Дилетант галактических войн - Михеев Михаил Александрович (полная версия книги .TXT) 📗
Когда Ковалёв узнал, что почти сразу после того, как он отбыл разносить на запчасти кар-таанов, на Дайяну вышли эмиссары сопредельных человеческих государств (это пока сопредельных и пока государств, очень скоро имперский флот должен был объяснить им всю пагубность сепаратизма) и предложили встречу, на которой предполагалось обсудить будущие взаимоотношения и перспективы образования союза, вначале военного, а потом — кто знает, он обрадовался. В самом деле, когда ещё подвернётся такая возможность — накрыть всех конкурентов одним ударом? Взять их за жабры всех и сразу, а если не получится… Артиллерийский удар линкора не оставляет этим умникам ни единого шанса, так он и сказал тогда, чуть ли не облизываясь от искушения. И был жестоко разочарован.
Как оказалось, несносная девчонка, ни с кем не посоветовавшись, уже дала своё согласие на встречу, причём дала слово, что во время переговоров никаких враждебных действий со стороны имперцев предприниматься не будет. То есть дала противной стороне гарантию безопасности и не позволит никому нарушить данное ею слово. В том числе и Ковалёву со товарищи. И вообще, на встречу она должна отправиться одна.
Ковалёв тогда на минуту дара речи лишился. Слово? Эта сопля дала слово, а он его будет держать? Что она о себе возомнила? Крута до невозможности? Так ведь это быстро лечится — розгами по седалищу, и не посмотрит он ни на то, что женщина, ни на её происхождение. Вот в таком примерно ключе он и ответил.
Встречный ответ был… интересным. Ковалёв даже и не знал, что Дайяна знает такие слова. Впрочем, она ведь руководила целой планетой, а с людьми без этого нельзя — не поймут-с… Финал был ещё интереснее.
Выслушав всё, что девушка думает о всяких мужланах, которые дальше орудийного ствола и не видят ничего, Ковалёв с удивлением услышал фразу о том, что Дайяна, в отличие от некоторых, пальцами тыкать не будем, хотя бы государственного переворота не замышляет. По тому, как девушка испуганно захлопнула рот, стало ясно, что сказанная в сердцах фраза вовсе не предназначалась для произнесения вслух, тем более при Ковалёве. ОСОБЕННО при Ковалёве. Адмирал незаметно подобрался и осторожно спросил:
— Это ты про что?
— Да про ваши разговоры с Шурмановым. — Очевидно, девушка отлично поняла, что означают хищно прищуренные глаза адмирала. Ну а раз её пассаж насчёт переворота незамеченным не остался, она и решила не запираться. Разумно, кстати, лучшая оборона — нападение.
Ковалёв удивлённо поднял брови:
— Насчёт переворота — это ты загнула, конечно. А вот откуда ты знаешь о разговоре?
Девушка презрительно хмыкнула:
— Та глушилка, которой ты пользовался, хороша. Но всё дело в том, что с тобой сыграла шутку инертность мышления. Ты смотришь на возможность прослушки чисто технически, причём с упором на технологии, которые приняты на Земле… Ну и здесь в принципе тоже. Такие глушилки от внешнего прослушивания только защищают, от электронных устройств там, ещё любая звукозапись при их работе невозможна… А вот просто ухо к переборке приложив, можно многое услышать, стеночки-то в том отсеке тоненькие, серьёзной изоляции в принципе нет. Вот я и послушала. Честно говоря, была в шоке, хотя, зная тебя, ожидала чего-то подобного.
— Зачем? — Ковалёв был сама лаконичность.
— Интересно стало, о чём вы там шептаться будете.
— Любопытство, знаешь ли, сгубило кошку, — с лёгкой напряжённостью в голосе сказал адмирал. — Вы, женщины, всегда и везде любите совать нос в чужие дела.
— Такова уж наша, женская, суть, — пожала плечами Дайяна и очаровательно улыбнулась. — Ну любим мы быть в курсе событий, любим. Многие мужчины, говорят, любят грязные носки по полу разбрасывать, а мы любим много знать. И вообще, чего хочет женщина, того хочет Бог. Так, кажется, у вас говорят?
— Именно так, — кивнул адмирал задумчиво. — Получается, Бог хочет цветы, конфеты и замуж…
Дайяна совсем по-девчачьи прыснула в кулачок, но адмирал остался серьёзен.
