Чужие миры (авторский сборник) - Васильев Владимир Николаевич (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Клим поднял брови. Почему, траги навечно?
— Во-вторых, ни в коем случае нельзя идти по дорогам, тропинкам, вообще по хоженому. И в Эксмут придется проникнуть не в ворота, а тайком, через стену. В-третьих, идти придется только ночами, днем же ни одна живая душа не должна заподозрить о вашем, — мэр поглядел на Клима и Гордея, — существовании.
И наконец, самое важное. Если на вас нападут, вы должны будете убить себя.
Клим почувствовал, как по спине прогулялся холодок. Вот так дела! Ничего себе заданьице!
Но непонятно другое. Дело явно важное — почему выбор пал на Тереха? Его же здесь никто не знает. Гордей, понятно, свою преданность не раз доказал. Но Клим?
— Если же кто-нибудь из троих откажется умереть, остальные сначала должны убить его, — добавил мэр, пристально глядя в глаза Климу. Взгляд этого розовощекого господина был тяжек, как базальт.
Он явно намекал, что Клим может сломаться.
И еще он сказал — «из троих». Терех, Гордей, а кто же третий?
— Если вы не уверены во мне, — сказал Клим как можно ровнее и спокойнее, — пошлите кого-нибудь другого. Да и во-, обще, я ведь только появился в Зельге. Не подумайте, что я трушу, просто даже самому последнему тугодуму понятно, что новичкам такие задания не доверяют.
Мэр пожевал губу.
— Мы должны послать именно тебя. По ряду причин. Хотя бы потому, что в послании говорится и о тебе тоже. А главное — там говорится, что ты непременно должен стать одним из троих. Это неубедительно, но подробнее я рассказывать не могу, не хочу и не буду.
— Ладно. — Клим нарочито небрежно пожал плечами. — Я согласен. И клянусь чем угодно, что выполню все приказы.
— Хорошо сказано, — отметил Влад. — Я верил в тебя, парень.
— Итак, — продолжил мэр, — напоминаю.
Первое. Никакого оружия.
Второе. Никаких дорог.
Третье. Идти только ночью, днем крыться так, чтоб пустельга не разглядела.
Четвертое. Если встретится хоть один человек — умереть.
Пятое. В город — ночью, через стену. Дом мэра знает Гордей. Передать ему слова, по очереди, и все. С той минуты вы вновь свободны от всех запретов.
Вопросы есть?
Клим переглянулся с Гордеем. Непонятного становилось все больше.
— Если никакого оружия, как умереть? — поинтересовался Клим.
Мэр кивнул и поставил на стол небольшую шкатулку. Крышка откинулась с легким скрипом.
На черном бархате лежали три короткие серебристые иглы.
— К завтрашнему вечеру вам вошьют их в воротники курток. Нужно просто уколоть себя в горло. А впрочем, куда угодно, но в горло удобнее.
— Яд? — догадался Клим.
— Да. И очень сильный.
— Понятно. А слово? Что передавать-то? Надо же выучить.
— Ты уже знаешь слово. Ну-ка, повтори: рэО тэкА…
Он пристально взглянул на Клима, и тот, разбуженный первой фразой, вдруг осознал, что знает целый кусок какого-то текста. Смысла его Терех не понимал, но мог повторить сколько угодно раз, с любого места, хоть задом наперед. И он начал, шевеля губами:
— рэО тэкА нвЭ рэО крАт’И фОр хЭл щЕрд. оЭлдэ Оми…
Около минуты звучал странный язык. Клим ни разу не запнулся, до самой последней фразы:
— …зЭнэн эскА.
Он открыл глаза. Предполагать, откуда ему известна подобная тарабарщина, Клим даже и не пытался.
— Прекрасно. Теперь ты, Гордей.
Гордей почему-то тоже закрыл глаза. Видимо, так было легче сосредоточиться.
— …вэтЭ фОр дэЕ рэО эспЭ…
Он тоже ни разу не запнулся.
— Вот и все. Больше вам знать ничего и не надо. Оружие оставите в казарме. Советую вам до утра посидеть в таверне, попить пивко, днем отоспаться, а завтра перед полуночью выступить.
И мэр крикнул:
— Хозяин, пива!
Влад и десятники встали, явно собираясь уходить.
— Постойте, — встрепенулся Клим. Все взглянули на него. — Кто третий-то?
Мэр посмотрел на воеводу.
— Максарь, — сказал Влад. — А что?
Клим на секунду смешался:
— Да ничего… Надо же знать…
Когда все ушли, Гордей шумно вздохнул:
— Однако! Ты что-нибудь понимаешь?
