Золотой тюльпан - Лейкер Розалинда (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Почему так?
Франческу, казалось, удивил его вопрос.
— Подумай о долгах моего отца. Я не могу стать дополнительным источником расходов!
— Это обучение уже оплачено.
Франческа опешила.
— Что ты имеешь в виду? Питер улыбнулся ей.
— Не догадываешься?
— Тобой, Питер?
— Сейчас я могу рассказать тебе, как все произошло, чего не мог сделать раньше.
Услышав все подробности об оплате своей учебы, Франческа взяла руку Питера и прижала к губам.
— Значит, все, чего я достигла, и чего надеюсь достичь, я добилась только благодаря тебе. Это ты повлиял на мою судьбу. Но ведь ты едва знал меня, когда принял на себя эти обязательства.
— Я уже тогда любил тебя.
Франческа улыбнулась и снова поцеловала его ладонь, потом прошлась по комнате, осматривая окружающие ее вещи. Интуиция подсказывала ей, что нельзя тратить впустую ни единого мгновения из этих дорогих часов. Именно поэтому она и приехала. Людольф представлял собой столь злобную силу в ее жизни, что возможности побыть наедине с Питером, наверное, никогда больше не будет, несмотря на планы, которые они строили.
— Я смогу теперь представить тебя здесь, когда получу письмо из этого дома. Да, для тебя есть послание. — Она вернулась к стулу, на котором оставила свою сумку. — У меня письмо. Фрау де Хаут просила меня передать его. Прочти, не теряй времени.
Питер узнал почерк Нелтье и сломал печать. Пробежав глазами по листу бумаги, он снова сложил его и опустил на край стола.
— К счастью, ничего срочного, — сказал он.
— Где ты пишешь мне? — спросила Франческа.
— За столом в соседней комнате.
— Можно посмотреть на него?
— Пойдем.
Питер взял ее за руку. Комнаты располагались обычным образом — одна переходила в другую. В столовой, примыкавшей к кухне, на столе был оставлен холодный ужин, приготовленный одной местной женщиной, приходившел каждый день готовить и убирать, когда Питер жил в Харлеме. Франческа выразила желание умыться после поездки, и он проводил ее наверх, в спальню, где было все необходимое, включая и добротную старую кровать, окруженную пологом с трех сторон. Питер сказал, что во всех комнатах на верхнем этаже есть подобные кровати. Франческе рассказывали, что когда-то и в их доме были встроенные кровати, но когда ее родители поженились, Хендрик после очередного выигрыша в карты убрал их и заменил кроватями с пологом на столбиках, среди них было и то экстравагантное позолоченное ложе, которое он делил с ее матерью. Интересно, подумала Франческа, были ли на тех встроенных кроватях такие же резные навесы, что и над этой.
Питер спустился в столовую, поставил еще один прибор на стол и придвинул стул.
Франческа скоро появилась в темно-желтом бархатном платье, которое одевала на свадьбу Греты, а волосы связала лентой в пучок. Питер церемонно отодвинул стул, приглашая ее сесть.
— Если бы я знал, что ты сегодня вечером будешь здесь, я приготовил бы настоящее пиршество, — улыбаясь, сказал он.
— Да тут и так пир, — ответила Франческа.
Когда с блюд были сняты покрывающие их белые хрустящие салфетки, перед глазами предстали омары, копченое мясо, салаты, фрукты, хлеб, домашний миндальный торт и кувшин сливок.
Питер налил охлажденного белого вина, принесенного им из погреба.
— Обычно эта добрая женщина, что кухарничает для меня, готовит плотный ужин, но в те дни, когда я работаю до темноты, я прошу ее оставлять что-нибудь холодное на столе или какое-то горячее блюдо на плите в кухне.
— Мне не хотелось бы, чтобы еще кто-нибудь находился здесь, Питер. — Она взглянула ему в глаза поверх вазы с салатом, которую он протягивал ей, потом, положив себе немного на фарфоровую тарелку, опустила взгляд.
— Мне тоже, — мягко сказал Питер, когда глаза их снова встретились. — Мы никогда не оставались наедине раньше. Всегда поблизости был кто-то еще.
