Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри (бесплатные серии книг txt) 📗
Дженнсен не знала, что делать. Она страстно желала, чтобы все закончилось. Казалось, она больше не вынесет… Но Дженн–сен хотелось убить Ричарда Рала. Девушка жаждала мести.
Нечто стояло прямо перед нею, играя мышцами, находясь одновременно и в этом мире, и в другом.
Наконец Дженнсен увидела, что позади этого нечто, за коль–цами из сестер, мерцающего песка и свечей появляются из лес–ной чащи огромные тени – существа на четырех ногах.
Их были сотни, их глаза желтым огнем горели в темноте, из ноздрей вырывались клубы дыма. Они выглядели пришельцами из другого мира, но полностью находились в этом.
– Дженнсен! – Нечто все ниже наклонялось к девушке. – Дженнсен! – Его улыбка была как у императора Джеганя.
– Что?.. – шептала она сквозь слезы. – Что там такое?
– Это псы мести, – сказал голос. – Обними меня, и я осво–божу их.
– Что? – воскликнула она, широко раскрыв глаза.
– Отдайся мне, Дженнсен. Обними меня, и я освобожу псов во имя тебя.
Дженнсен отпрянула от привидения. Она едва дышала. Из горла привидения исходил тихий звук, похожий на мурлыкаю–щий рокот, оно снова приближалось к ней, заглядывало в глаза.
Девушка пыталась вспомнить одно слово, маленькое словеч–ко. Оно точно было где-то у нее в памяти, но при взгляде в эти горящие глаза нить воспоминаний ускользала. Казалось, ее ра–зум замерз. Ей недоставало одного лишь слова, но в памяти его было не отыскать.
– Grushdeva du kalt misht, – гортанно ворковал голос, и сло–ва отдавались эхом. – Месть съедает меня.
– Месть, – только и прошептала в ответ Дженнсен.
– Открой себя, откройся мне. Сдавайся. Отомсти за мать.
Призрак поднес длинный палец к ее лицу, и она почувство–вала, где находится Ричард Рал – будто возникла связь, при по–мощи которой она могла знать, где он. На юге. Далеко на юге. Теперь она сможет найти его.
– Обними меня, – дышал голос в дюйме от ее лица. Дженнсен лежала на спине. Осознание этого удивило и взволновало ее. Девушка не помнила, чтобы она ложилась на спину. Она словно наблюдала за кем-то другим, кто сделал это. И тут она обнаружила, что нечто, олицетворявшее голос, уже встает на колени между ее широко раздвинутых ног.
– Откажись от своей воли, Дженнсен, – ворковал голос. – Откажись от своей плоти, и я освобожу псов и помогу убить Ри–чарда Рала.
Все было обещано. И она… тоже обещана?
– Я… Я… – заикалась она, а слезы ручьем лились из глаз.
– Обними меня, и месть твоя. Ты сможешь убить Ричарда Рала. Обними меня. Откажись от своей плоти. И от своей воли.
Но она была Дженнсен Рал. И плоть, и воля – ее. И жизнь – тоже ее.
– Нет.
Сестры в кругу взвизгнули от внезапной боли. И, зажав уши, завыли подобно собакам.
Мерцающие глаза уставились на Дженнсен. На лице призра–ка вновь заиграла улыбка, и он присвистнул, обнажив влажные клыки.
– Сдавайся, Дженнсен! – громко и властно рокотал голос, и девушке показалось, что он может стереть ее с лица земли. – Откажись от своей плоти, откажись от своей волю. И ты полу–чишь месть. Ты получишь Ричарда Рала.
– Нет, – ответила она, отшатываясь назад. – Нет! Я отка–жусь от своей плоти и воли, если такова цена за избавление мира жизни от преступного ублюдка Ричарда Рала. Но я не сделаю этого, пока ты не отдашь мне его.
– Сделка? – присвистнул голос. Огонь в глазах стал крас–ным. – Ты смеешь торговаться со мной?
– Такова моя цена. Освободи своих псов. Помоги мне убить Ричарда Рала. Когда я отомщу, я отдамся тебе.
Нечто улыбнулось улыбкой, напоминающей ночные кошмары.
Длинный тонкий язык змеей прошелся по телу, от промеж–ности до грудей – жутким интимным посулом, – заставив де–вушку содрогнуться всем существом.
– Сделка заключена, Дженнсен Рал.
