Главред: Назад в СССР. Книга 3 - Савинов Сергей Анатольевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt, fb2) 📗
– Ты не думаешь, что вся эта затея может выйти боком? – спросила Аглая.
Перед тем, как сесть ужинать, я рассказал ей о жаркой дискуссии в райкоме, беседе с Котенком и обо всем, что я планировал из этого сделать.
– Думаю, – честно ответил я. – Это все в принципе рискованно. Однако закручивать гайки, как этого хотят, например, Кислицын с Жеребкиным, еще хуже. Ты же в больнице работаешь, куча народа мимо тебя проходит каждый день, наверняка же люди стали чаще неудобные вопросы задавать.
– Неудобные вопросы люди и при Сталине задавали, мне еще бабушка рассказывала, – кивнула девушка. – Но мы всегда чем-то недовольны, это нам всем свойственно по природе. Рыба ищет, где глубже…
– А человек – где рыба, – подхватил я, закончив фразу рыбацкой пословицей.
– Да ну тебя, – нахмурилась Аглая. – Я с ним серьезно, а он в бирюльки играет. А вдруг они под твоим чутким руководством переворот замыслят, а ты и знать не будешь со своим благородством? Отвечать-то в итоге тебе придется. Еще в организаторы запишут…
– Все же циники вы, товарищи медработники, – притворно вздохнул я. – Тут, может быть, судьбы страны решаются, а ты, дорогая, о моей заднице печешься.
– Ты знаешь, – прищурилась Аглая, и в воздухе повисла напряженная тишина. – Я действительно в этом плане циник, и твоя задница мне дороже, чем возможность высказаться для Котенка и бабушки Кандибобер.
– Я не могу по-другому, – твердо сказал я.
Встал, подошел к ней и крепко обнял.
Декабрь в этом году выдался невероятно снежным. Метель обрушивалась на Андроповск в ежедневном режиме, и с городских улиц практически не уходили лаповые снегопогрузчики, похожие на больших красных крабов.
Я смотрел в окно своего кабинета, завороженный безумным танцем снежинок, и потягивал терпкий обжигающий кофе. Понедельник был в самом разгаре, журналисты сдавали мне свои материалы, я вносил правки, отдавал на доработку и вновь перечитывал переделанное. Номер готовился серьезный, мне не хотелось допустить даже малейшей халатности. В итоге мы буквально зашивались, параллельно готовя не только «Андроповские известия», но и вечерку.
Старушка Метелина оказалась действительно классным профессионалом, и я не ошибся, когда начал подозревать, что ей просто не хватает творческого полета. Статью о продразверстке она подготовила безупречно, и правок с моей стороны был минимум. Не подкачала и Зоя, создавшая, на мой взгляд, аналитический шедевр с использованием всей имевшейся у нее информации по АЭС. Справки, ссылки на авторитетные источники, комментарии экспертов, эмоциональные диалоги с ликвидаторами… Причем девушка сама, без моей подсказки, вышла на людей из Андроповска, которые совсем недавно вернулись из чернобыльской зоны по причине ротации, и набрала фактуры от них. Еще и фотографиями разжилась.
Сложности вышли с Аркадием Былинкиным, которому досталась действительно непростая тема. Но тут я сам виноват – начал с названий улиц в честь революционеров, а в итоге задал ему сложнейшую аналитику на тему взаимного террора. В итоге, рассмотрев и обсудив три версии статьи, мы с ним все же решили остановиться на изначальной концепции. Пусть сперва несколько улиц рассмотрит, а уже в следующем номере используем его наработки по аналитике.
– Евгений Семенович, к вам товарищ Бродов, – задумавшись, я не сразу взял трубку.
– Пусть заходит, Валечка.
В дверь боком протиснулся Арсений Степанович. В своей неизменной рубахе и мощных подтяжках. Неуклюжий, полный, противоречивый, но очень умный мужик.
– Рассказывай, Арсений Степанович, с чем пожаловал? – улыбнулся я. – Чаю хочешь?
– Спасибо, Жень, – он махнул рукой и покачал головой.
Прошел к столу, грузно присел на скрипнувший стул. Только сейчас я заметил, что он прижимает к боку пачку бумажных листов.
– Я тут набросал кое-что, – начал Бродов. – Помнишь тот наш разговор о репрессиях?