Они продолжали говорить за ужином, каждый хотел знать все, что случилось с другим с тех пор, как они в последний раз писали друг другу. Франческа поведала о трудностях Алетты в прислуживании Константину, рассказала о свадьбе Греты, и описала волнение Сибиллы в связи с предстоящей помолвкой, которую она предпочла пропустить ради встречи с ним. Питер рассказал о книгах, которые читал, пьесах, которые смотрел, и играх в гольф и в лапту, в которые неистово сражался с друзьями, пока работа не положила конец всем развлечениям. Он сообщил также о беседе с Нелтье, умолчав только о подозрении на убийство и о предполагаемом убийце, не желая омрачать первый вечер Франчески в его доме.
— Между прочим, это письмо, что ты привезла, от Нелтье. Она пишет, что случайно обнаружила брачный контракт подписанный твоим отцом и Людольфом.
Франческа криво улыбнулась.
— Она немного опоздала с известием.
Питер перевел разговор на более приятные темы, и она рассказала о портрете городской стражи, виденном ею, поддразнивая Питера, что увидела его раньше, чем он, хотя — так как он находился в запасе — его на портрете не будет.
— Значит, работа продвигается хорошо?
— О, да, — весело ответила Франческа, — там даже появится мышонок.
Питер посмеялся вместе с ней над дерзким намерением Ханса Румера, и они попытались угадать, где будет находиться мышь.
— Наверное, спрячется под чьим-нибудь кружевным воротником!
— Или будет выглядывать из-под пера на шляпе капитана!
И пока они беседовали и смеялись, их не покидало ощущение нежности и сознание, что время стремительно приближается к тому моменту, который был неизбежен после их первой встречи.
Когда они встали из-за стола и Питер отодвинул ее стул, Франческа попросила:
— Покажи мне сейчас студию. Я хочу пустить здесь корни, которые ничто не сможет вырвать. — Ей просто необходимо было сделать что-то в знак протеста против нависшей над ней мрачной угрозой.
Питер взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал.
— Пойдем, я отведу тебя. Ты сможешь взглянуть также на открывающийся оттуда вид.
— А не слишком ли сейчас темно? — спросила Франческа, пока Питер брал со стола канделябр, чтобы освещать путь.
Он протянул ей свободную руку.
— Мы откроем ставни, ведь луна уже поднялась.
Они подошли к комнате в северной части длинного дома, и Питер вошел первым, высоко подняв канделябр. Мебели не было совершенно, не считая большого мольберта, установленного посередине.
— Откуда он? — воскликнула Франческа.
— Я приобрел его за пару гульденов на рынке в Харлеме. Ну как он, хорош?
— Да, — ответила девушка, внимательно осматривая мольберт. — Он очень старый, но это не имеет значения, так как он крепкий и прочный. И совсем не расшатанный, как бывает с некоторыми после долгих лет использования. Так ты говоришь, купил его на рынке?
— Примерно два месяца назад. Он стоял среди ненужной мебели.
Положив руку на мольберт, Франческа взглянула на Питера, лицо ее сияло от возбуждения.
— Представь себе, что на нем рисовал свои полотна Франс Халс!
Питер различил волнение в голосе девушки.
— Возможно, — сказал он, уступая ее стремлению услышать утвердительный ответ. — Есть на нем какие-нибудь инициалы?
— Нет. Мастер не стал бы этого делать, а вот подмастерье — если в студии было несколько учеников, и каждый хотел пометить свою собственность — мог бы подписать.
— Ты разочарована, что нет никаких доказательств ни за, ни против?
Франческа сняла с мольберта руку и подошла к ближайшему окну.
— Ничто в этом доме не может разочаровать меня. Загаси свечу, давай вместе посмотрим в окно.
Комната погрузилась в темноту, как только Питер прижал фитиль и поставил канделябр на пол. Подойдя к девушке, он услышал, как она тихо вздохнула от восторга при виде пейзажа, знакомого ему с малых лет. Перед ними раскинулся вид необычайной красоты. За каналом в конце сада неземным светом сияли серебристые тюльпаны.
— Завтра, при свете дня, ты увидишь, насколько они яркие и живописные.
