Свет в ночи - Эндрюс Вирджиния (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗

– Семья моего отца из Батон-Ружа.

– Все комнаты такие маленькие? – оглядываясь по сторонам, задала Жизель следующий вопрос.

– Да, – подтвердила Жаклин.

– Как это Эбби удалось получить персональную комнату? – не унималась Жизель.

– Так получилось, – сказала Кейт и засмеялась. – Вероятно, ей выпал счастливый жребий.

– А может быть, никто не захотел с ней вместе жить, – предположила Жаклин. – Мы еще с ней не встречались.

– Вы не думаете, что она… – начала Кейт.

– Нет, – оборвала ее Жаклин. – Их не принимают в «Гринвуд», даже если кто и протестует. Это частная школа, – добавила она с какой-то гордостью.

– Что ж, ей лучше поторопиться с приездом, – заметила Вики. – Через час начнется общее собрание.

– Что за общее собрание? – быстро спросила Жизель.

– Ты, что, не читала первую страницу своего буклета? Железная Леди всегда устраивает общее собрание, чтобы познакомиться с ученицами.

– На котором она зачитывает нам акт о нарушении порядка, – добавила Жаклин. – Огонь и сера.

– Железная Леди? – переспросила я.

– Когда ты ее увидишь и услышишь, то поймешь, почему мы ее так называем, – ответила она.

– Но ведь они все это не всерьез с этими дурацкими правилами, перечисленными в брошюре, правда? спросила Жизель, протягивая буклет.

– Директриса очень серьезно к этому относится, и тебе лучше обратить внимание на штрафные баллы.

Толстушка может тебе об этом рассказать. – Жаклин кивнула в сторону Кейт.

– Почему? – поинтересовалась я.

– В прошлом году я заработала десять штрафных баллов, и мне пришлось целый месяц драить туалетные комнаты, – пожаловалась та. – И не слушайте того, кто скажет вам, что девочки чистоплотнее мальчиков. После них туалетные комнаты выглядят просто отвратительно, – сказала девушка.

– Вы никогда не увидите меня моющей туалет, – заявила Жизель.

– Сомневаюсь, что тебя накажут подобным образом, – заметила Вики.

– Отчего же? – сурово спросила моя сестра. – Из-за моего инвалидного кресла?

– Разумеется, – неустрашимо ответила Вики. Моя сестра подумала с минуту и улыбнулась:

– Вероятно, тогда не все так плохо. Может быть, мне удастся избежать большего, чем вам.

– Я бы на это не рассчитывала, – заметила Жаклин.

– Почему?

– Когда ты встретишься с Железной Леди, сама поймешь.

– Все не так плохо, – заговорила Саманта. – Это хорошая школа. Мы тут веселимся.

– А как насчет мальчиков? – поинтересовалась Жизель. Маленькая блондинка вспыхнула. Она казалась застывшей на грани, отделяющей детство от юности, ее как будто шокировала и смущала собственная сексуальность. Позже я поняла, что ее чрезмерно баловал и защищал отец.

– А что с ними такое? – спросила Вики.

– Вам удается с ними знакомиться? – пояснила Жизель.

– Конечно, на вечерах. Сюда приглашают ребят из школы для мальчиков. Раз в месяц устраивают танцы.

– Ах, как мило! – съехидничала Жизель. – Раз в месяц, как менструация.

– Что? – Саманта была шокирована, что отразилось на ее личике сердечком. Кейт хихикнула, Жаклин фыркнула.

– Менструация, – повторила Жизель. – Ты знаешь, что это такое, или у тебя их еще не было?

– Жизель! – воскликнула я, но слишком поздно. Саманта побагровела, а остальные рассмеялись.

– Ах, как мило, – заметила миссис Пенни, входя следом за папой и шофером с нашим багажом, – девочки уже подружились. Я говорила вам, что все уладится, – сказала она нашему отцу.

3

ОБРЕТЕНИЕ ДРУГА

Эбби Тайлер и ее родители приехали за полчаса до того, как нам всем следовало отправиться в главное здание на общее собрание, проводимое миссис Айронвуд. Я подумала, что она самая хорошенькая из нас. Приблизительно моего роста, но тоненькая, с изысканными чертами лица, как у Одри Хёпберн, бирюзовыми глазами и густыми черными волосами, рассыпавшимися по плечам. Цвет ее лица напоминал кофе. Судя по всему, девушка провела на пляже больше времени, чем мы.

