Капкан любви - Мид Джулиет (Мед Джульетта) (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Тедди покраснела.
— Так куда ты поведешь меня на обед? — спросила она.
— Я никуда тебя не поведу. Ричард хочет повести тебя в одно из своих любимых местечек и обещал мне, что благополучно доставит тебя домой, пока ты еще держишься на ногах.
Они оба с сомнением оглядели Ричарда Бел-тон-Смита. Тот выпил только два бренди, но они, кажется, подействовали на его голову. Сейчас он усиленно старался не наступать на трещины тротуара. Ричард заметил, что они странно поглядывают на него, и остановился.
— Я делаю это на счастье, старина. Знаешь, если я не наступлю ни на одну линию в течение дня, обязательно случится что-то хорошее. Или «Ллойд» станет прибыльным, или «Стейнберг» купит наше предприятие за огромную цену, — он возобновил свое странное передвижение. — Я делаю это с тех пор, как ты позвонил мне в прошлый четверг.
Джек окликнул такси и посадил туда Тедди и Ричарда. Тедди высунулась в окошко.
— А ты куда идешь, Джек?
— Я иду в ЭРК.
— В ЭРК? О Боже! Я должна пойти с тобой! Я даже не позвонила туда этим утром!
— Я извинюсь там за тебя. Поезжай и пусть ваш ленч будет долгим и приятным. Позже увидимся.
— Когда? Где?
Такси тронулось с места, направляясь на Вест Энд.
— «Хитроу», четвертый вход. Ровно в шесть. В отделении для пассажиров без багажа.
Джек подошел к секретарше офиса ЭРК.
— Я — Джек Делавинь. Я хотел бы увидеть Кандиду Редмейен.
Джулия слегка растерялась. Конечно, она знала, кто такой Джек Делавинь. Она не ожидала, что он так хорошо выглядит. Кроме того, она не ожидала, что он так смело заявится в офис Кандиды, не позвонив заранее и не договорившись о встрече. Кандида редко встречалась с посетителями без предварительной договоренности. Джулия постучала в кабинет Кандиды и заглянула внутрь.
— Кандида, к вам пришли, — прошептала она.
Кандида работала на компьютере за своим письменным столом. Она рассердилась, что ее прервали.
— Я никому не назначала встречи, Джулия. Назначь посетителя на завтрашний день к Джейми или Тедди. Можно и ко мне, если там очень настаивают.
— Кандида, это...
— Хоть сам Господь Бог! Я занята.
Джек отодвинул Джулию и вошел в кабинет Кандиды.
— Кандида, это я, — негромко сказал он, закрывая за собой дверь.
Кандида откинулась в кресле, продолжая смотреть на экран компьютера. Затем она наклонилась вперед и выключила машину, прежде чем взглянуть на Джека. Она так долго ждала этой минуты.
— Тебе лучше сесть, Джек. Что-нибудь выпьешь?
— Нет, спасибо.
Кандида прошла по комнате и села напротив Джека в кресло, которое она всегда использовала на собеседованиях.
— Для твоего визита есть причины, Джек? Или это визит вежливости, столько лет спустя?
— Для него есть причины. Я должен кое о чем поговорить с тобой.
Кандида, казалось, застыла. Она смотрела на него не мигая, ее глаза посветлели, словно прозрачное стекло. Ни одна прядь ее волос не шевельнулась. Кандида выглядела прекрасным восковым изваянием, бледным, изящно выточенным и совершенно безжизненным.
— Я просто хотел сообщить тебе, что «Стейнберг Рот» войдет в объединение с «Хэйз Голдсмит». Этим утром мы договорились о цене. Вряд ли она такая, как ты ожидала, однако я хотел бы, чтобы ты знала, что вреда тебе не будет, — Джек подождал реакции Кандиды и не дождался ничего. — Думаю, Алекс Фицджеральд больше не будет работать в «Стейнберге». Не знаю, заинтересует ли это тебя, — он разговаривал словно с каменной стеной. — Видишь ли, Кандида, я знаю, что ты сделала. Вернее, что ты пыталась сделать, но это не имеет значения — все позади. Почему бы нам не покончить счеты?
Ни слова. Ни вспышки во взгляде. Она не подтверждала и не отрицала ничего.
— Я уезжаю на некоторое время. Не знаю, когда вернусь и чем буду заниматься. Кроме того, у меня есть сообщение от Тедди. Она уедет со мной. В отпуск, скажем. Некоторое время ее не будет в офисе.
Кандида молчала.
— Кажется, я люблю ее, — добавил Джек.
Кандида медленно мигнула, но ничего не сказала.
— Знаешь, я пожалуй, пойду. У меня еще есть дела. Тебе лучше продать опционы «Хэйза». Сегодня они еще что-то стоят, завтра они не будут стоить ничего. Надеюсь, что с этим ты справишься. Жаль, что ты не хочешь разговаривать со мной. Жаль, что мы не можем быть друзьями. Я чертовски сожалею обо всем.
— Ты жалеешь, что женился на мне, Джек? — голос Кандиды прозвучал ясно и чисто, как колокольчик. Она говорила словно в трансе, без заметных эмоций.
— Да. — Джек оперся головой на руки. — Да, жалею. Ты никогда не была счастлива со мной. Верно, Кандида?
— Ну, не совсем. Ты женишься на Тедди?
— Не знаю. Вправду не знаю. Сейчас я не знаю, попрошу ли ее об этом, и понятия не имею, что она мне ответит.
— А ты жалеешь, что у нас был Томми?
— Нет. Я никогда не жалел об этом. Я никогда не забывал его и никогда не переставал скучать по нему. Никогда. Я никогда не переставал думать о нем, о том, каким бы он стал сейчас, и никогда не переставал хотеть, чтобы он у нас был.
— Нет, я считала, что ты не хотел, — безразличным голосом сказала Кандида. — Я никогда не хотела его. Я никогда не хотела, чтобы он у нас был.
— Знаю. — Джек больше не мог выносить этого. Он не мог говорить с этой женщиной о своем ребенке. Она была уже не той женщиной, которая родила Томми, которая смеялась с ним, которая любила его, которая сходила с ума из-за его смерти. Она была другой, которую он искренне жалел, но не мог понять.
— Знаешь, я убила его, — тоскливо сказала Кандида.
— Нет, ты не убивала его, Кандида. Он утонул. Это был несчастный случай.
— Нет. Я убила его тем, что порой желала, чтобы он не рождался на свет. Много раз я желала, чтобы он умер.
— Ты не убивала его. Ты не желала ему смерти. Ты хотела и его жизни, и своей собственной. Ты хотела вернуть свою жизнь назад, и поэтому, когда Томми умер, ты перепутала это с его жизнью. Ты не убивала его.
Джек встал, чтобы уйти.
— Кандида, я принес тебе еще кое-что, — он осторожно вложил в ее руку сверточек и вышел.
Кандида минут пять сидела без движения, удерживая в руках небольшой пакет, завернутый в бурую упаковочную бумагу. Затем она развернула его. Там была небольшая фотография в серебряной рамке. Фотография выглядела старой и потертой, она была черно-белой и сильно измятой, с подтеком слезы на одном из углов. Но рамка ярко блестела.
