Облачный атлас - Митчелл Дэвид Стивен (лучшие книги онлайн txt) 📗

— Это раскопал наш жеребец Нуссбаум. И последнее. Фрэн Пикок, из «Западного вестника», ты с ней знакома?

— Так, «здрасьте-до свиданья» на журналистских междусобойчиках.

— Мы с Фрэн давно знакомы. Накануне я заглянул к ней на работу, упомянул о самых выдающихся моментах твоей истории. Это ни к чему не обязывает, но если у тебя появятся какие-то свидетельства, с которыми можно вступать в бой, она хотела бы сказать что-то большее, чем «здрасьте».

— Разве это в духе вашего взаимопонимания с «Трансвидением»?

Грелш встает и сворачивает газету в трубочку.

— Они никогда не говорили, что я не могу общаться с коллегами.

58

Джерри Нуссбаум возвращает Луизе ключи от машины.

— Дай-то бог мне перевоплотиться в спортивную машину твоей матушки! Все равно какую. Это что, последняя коробка?

— Да, — говорит Луиза. — Спасибо.

Нуссбаум пожимает плечами, как скромный маэстро.

— Здесь, черт меня возьми, стало так пусто без настоящей женщины, которую можно подкалывать. Нэнс провела в отделе новостей столько лет, что давно уже превратилась в мужика.

Нэнси О'Хаган ударяет кулаком по своей потрепанной пишущей машинке и показывает Нуссбауму средний палец.

— Да уж, — Рональд Джейкс мрачно оглядывает пустой стол Луизы, — я до сих пор как бы, знаешь, не верю, что новые парни дадут тебе особо развернуться, но держись таких же мягкотелых, как наш Нуссбаум.

Нэнси О'Хаган шипит на манер кобры.

— Как может Грелш, — она тычет сигарой в сторону его кабинета, — просто перевернуться лапками кверху и позволить Оджилви вот так тебя вытолкать?

— Пожелайте мне удачи.

— Удачи? — Джейкс усмехается. — Не нужна тебе удача. Не знаю, почему ты так долго оставалась с этой дохлой акулой. В семидесятых сатира при последнем издыхании и скоро скончается. Правильно сказал Лерер. ^[211] Мир, который награждает Генри Киссинджера ^[212] Нобелевской премией мира, всех нас вышвырнет с работы.

— Да, — вспоминает Нуссбаум, — я сейчас заходил в комнату почты. Кое-что для тебя.

Он протягивает Луизе коричневый конверт с набивкой. Неразборчивый, заплетающийся почерк ей не знаком. Она вскрывает конверт и находит внутри ключ от депозитного сейфа, завернутый в короткую записку. Взгляд Луизы скользит по записке, и лицо ее напрягается. Она снова изучает гравировку на ключе.

— Третий банк Калифорнии, Девятая улица. Это где?

— В центре, — отвечает О'Хаган, — близко от угла Девятой и Фландрского бульвара.

— Ну, до следующего раза. — Луиза идет к двери — Мир тесен.

— Э-э, — кидает ей вслед Джейкс, — ты это о чем?

59

Ожидая зеленого сигнала, Луиза еще раз просматривает записку Сиксмита, желая убедиться, что ничего не упустила. Она написана торопливым почерком.

Пока Луиза возится с непривычной коробкой передач, сзади разражаются гневные сигналы. После Тринадцатой улицы город утрачивает свою тихоокеанскую роскошь. Рожковые деревья, орошаемые городом, уступают место сгорбленным фонарям. На этих боковых улочках не увидишь задыхающихся бегунов трусцой. Окрестности могут принадлежать любой индустриальной зоне любого индустриального пояса. На скамейках дремлют бродяги, сквозь трещины в тротуарах пробиваются сорняки, кожа местных жителей с каждым кварталом делается все темнее, забитые двери обклеены рекламными листками, граффити испещряют все поверхности до той высоты, куда может дотянуться рука тинейджера с жестянкой спрея. Уборщики мусора снова бастуют, и холмы хлама разлагаются на солнце. Ломбарды, безымянные прачечные самообслуживания и бакалейные лавки вытягивают скудные деньги из потертых карманов. После множества кварталов и перекрестков магазины уступают место анонимным производствам и строительным площадкам. Луиза никогда прежде даже не проезжала через этот район, и ей не по себе от неузнаваемости окружающего. «Может, Сиксмит стремился спрятать не только свой отчет, но и место, в котором он его спрятал?» Она подъезжает к Фландрскому бульвару и прямо перед собой видит Третий Калифорнийский банк с окружающей его парковкой для посетителей. Луиза не замечает потрепанного черного «шевроле», припаркованного на другой стороне улицы.