У нее оказался нежный, мелодичный голос, говорила Эбби быстро и с необычным акцентом, с какой-то французской интонацией, в чем явно сказывалось влияние со стороны матери. Когда девушка улыбнулась мне, я почувствовала в ней что-то очень искреннее. Как и мы, она не была уверена в себе, впервые попав в «Гринвуд».

После того как ее познакомили со всеми девочками, миссис Пенни спросила, не будет ли Эбби возражать, если часть вещей Жизель разместят в ее комнате. Я знала, что Жизель сама никогда не захочет никого ни о чем попросить, но Эбби оказалась очень сговорчивой.

– Разумеется, я не против, – ответила она, улыбаясь моей сестре. – Заходи и занимай столько места, сколько тебе нужно.

– Мне ненавистна мысль о том, что придется ходить из комнаты в комнату за моими собственными вещами, – заныла Жизель.

– Ты только скажи мне, что тебе нужно, и я все принесу, – торопливо сказала я.

– Или я с удовольствием сделаю это, – предложила Эбби. Она взглянула на меня. В ее глазах светилось понимание и сочувствие, и я тут же ощутила родство с этой темноволосой девушкой с мягким голосом.

– Ну, ясно, я должна бегать тут и умолять всех подряд принести мне мою собственную вещь, – не умолкала Жизель. Ее голос звучал пронзительно. Я боялась, что она вот-вот устроит одну из своих истерик и поставит папу в неловкое положение.

– Тебе не нужно умолять. Какое странное выражение. Попросить о чем-нибудь вовсе не значит умолять, – сказала я.

– Я ничего не имею против того, чтобы принести то, что тебе хочется, – добавила Эбби. – Честное слово, мне не трудно.

– С чего бы это? – выпалила в ответ Жизель вместо благодарности. – Ты что, тренируешься, чтобы потом работать горничной?

У Эбби от лица отлила кровь.

– Жизель! Почему ты не можешь быть доброй и принять доброту другого?

– Потому что я не желаю зависеть от чужого милосердия, – крикнула она мне. – Я хочу полагаться на собственные ноги.

– О Господи! – миссис Пенни прижала ладони к своим пухленьким щечкам. – Я только хотела, чтобы все были довольны.

– Не беспокойтесь, миссис Пенни. Если Эбби согласна выделить место в своей комнате для вещей моей сестры, то Жизель будет счастлива, – сказала я, глядя на моего близнеца.

Раздраженная Жизель набросилась на отца, как только все наши вещи внесли в спальный корпус, жалуясь на то, что ее заставляют носить форму. Ее стенания усилились после того, как она ее увидела, – юбка и блузка тусклого серого цвета и черные туфли на широком каблуке. Правила на второй странице буклета, касающиеся внешнего вида, к тому же гласили, что использование декоративной косметики, даже губной помады, запрещено, так же как и нарочитое выставление напоказ любых украшений.

– Я в этой инвалидной коляске, как в ловушке, целый день, – протестовала Жизель, – а теперь я еще должна надевать эти ужасные, неудобные вещи. Я щупала материал. Он слишком груб для моей кожи. А от этой уродливой обуви у меня разболятся ноги. Туфли слишком тяжелые.

– Я поговорю с кем-нибудь об этом, – пообещал отец и вышел из комнаты. Он вернулся через четверть часа и сказал Жизель, что, учитывая обстоятельства, ей разрешено носить то, в чем она будет чувствовать себя удобно.

Жизель откинулась в кресле и надулась. Несмотря на все ее усилия осложнить ситуацию и омрачить наш приезд в «Гринвуд», кто-то все время находил способ умиротворить ее и облегчить положение.

Папа уже собирался попрощаться с нами.

– Я знаю, что вам обеим будет здесь хорошо. Все, о чем я прошу, – сказал он, глядя вниз на Жизель, – дайте этой школе шанс, по-честному.

– Я ее уже ненавижу, – выпалила она в ответ. – Комната слишком маленькая. До главного здания чересчур далеко. Что я буду делать, когда пойдет дождь?

– То же, что и все остальные, Жизель. Откроешь зонтик, – парировал отец. – Ты не ваза из китайского фарфора и не растаешь.

– У нас все будет хорошо, папочка, – пообещала я.