Леди-послушница - Вилар Симона (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗

Присутствовавшие при этом лорды невольно замерли: некогда и Генрих вынужден был просить милости у Стефана, но его благодарность оказалась куда короче, и теперь он вернулся, чтобы опять оспаривать права на английскую корону. И напоминать ему, что кто-то оказался порядочнее, было небезопасно. Но принц смолчал. А позже опять с головой окунулся в подготовку к предстоящей кампании.

– Вот здесь, – тыкал он пальцем в карту. – Здешние земли всегда были верны нашему дому. Это мои владения в Англии, треугольный клин от Глочестера и Бристоля на западе до Уоллингфорда на востоке. И все замки тут – Троунбридж, Девайзес, Мальборо, Ладгерсхолл – все это мои оплоты, откуда я могу начать военные действия против узурпатора Стефана.

Глочестер указывал на один из обозначенных замков.

– А это Малмсбери, милорд. Он принадлежит Стефану и врезается в ваши владения. Нам следует начать именно с захвата этой цитадели.

Серые глаза Генриха потемнели, и он нервно потер шрам, пересекавший бровь, – память о засаде Хорсы.

– Если бы вы, мой милый Вилли, были столь же великим полководцем, как ваш отец, мы бы предоставили эту задачу вам. Но ни у вас, да и ни у кого иного нет опыта взятия столь мощных крепостей. Нет, кузен, под Малмсбери мы попросту увязнем до тех пор, пока Стефан не опомнится и не приведет с севера войска.

Лорды и рыцари переглядывались, дивясь предусмотрительности юного принца. Обычно война велась именно путем захвата замков, главенствующих над той или иной округой. Кто владел замком – становился хозяином и окрестных земель. И надолго засесть под одной из цитаделей означало оставить другие земли врагу. Поэтому юный Плантагенет выбрал иную тактику: они должны стремиться отвоевывать небольшие крепости, расширяя таким образом свою власть и оставляя крупные цитадели в изоляции, что рано или поздно привело бы к их сдаче.

Со стороны наблюдая за Генрихом, Артур все больше и больше уважал этого юнца. Но, кроме уважения, их связывало и нечто иное. Предполагаемому наследнику престола и безродному бродяге просто было хорошо вместе. Генрих приблизил юношу, и теперь они часто болтали; по вечерам Генрих учил Артура игре в шахматы, довольно смеялся, обыгрывая его, а то вдруг приказывал принести лютню, и они вместе распевали баллады и ле. Причем несмотря на все искусство Артура, Генрих лишь немного уступал ему: он вообще был очень музыкален, этот коренастый неуемный мальчишка, умевший заниматься сразу несколькими делами – играть с собакой, выслушивать донесения, просматривать счета, да еще перенимать у Артура те или иные аккорды. Даже выстаивая в церкви мессу, Генрих все время вертелся, задавал вопросы, рассматривал хорошеньких прихожанок. Порой он бывал открыт и ребячлив, однако и в такие моменты надо было помнить, что играешь с юным львом. Ибо в его простоте было некое потаенное величие, а изысканность его речи указывала на то, что это человек прекрасно образованный и стоящий на уровень выше многих. Артур порой почти с нежностью думал о нем: за таким предводителем он бы пошел куда угодно. И он верно служил ему, доставлял послания, в качестве его представителя посещал те маноры, где ранее бывал то как путник, то как проводник, и, удивляя своим новым положением знакомых, выяснял, кто как настроен, кто готов взяться за оружие, кто предпочтет отсидеться в безопасном месте, а кто недоволен новой войной и будет обороняться. При этом Артур присматривался, сколько где пригодных для сражения воинов, кто сколько может выставить конников или пехотинцев, кто насколько хорошо вооружен и где расположены чьи крепости, чтобы знать, на кого и насколько можно рассчитывать.

Потом он несся к Генриху в Бристоль, они опять зарывались в карты, Генрих сверял полученные от Артура сведения с уже имевшимися, и они вместе обозначали одним цветом замки союзников, другим соперников, отдельно отмечали колеблющихся, но с пометкой, к кому скорее примкнет тот или иной из еще не окончательно сделавших выбор землевладельцев.