— Шерр в курсе?
— Да за кого ты меня принимаешь? — Дайяна, кажется, немного обиделась. — Я что, похожа на дуру?
— Не знаю, — задумчиво покачал головой Ковалёв. — Вот скажи: и что мне с тобой теперь делать?
— А что ты сделаешь? Убьёшь разве что, но никому это поручить не сможешь, займёшься сам. Правда, сомневаюсь, что у тебя на меня рука поднимется, но вдруг… Устраивать несчастные случаи не в твоем характере, ты слишком прямолинейно мыслишь. Это не в обиду тебе, но от командующего флотом ждёшь чуть большего… Итак, несчастного случая не получается, значит, остаётся просто пришибить. Как бы ты чисто ни сработал, всё равно пойдут слухи. Ты в них и фигурировать-то, возможно, не будешь, но люди твои друг на друга коситься начнут. Оно тебе надо?
— Не надо, хотя насчёт несчастного случая мысль интересная, — кивнул адмирал, соглашаясь с её словами. — Особенно с учётом того, что ты до сих пор не проболталась. Почему, кстати?
— Да потому, что я вас с Семёнычем понимаю. Если ты не в курсе, то мы все в одной лодке. И избавляться, если что, будут потом и от меня. Думаешь, мне такие расклады очень приятны? Я ведь тоже жить хочу, так что надо всем этим я думать стала едва ли не раньше тебя.
— Ясно, — кивнул адмирал. — Но на вопрос ты не ответила.
— А вот что делать, ты сам решай. Ты всегда говоришь, что мужчина — это о-го-го и э-ге-ге, вот сейчас и решай. В конце концов, ты мужчина или так, погулять вышел? — Адмирал задумчиво кивнул, а девушка, развивая успех, продолжала: — Думаешь, мне самой ситуация нравится? Я вон с Шерром вообще поговорить пыталась о том, чтобы прекратить эти дурацкие поиски, закончить перебирать варианты с наследниками, взять первого попавшегося малолетку и объявить императором его. А самим оставаться серыми кардиналами. Это ведь совсем несложно технически, матрица генетического кода императорской семьи есть только у Шерра, и проверить ни у кого ничего не получится. Для нас это практически идеальный вариант.
— Ну и как? — заинтересованно спросил Ковалёв, который сам уже неоднократно подумывал над подобной комбинацией.
— Да никак. Наш доктор в вопросах императорской семьи фанатик, зашоренный так, что не видит дальше собственного носа. Причём этот пунктик у него сам по себе, безо всякой пси-блокировки. Он, мне кажется, свято убеждён в том, что стоит нам восстановить империю, посадить на трон законного императора — и всё, наступит рай и потекут молочные реки в кисельных берегах. Во всём остальном вроде нормальный человек, душа компании и всё такое, а в этом — упёртый, как баран. Похоже, для его психики та катастрофа, что с их флотом случилась, не прошла даром.
— И что он тебе сказал?
— Да ничего особенного. Мне, в отличие от некоторых умников в погонах, хватает мозгов для того, чтобы предусматривать разные ситуации. Поэтому я, когда завела разговор, прокрутила этот вопрос как бы между делом, невзначай. Вроде как в шутку. Потом ещё и посмеялась над Шерром, что он уже совсем чувство юмора растерял. Но выводы я сделала, и выводы неутешительные. Похоже, доктор будет пропихивать кого-то из этих дебилов, которые уже сейчас ходят, раздуваясь от спеси. Вчера один вообще приставать вздумал. Говорил, что вот-вот станет императором и что я буду его фавориткой. И ведь не объяснишь ему, козлу, что он мне не нравится. Даже то, что мы с ним в некотором роде родственники, его совершенно не смутило — сразу лапать полез, скотина, и ведь еле вырвалась от этого борова.
— И что потом? — заинтересованно спросил адмирал.
— А что потом? Свистнула двух матросов, они этому хаму в два счёта дали в табло и по почкам настучали. Он ведь для них никто, и звать его никак, а я — прямое и непосредственное начальство. Сказала бы, вообще бы убили, а так посидит пару дней в карцере, авось умнее будет.
— В каком карцере, говоришь? — деловито осведомился Ковалёв.
— В третьем, пятый сектор. Что, добавить хочешь? Брось, не марайся, оно того не стоит. Да и не будет он никогда императором, уж я-то постараюсь.
