На край света (трилогия) - Голдинг Уильям (читать книги регистрация .txt, .fb2) 📗
Чарльз подошел к противоположному борту, поглядел вперед, назад и вернулся.
– Во всяком случае, для корабля без парусов идем хорошо: почти пять узлов! Следовало бы радоваться – но сами знаете… Ладно, не станем унывать, покуда ничего не случилось.
К нам подбежал помощник боцмана.
– Донесение от мистера Камбершама, сэр. Орудийная палуба беспокоится, сэр. Переселенцы хотят пройти к мистеру Преттимену, а в кубрике койки развешаны. Мистер Камбершам просит дозволения не пускать на шкафут никого, кроме вахтенных, а то вдруг кому придет в голову там пройти.
Он прекратил тараторить и перевел дыхание.
– Молодец, толково изложил.
– Есть, сэр. Спасибо, сэр.
– Скажи мистеру Камбершаму, что я согласен. В такую погоду и впрямь не стоит перегружать палубы.
– Там и женщины, сэр.
– Тем более. Выполняйте.
Парень умчался передавать ответ. Шкафут заливала белая пена, на ее фоне четко выделялись страховочные леера.
– Вы неразговорчивы, Эдмунд.
Я лишь сглотнул.
– Ну, полно вам. Что случилось?
– Я убил Преттимена.
Чарльз не ответил. Он заглянул в нактоуз, поглядел на наш след за бортом и подошел ко мне.
– Судя по всему, вы про ссору с Бене.
– Я всюду сею смерть. Убиваю людей, пусть и непредумышленно.
– Выражаетесь, как в театре.
– Колли, Виллер, а теперь вот Преттимен.
– На моей памяти вы еще никого не убили. Если бы вы и вправду прикончили кого-нибудь, как это бывает в море, вы бы об этом так просто не толковали.
– О Господи!
– Бросьте. Он что – скончался?
– Без сознания. Пульс и дыхание слабые. Все рвутся с ним попрощаться. А она…
– Вы были пьяны? Позволили себе лишнего, как вы это зовете?
– Пара стаканов бренди – ничего особенного. Я просто начал его мало-помалу перевертывать…
К моему изумлению, Чарльз разразился громким смехом. Правда, быстро взял себя в руки.
– Простите, старина, но вот это ваше «мало-помалу»! Вы схватываете флотский жаргон получше многих матросов! А теперь успокойтесь хоть немного. Вы никого не убили, и ни к чему разыгрывать трагедию.
– И переселенцы, и, по-моему, матросы толпами идут с ним проститься.
– И зря – торопятся, не хуже вашего. Насколько я знаю, вы пытались помочь…
– Знаете?! Откуда?!
– Господи помилуй, неужто вы думаете, что новость о вашей ссоре и ее последствиях тут же не облетела весь корабль? По крайней мере, она отвлекла людей от мыслей о наших бедах.
– Я упал на него!
– Надо учиться управлять конечностями, дружище! Осмелюсь предположить, что это умение придет к вам – с возрастом.
– И все-таки, когда это случится?
– Что?
– Когда он умрет?
– Я тронут вашей верой в меня, Эдмунд. Пока неизвестно, умрет ли он вообще. Человеческое тело – загадка. Вам станет легче, если я пошлю узнать, как он себя чувствует?
– Да, пожалуйста.
Чарльз кликнул рассыльного и отослал его вниз. Мы ждали в молчании. Чарльз критическим взглядом изучал снасти. С тех пор как я последний раз выходил на палубу, на мачтах поставили паруса – даже топсель, вместо того, который на моих глазах сдуло ветром. Вода изменилась – там, где раньше поверхность океана вскипала, появились обычные волны.
Пригибаясь от сильного ветра, прибежал гонец.
– Леди говорит – никаких перемен, сэр.
– Хорошо.
Рассыльный вернулся на свое место у поручня.
– Слышали? Не стоит волноваться раньше времени, – заметил Чарльз.
– Не могу совладать с собой.
– Ну что с вами поделать! Не спорю, дорогой мой Эдмунд, вы повели себя неуклюже, глупо, неразумно. Если Преттимен умрет или, вернее, когда он умрет…
– Значит, все-таки!..
– Да ведь он умирал еще до того, как вы на него свалились! Боже милосердный, неужто вы полагаете, что человек, который раздулся, как дыня, а цветом напоминает перезрелую свеклу, поправится в наших условиях? Да у него все внутренности раздавлены! Думаю, его бы и доктор не спас. Вы могли всего лишь ускорить кончину.