Близость войны ощущалась в воздухе, как и налетевшие осенние дожди. С каждым днем войско Генриха увеличивалось: подходили конные и пешие отряды, одни раскидывали стан под Бристолем, другие спешно уносились с приказом выступать. Ибо и враги не дремали. Неприятным сюрпризом для Генриха стало то, что недавно осмеянный им Юстас, так доверчиво кинувшийся на защиту маленького Даутауна, вдруг совсем близко подвел войска и почти без боя захватил город Бат.

– А ведь ходят слухи, что этот сыночек Стефана прокаженный, – стучал он ладонями по столешнице с такой силой, что падали подсвечники и Артуру приходилось спешно тушить загоревшиеся пергаменты с посланиями.

– Никогда не стоит недооценивать врага, – тряс он обожженной рукой. – А каков Юстас в бою, вы можете разузнать у Роджера Херефордского, который не единожды вступал с ним в боевые столкновения.

– Да, Херефорд! – вскинулся Генрих. – Вот с кем я отправлюсь отвоевывать Бат, с моим славным Херефордом! Ну а на Патон-Кастл пойдет милейший кузен Вилли. И пусть он никакой воин, зато мастер вести переговоры. А вот эту придорожную крепость Хенли, – тут он поднял глаза на Артура, – возьмешь ты, приятель. Хенли мне важен, дабы эта часть дороги оказалась в наших руках. Так что постарайся. Сам же не раз пел: не сробею – Бог поможет. К тому же ты сам описал мне Хенли как обычный мот [98] с насыпью. Я дам тебе людей, и когда ты проявишь себя, мои лорды уже не будут смотреть на тебя как на выскочку. И – три тысячи щепок Святого Креста! – ты же хочешь стать рыцарем? Ради твоей прекрасной саксонки, – и Генрих подмигнул.

Артур еще переваривал эту мысль, когда Генрих подал ему длинный прямой меч в кожаных ножнах с посеребренной окантовкой.

– Вот, бери! – протянул он оружие Артуру.

Тот судорожно глотнул, не сводя глаз с меча. Это был не короткий тесак обычных воинов, не шипастая палица или секира пехотинцев. Это был меч! И только такое оружие, как и золоченые шпоры, служило знаком отличия и рыцарского звания. Ни горожане, ни крестьяне не имели права на ношение меча. Только лучшие воины… которых однажды опояшут рыцарским поясом.

– Ну что ты стоишь! – хохотнул Плантагенет. – И если овладеешь Хенли – меч твой навсегда! Только… Да ты хоть умеешь пользоваться им?

Свое умение Артур показал в тот же день прямо на плацу перед лордами, когда сам Генрих решил поразмяться с ним в поединке.

– Я всегда считал, что он прирожденный воин, – только и сказал Херефорд, видя, как ловко Артур выбил оружие у Плантагенета.

Но Генрих не расстроился – наоборот, пришел в восторг. Они даже обнялись с Артуром, хохоча и хлопая друг друга по плечам.

– Этот любимчик Генриха слишком смазлив, вам так не кажется? – спросил Глочестер у собравшихся. – Клянусь небом, если бы Генрих не проводил все ночи с моей Ависой, я бы решил, что он просто влюбился в этого красавчика. С его-то страстностью… всякое можно ожидать, – добавил он с усмешкой.

Херефорд промолчал. Со своего места он наблюдал за обоими и вдруг зажмурился и потряс головой. Померещится же такое! Но, когда эти двое подходили, обнявшись, и их смеющиеся лица оказались рядом, Херефорду вдруг показалось, что они до невозможности похожи.

А потом Артур во главе собственного отряда поскакал брать крепость Хенли.

Захватить ее решили, когда стемнеет, так как днем окрестности мота хорошо просматривались, а стоявшие вокруг высокой земляной насыпи двойные частоколы выглядели достаточно внушительными, чтобы отбить охоту штурмовать их под дождем стрел.

Той ночью было темно, как в преисподней, и к тому же лил дождь, поэтому, когда люди Артура крались через поле к частоколам Хенли, их вряд ли можно было увидеть с вышек крепости. Сам Артур, отдав последние распоряжения, спустился в ров и тихо, будто выдра, подплыл к частоколам. Заранее выкованный крюк был у него с собой, а забрасывать его на стену и взбираться по веревке он умел отлично. Артур даже усмехнулся, вспомнив, ради кого так старался. Но разве и теперь он действует не ради нее?