно быть. Но ты ничего не смыслишь в воспитании детей.
— Как! Я, муж и отец, ничего не смыслю в воспитании? — закричал лесничий, покраснев от гнева.
Они были готовы уже опять сцепиться, но, к счастью, им помешали; на террасу вошла девушка, дочь хозяина.
Антонию фон Шонау, строго говоря, нельзя было назвать красивой, но у нее была стройная фигура отца и свежее, цветущее лицо с ясными карими глазами. Ее темные волосы были просто заплетены в косы и обвиты вокруг головы, а платье поражало простотой. Впрочем, Антония была в таком возрасте, когда молодость сама по себе прекрасна, а потому, когда она вошла на террасу, свежая, здоровая, сильная и телом и духом, то показалась Регине такой подходящей женой для ее Вилли, что она тотчас перестала спорить и ласково кивнула ей головой.
— Отец, экипаж возвращается со станции, — сказала девушка каким-то спокойным, даже тягучим голосом. — Он уже под горой, через четверть часа дядя Вальмоден будет здесь.
— Черт возьми, как же они быстро ехали! — воскликнул лесничий, физиономия которого при этом известии тоже прояснилась. — Комнаты готовы?
Тони кивнула головой так равнодушно, точно это само собой разумелось.
В то время как ее отец поспешил к дверям, чтобы идти встречать экипаж, Регина спросила, бросая взгляд на корзинку, которую девушка держала в руке:
— Я вижу, ты опять не теряла времени даром, Тони!
— Я была в фруктовом саду, милая тетя. Садовник уверял, будто груши еще не поспели; я пошла сама посмотреть, и вот набрала целую корзину.
— Прекрасно, дитя мое! Хозяйский глаз и хозяйские руки везде нужны, никогда не следует полагаться на прислугу. Из тебя выйдет прекрасная хозяйка! Однако пойдем тоже вниз встречать дядю.
Шонау уже спускался по широкой лестнице, ведущей во двор. В это время, из дверей флигеля вышел какой-то человек; увидев лесничего, он остановился и почтительно снял шляпу.
— А! Штадингер! Что вам понадобилось в Фюрстенштейне? — крикнул ему лесничий. — Идите же сюда!
Штадингер подошел. Он был седой как лунь, но шел бодро и держался прямо, а его черные глаза на темном грубом лице смотрели зорко.
— Я был у кастеляна, — ответил он, — приходил просить его выделить мне несколько рабочих на помощь, потому что у нас в Родеке теперь все вверх дном и рук не хватает.
— Ах, да, ведь принц Эгон вернулся из путешествия по Востоку. Слышал, слышал! — сказал Шонау. — Но что это ему вздумалось поселиться в Родеке, этом маленьком лесном гнезде, в котором такая теснота и нет никаких удобств?
— Это одному Богу известно! У нашего молодого принца никогда не следует спрашивать о причине его поступков. Внезапно была получена весть, что он едет, и мы впопыхах бросились приводить замок в должный вид. Чего мне стоило сделать все за два дня!
— Воображаю! Ведь Родек уже сколько лет стоит пустой. Но таким образом старое здание опять хоть немножко оживится.
— Да, только при этом его перевернут вверх дном, — проворчал управляющий. — Если бы вы видели, что у нас делается! Охотничий зал битком набит львиными и тигровыми шкурами, чучелами всяких зверей, а живые обезьяны и попугаи сидят во всех комнатах. Обезьяны корчат рожи, а гам стоит такой, что иной раз собственного голоса не слышишь. А сегодня принц объявил мне, что к нам везут еще целое стадо слонов и большую водяную змею. Я думал, что меня хватит удар, и отбояривался и руками, и ногами. «Ваша светлость, — сказал я, — нам больше некуда девать всех этих зверей, особенно же водяную змею, потому что ведь такой твари нужна вода, а у нас в Родеке даже пруда нет. Что же касается слонов, то нам придется разве привязать их к деревьям в лесу, другого выхода я не вижу». «Хорошо, — сказал принц, — привяжем их к деревьям, это будет иметь очень живописный вид, а водяную змею отдадим пока в пансион, в Фюрстенштейн, замковый пруд достаточно велик». Как вам это нравится? Он хочет все окрестности заселить чудовищами!