– Все равно ничего хорошего. Она меня ненавидит, презирает. Как я могу оставаться с ней на одном корабле?
– У вас нет другого выхода. Возьмите себя в руки. Господи, если б я умел хотя бы вполовину так раскаиваться!
– Глупости. Я никогда не встречал человека лучше вас.
– Не говорите так!
– Говорю и буду говорить. Я убедился, что ночные вахты – лучшее время для откровенности между людьми. Когда я буду думать о нашем путешествии, это будут мои лучшие воспоминания, дружище.
– Мои тоже, Эдмунд.
Мы умолкли. Чарльз нарушил тишину:
– И все-таки мы живем в разных мирах – странно, как вообще находим, что сказать друг другу.
– Я высоко ценю ваши добродетели, которые не принадлежат никакому «миру» – хотя со своей стороны не знаю, что заставляет вас вести беседы со мной…
– Вот как. Это еще большая загадка, чем человеческое тело. Но хватит об этом. Разве что… – в голосе его появилась улыбка, – …как не подружиться с юным джентльменом, который обещает звезды и луну с неба?
– Продвижение по службе гораздо ближе к земле.
– А что бы вы сказали про мое продвижение из матросов в гардемарины? Невероятная история. Все случилось из-за того, что я попал в переплет.
– В переплет? Быть не может!
– Вы считаете меня скучным человеком? А вот представьте себе!
– Расскажите.
Его лицо расплывалось в темноте.
– Смеяться не будете?
– Не буду – вы же меня знаете!
– Знаю ли? Ну ладно. Дело в том, что в матросском кубрике, где едва хватает места подвесить гамаки, царит девиз: живи и дай жить другим. Хочешь книгу почитать – никто не возразит. Вы слушаете?
– Просто обратился в слух.
– Стояли мы на якоре. Вообще-то время было свободное, но мне как раз выпало быть якорным. Никому я со своей книжкой не мешал… Тут-то меня офицер и застукал. Уж как он меня отчитывал, чтобы показать свою строгость, когда вдруг кто-то скомандовал «Смирно!» Это оказался адмирал Гамбьер.
– Мрачный Джимми?
– Да, некоторые его так называли. На самом деле он был хороший человек. Так вот, он осведомился, что я натворил. Пришлось признаться, что я читал во время вахты. Он поинтересовался, что именно, ну я и вытащил руку из-за спины, показал ему книгу. «Всему свое время», – заметил адмирал и ушел. Офицер велел старшине найти для меня в качестве наказания какую-нибудь работу. А к концу дня мне приказали явиться к капитану Вентворту. «Очень умно, Саммерс, – сказал Вентворт. – Собирайте барахло, вас переводят на флагманский корабль, в гардемарины. Вы меня разочаровали, Саммерс. На мой корабль вы не вернетесь».
– И что же там была за книга? А, знаю – Библия!
– Капитан Вентворт религиозностью не отличался.
– Так вот каким образом вы сделали первый шаг по служебной лестнице!
– Именно.
Я был сконфужен и сбит с толку. Нас действительно разделяли мили! Не зная, что ответить, я оглядел след за кормой, потом сделал вид, что критически разглядываю паруса.
– Вы правы, Эдмунд. Пожалуй, можно разрифить паруса [104].
Чарльз позвал помощника боцмана, который продудел приказ сперва на шканцах, затем сбежал вдоль леера и проделал то же самое на баке. Вода доходила ему до колен. Темные силуэты карабкались по вантам, устремившись к парусам.
– Это прибавит нам ходу?
– Нет, скорее, поможет сохранить ту скорость, с которой мы идем сейчас.
Я умолк.
– Во всяком случае, вы не смеялись, Эдмунд.
– Тут нет ничего смешного. Скорее, вы к себе несправедливы.
– Отнюдь. Всем, чего я достиг, я обязан доброму человеку.
– Гамбьеру? Боюсь, вы сочтете меня слишком приземленным, однако… Мне кажется, как порицание капитана Андерсона, так и историю о том, как адмирал сделал вас гардемарином, стоит оставить между нами.
– Первое – согласен. Но второе-то почему?
– Мой дорогой друг! Рекомендация Мрачного Джимми помогла бы вам, выбери вы карьеру клирика… Что такое?