– Арсений Степаныч… – я вздохнул. – Помню, конечно. Только давай все-таки после этого номера подробно обсудим? У тебя же есть сейчас основная статья? Ты с Пеньковым поговорил?
– Поговорил, – кивнул Бродов. – Уже все с ним согласовал, причешу немного и тебе на суд…
– Вот и давай, – я отзеркалил его кивок. – У нас тут, кстати, читательская обратная связь накопилась. Поможешь разобрать? Я Бульбаша тоже планировал позвать.
– Это по тем вырезкам? – оживился мой зам, отвлекаясь от своего вопроса.
– По ним, – подтвердил я и, нажав кнопку на коммутаторе, попросил секретаршу принести мне подборку, а заодно пригласить Бульбаша и Зою.
В нашей редакции, как и в сотнях других районок, был свой отдел писем, и работу со вкладышами, по идее, нужно было отдать им. Но мне хотелось лично почитать отклики на материалы, чтобы к планерке в среду уже иметь представление, в каком направлении вести подготовку номера. Понятно, что в основном он будет посвящен Новому году, так как выйдет аккурат тридцать первого декабря… Но забивать всю газету елочками и шариками, как это станут делать некоторые коллеги в будущем, я не собираюсь. Даже в праздник найдется место серьезным вещам.
Секретарша Валечка поставила на стол внушительную картонную коробку, заполненную вырезанными и исписанными бюллетенями на газетной бумаге. Я улыбнулся, достав сразу несколько. Когда я разрабатывал макет, то вспомнил, как в детстве мне было обидно вырезать из «Пионерской правды», «Феньки» [9] и «Черного кота» [10] всякие интересности – потому что на другой стороне порой тоже был хороший материал. Вот я и придумал, что бюллетень должен быть двусторонним, чтобы выкромсать его из газеты без лишних потерь.
– Ну что, коллеги? – я обвел интригующим взглядом своих заместителей и главреда вечерки. – Готовы заглянуть в глаза правде?
Мне показалось, что в этот момент жаднее всего смотрел на коробку с бюллетенями Бродов.
Глава 7
Бюллетень составлялся по довольно простому принципу: в первой части респондентам нужно было рассказать о себе, чтобы мы могли лучше узнать своего читателя, а во второй уже требовалось оценить содержание номера.
С самого начала я вынашивал мысль сделать опрос анонимным, поэтому сразу исключил строку ФИО. В итоге портрет читателя состоял из пола, возраста, образования и рода занятий. Для удобства это было размещено на одной стороне бюллетеня. На оборотной же было несколько общих вопросов и голосование за материалы по уровню интересности.
Мне, прежде всего, хотелось узнать, достаточно ли читателям одного выпуска в неделю, а еще чего, на их взгляд, газете не хватало – тут требовался развернутый ответ. И, наконец, каждую статью нужно было оценить по пятибалльной шкале, основанной на школьной системе. То есть пятерка – это отлично, а кол – отвратительно. То же самое требовалось в плане фотографий – оценить снимки каждого из наших фотокоров.
Нам оставалось лишь систематизировать бюллетени, которых оказалось приятно много. Я вывалил их из коробки прямо на стол, засыпав его с горкой, и мы вчетвером принялись их обрабатывать – выписывать данные в заранее заготовленные бланки. Потом несложные арифметические подсчеты – и вуаля. Обратная связь, пусть и предварительная, готова.
Я перебирал аккуратно вырезанные листочки, ощущая радостный перестук в груди. Моя идея сработала, она получила отклик – а значит, людям не все равно. Судя по количеству заполненных бюллетеней, это не меньше двух третей тиража. А то и больше. Уже одно это говорило, что газету на самом деле читают. Не просматривают, как в моей прошлой жизни ленты новостей в соцсетях, а вдумчиво разбирают каждую статью. Соглашаются, возмущаются, спорят.
Изначально мне казалось, что обратная связь не получится столь массовой. Думал, люди будут лениться заполнять бумажки и потом еще отправлять их по почте. Но я недооценил энтузиазм жителей советского Андроповска. И не только самого города, а еще и целого района. Читатели на предприятиях, в магазинах, конторах, колхозах искренне поддержали призыв газеты выразить мнение. Этого я не учел как раз при добавлении вопроса о том, чего не хватает «Андроповским известиям». Люди столько всего настрочили… Некоторые даже к вырезанным бюллетеням скрепочками подкалывали исписанные тетрадные листы с замечаниями и советами.