Глава 53
Фридрих пробирался вдоль луга, поросшим высокой густой тра–вой, пытаясь не думать о голоде. Судя по тому, как бурчало в животе, по–пытка удавалась слабо. Рядом с лугом рас–кинулось небольшое озеро. Конечно, рыба могла бы исправить положение, но ее надо готовить, да к тому же сначала поймать. Блуждающим взглядом он прошелся по по–верхности воды. Сошли бы и лягушачьи лапки. Конечно, лучше и быстрее всего утолило бы голод сушеное мясо. Фридрих подумал о засохшем куске пирога, кото–рый он достанет из сумки на привале. По крайней мере у него есть хоть что-то, чем можно будет заморить червячка.
Кое-где низкорослая трава, склонившая–ся к поверхности озера, напоминала зеле–ную кожу. В других местах стояли тихие за–росли высокого камыша. Солнце садилось за холм на другой стороне озера, и на тро–пинке, бегущей в тени величественных де–ревьев, становилось мрачновато. Воздух, казалось, замер, а в зеркальной глади воды, позолоченной вечерними лучами солнца, отражалось небо.
Глядя на тени, играющие вокруг, Фрид–рих остановился, расправил плечи, выпря–мил спину. Ему стало ясно, что пора дать отдых усталым ногам, и он раздумывал, не остановиться ли здесь. Построить шалаш для ночлега. Или по крайней мере достать ку–сок пирога. Меж деревьев, поросших длинными лохмами тонко–го мха, были видны темные лужи стоячей воды.
Холмистая местность была весьма удобной для путешествий, за исключением тех участков, где тропа спускалась в низину. Там она превращалась в труднопроходимое болото. Фридриху совсем не нравились болота: при их виде на него волной накаты–вались тяжелые воспоминания.
Он отмахнулся от облачка мошкары, вьющейся вокруг лица, оттянул лямки заплечного мешка, раздумывая, как поступить: или поставить лагерь, или двинуться дальше. Несмотря на то что этот день не принес ему ничего, кроме усталости и огорчений, долгая дорога сделала его сильнее, и теперь он с большей легко–стью, чем поначалу, переносил суровость своей новой жизни.
В дороге Фридрих часто мысленно разговаривал с Алтеей. Он описывал ей все пейзажи, встречавшиеся ему на пути: ре–льеф местности, растительность, небо – в надежде, что в поту–стороннем мире она слышит его и улыбается своей золотой улыбкой.
Когда день подходил к концу, ему предстояло решать, что делать дальше. Сейчас с наступлением темноты продолжать путь не стоило. Растущий месяц был узенький, и Фридрих знал, что вскоре после вечерней зари наступит практически полная тем–нота. Больше всего на свете он ненавидел полный мрак, хоть глаз выколи, – это было самое худшее. В эти часы он чувствовал себя ужасно одиноким.
Впрочем, на небе было ни облачка, так что по крайней мере звезды будут освещать землю. Но даже когда светят звезды, по незнакомой местности трудно путешествовать в одиночку. В темноте можно запросто сойти с тропы и попросту заблудиться. А значит, утром придется возвращаться в поисках тропы, и, в конце концов, он попусту потеряет время.
Спокойнее разбить лагерь. Вечер выдался теплый, и можно будет не разводить костер. Конечно, его очень хочется развес–ти. Но огонь может привлечь чужое внимание. Фридрих толком не знал, кто может оказаться поблизости, а костер в ночном лесу виден далеко. Так что лучше его не разводить, несмотря на тот уют, что он создает. Так безопаснее. Хватит и звезд над головой.
Однако, с другой стороны, если продолжить путь, то, воз–можно, тропа скоро выведет его из топких низин и приведет на место, гораздо больше подходящее для лагеря. По крайней мере не кишащее змеями. Змеи в поисках тепла обязательно подпол–зут к спящему на земле человеку. Фридрих совершенно не соби–рался поутру обнаружить у себя под одеялом свернувшуюся ка–лачиком змею. Он поправил заплечный мешок. Пока светло, надо пройти еще немного.
Не успел он сделать и шага, как послышался тихий звук. Он был едва слышен, но в нем присутствовало что-то необъясни–мое, и путник повернулся на север, туда, откуда доносился звук.
Фридрих никак не мог представить, кто мог его издать: бел–ка, лягушка, птичка… Однако сколько он ни прислушивался, во–круг снова стояла тишина. А потом звук повторился.