60

Фэй Ли, замаскированная солнцезащитными очками и широкополой шляпой, сверяет свои часы с часами банка. Кондиционеры проигрывают в битве с жарой близящегося полдня. Она вытирает платком пот с лица и предплечий, обмахивается веером и перебирает в уме недавние открытия. «Джо Нейпир, ты кажешься тупицей, но очень даже сообразителен, достаточно сообразителен, чтобы знать, когда откланяться». Луиза Рей может объявиться тут с минуты на минуту, если Билл Смок не врет. «Билл Смок, ты кажешься сообразительным, но ты очень даже туп, а твои люди совсем не так верны, как тебе представляется. Поскольку сам ты не делаешь это за деньги, ты забываешь о том, как легко можно купить малых сих».

В банк входят двое хорошо одетых китайцев. Взгляд одного из них говорит ей, что Луиза Рей близко. Все трое сходятся у стола, преграждающего вход в боковой коридор: ДЕПОЗИТНЫЕ СЕЙФЫ. К этой услуге за все утро очень мало кто обращался. Фэй Ли обдумывала возможность обзавестись здесь своим человеком, но довольствоваться естественной слабостью сопровождающих на минимальном окладе безопаснее, чем позволить людям из Триады учуять запах наживы.

— Зыдыласте. — Фэй Ли атакует охранника самым невыносимым китайским акцентом, на который способна. — Я сы былатья хочем взятти из сейфа. — Она покачивает ключом от сейфа. — Сымотлите, у насса кылюч.

У усталого молодого человека большие неприятности с кожей.

— Паспорт?

— Пасыполту вот, сымотлите, сымотлите пасыполту.

Китайские иероглифы отталкивают испытующий взгляд белого своей древней родовой магией. Охранник кивает вдоль коридора и снова погружается в журнал, посвященный пришельцам.

— Дверь не заперта.

«Иначе, малыш, я надрала бы тебе задницу не сходя с места», — думает Фэй Ли.

В конце коридора находится укрепленная дверь, оставленная приоткрытой. За ней находится помещение с депозитными сейфами, имеющее вид трезубца. Один помощник вместе с нею проходит в левый зубец, а другому она велит пройти в правый. «Здесь около шестисот сейфов. Один из них скрывает отчет стоимостью в пять миллионов долларов, по десять тысяч баксов за страницу».

По коридору приближаются чьи-то шаги. Постукивающие женские каблучки.

Дверь хранилища распахивается.

— Есть тут кто? — спрашивает Луиза Рей.

Молчание.

Как только дверь захлопывается, двое мужчин набрасываются на женщину. Луиза скручена, рот ее заткнут чьей-то ладонью.

— Благодарю вас — Фэй Ли забирает ключ из пальцев журналистки. На нем выгравирован номер 36/64. Слов она даром не тратит. — Плохие новости. Это комната звуконепроницаема, в ней нет камер наблюдения, а я и мои друзья вооружены. Отчету Сиксмита не суждено попасть к вам в руки. Хорошие новости. Я действую в интересах клиентов, которые хотят задушить реактор «ГИДРА-зеро» в колыбели и дискредитировать Приморскую корпорацию. Изыскания Сиксмита сотрясут выпуски новостей через два-три дня. Если наверху в Приморской покатятся головы, я плакать не буду. Не смотрите на меня так, Луиза. Правда не заботится о том, кто ее откроет, так почему об этом беспокоиться вам? Но есть новости и еще лучше. С вами не случится ничего плохого. Мой помощник доставит вас в одно укромное место в Буэнас-Йербасе. К вечеру вас освободят. Вы не причините нам никаких неприятностей, потому что, — Фэй Ли вытаскивает из досье Луизы фотографию Хавьера и машет ею в дюйме от ее лица, — на доброту мы отвечаем взаимностью.