Клим развел руками:
— Просто карусель! Два дня как пришел…
Они помолчали. Сам хозяин Хлус принес им небольшой бочонок пива, нацедил по кружке, поставил на стол блюдо с солеными орешками и, не сказав ни слова, удалился.
— Почему Максарь, интересно? — гадал Клим, не надеясь на ответ.
Но Гордей, как выяснилось, знал почему.
— Если ты откажешься кольнуться той дрянью, он убьет тебя голыми руками.
Клим пробормотал:
— Очень смешно… Слушай, а вдруг мы какого-нибудь психа встретим? По чистой случайности — не того, из-за которого должны полечь, а просто полуночного путника?
Гордей пожал плечами:
— Наверное, заранее известно, что никого мы встретить не сможем. До самого Эксмута.
Терех отхлебнул пива.
— Это далеко, кстати? Я там никогда не бывал.
Гордей тоже отхлебнул и захрустел орешком.
— Да не очень… Дня за три-четыре успеем. Вернее, ночи три-четыре. Хотя ночью идти труднее — может, и за пять.
Мысли роились в голове, но обсуждать их охота отпала.
— Откуда ты родом? — спросил Клим напарника.
Гордей хмыкнул:
— А я только хотел попросить тебя рассказать о себе…
Они хохотнули, чокнулись кружками и налегли на пиво.
Впереди была ночь, долгий разговор и — Клим вдруг ясно почувствовал — время, когда будешь иметь право на слова: «У меня есть друг».
Утром со слипающимися глазами, слегка пошатываясь, они дотащились до казармы и свалились на койки. В дальнем углу спал еще кто-то. Должно быть, Максарь.
Проснулся Клим под вечер. Выбрел во двор — солнце садилось, все уже подались в таверну, только караульные топтались у ворот. Гордей сидел на пороге и тянул квас из ковша.
— Желаешь?
— А то!
Пить и правда хотелось.
Когда начало темнеть, на порог вышел, потягиваясь, Максарь. Ни на кого не взглянув, он подошел к посту и о чем-то переговорил с часовыми; потом исчез за воротами.
Скоро появился Влад с десятниками.
Играя желваками на скулах, воевода приблизился. Агей бросил на крыльцо дорожный мешок, двое других десятников — еще по одному. Щуплый человечек, похожий на двуногую крысу, опустил на крыльцо три куртки.
— Оружие, — потребовал Влад.
Гордей и Клим отдали свои мечи, расстались с кинжалами и остались с пустыми руками. Клим не знал, как себя чувствует напарник, но сам ощущал себя чуть ли не голым. И это несмотря на то, что и без оружия Терех кое-что умел (спасибо Сагору!), да и любая палка или бечевка в ловких руках становилась страшнее меча в руках профана.
Максарь вернулся спустя минуту.
— Все помните? — сухо спросил воевода.
— Все.
— И клятву?
— И клятву.
— Иглы в правом отвороте воротника. Усекли?
— Усекли.
— Тогда — в путь. И да пребудет с вами удача.
Трое подобрали мешки со снедью и просторными дорожными плащами, кожаные фляги с водой и сошли с крыльца.
Еще четыре дня назад Клим и представить не мог, что окажется в таком переплете.
«А вдруг встретим кого? Вот так глупо умирать?»
Зельга еще не стала для него настолько родной, чтобы сложить голову не в бою, а вот так, непонятно из-за чего. В бою — тут все ясно: вот ты, вот враг, взялся защищать город — защищай, сплоховал — сам виноват. Знал, на что соглашался.
Но вот так… Клим не знал, как поступит, если они кого-нибудь встретят. Не знал, хотя и поклялся Владу и мэру Зельги. Он просто надеялся на лучшее, ибо больше надеяться было не на что.
Они вышли за городские ворота, и одновременно тьма сомкнулась над городом.
Максарь шагал впереди, свернув с дороги в первую же минуту. Клим с Гордеем следовали за ним. Некоторое время слышался только легкий звук шагов Максаря. Гордей недовольно морщился, но этого никто, естественно, не видел. Слабый свет узкого рожка, в который превратилась полная луна, едва обозначал землю под ногами; позади смутно чернели сторожевые башни Зельги. В караулке одной из них горела лучина, и этот огонек был единственным в округе. В городе царила народившаяся ночь, а огней таверны с этого места не рассмотрел бы и филин, ибо даже он не способен видеть сквозь стены. В порту звякнул колокол — на купеческом корабле отбили склянку, и сразу вслед за тем загудели металлом часы на башне мэрии, отмечая полчаса до полуночи.
