Год Красного Дракона - Михайловский Александр (книги онлайн без регистрации полностью TXT, FB2) 📗
Портал в Аквилонию нам открывала Ника. Раз – и мы уже там, на краю площади для разных общественных мероприятий. Раньше тут могло собраться все местное население, а теперь только лучшие из лучших, избранные за успехи в труде и повышении своего культурного уровня. Поэтому ни графиню Альфобледу с ее супругом мессиром де Ланвенженом, ни адмирала Толбузина с леди Агнессой, ни отца Макария мы здесь сегодня не увидим. Они будут проводить то же праздничное мероприятие, так сказать, на местном уровне, среди людей, непосредственно вверенных их попечению. Но и здесь тоже собралась немая толпа народу – быто может, восемь тысяч человек, а может, и все двенадцать тысяч. Митя, прикинув размеры площадки и посчитав в уме, сказал, что в режиме «метро в час пик» тут может уместиться до двадцати тысяч человек. Но тогда это будет сплошная человеческая масса, в которой не сделаешь ни шагу вперед, ни назад, а тут народ активно движется, переминаясь с ноги на ногу и приплясывая в желании согреться.
Солнце еще за горизонтом, но уже полностью рассвело, и окрестности оглашают утренние птичьи трели. Температура воздуха чуть ниже нуля, под ногами тонко хрустит ночной ледок. Наше появление, конечно же, сразу заметили, и в нашу сторону через толпу, держась за руки, направились Сергей Петров и его старшая жена леди Мадлен. Ника помахала им рукой, и эта счастливая пара ответила нам улыбками. Мадлен, кстати, беременна на таком сроке, что живот под паркой уже заметен, но двигаться еще не мешает.
– Приветствуем вас, друзья! – сказал младший прогрессор, по очереди пожимая руки мне, Нике, ее бойфренду Мишелю и Зине. – Вы как раз вовремя. Солнце вот-вот взойдет.
И в этот момент на сколоченную из бревен и досок сцену поднялись Сергей Петрович Грубин и отец Бонифаций.
– А что они будут делать? – тихонько мне в ухо прошептала меня Зиночка.
– Т-с-с-с!!! – ответила я. – Сейчас сама все увидишь.
Не успела я это сказать, как верховный шаман Аквилонии, развернувшись лицом на восток, воздел к небу руки и заговорил сочным голосом, от которого у меня по коже побежали откормленные мурашки:
– О Солнце, народ Аквилонии зовет тебя! Лучезарное светило, по воле Великого Духа обогревающее и освещающее Землю, приди и озари наши дома и поля! Даруй нам свет и тепло, благослови наши труды! Одари нас обильными плодами земли, здоровым приплодом животных, и многочисленным потомством – наших женщин!
И вот ведь что интересно: никакой усиливающей аппаратуры или магических заклинаний при этом не использовалось, но слова великого шамана были прекрасно слышны даже в самом дальнем углу этой площади. Люди, вслед за своим шаманом повернувшись лицами в сторону восхода, повторяли его слова и жесты. Особенно старательны были женщины-аборигенки. У некоторых из них в нагрудных рюкзаках-слингах попискивали младенцы, а другие держали детей постарше за руку.
И вот, когда первый луч солнца брызнул над гребнем холма на том берегу Гаронны, окрестности огласились радостными криками, а женщины стали поднимать навстречу солнечному свету своих отчаянно голосящих отпрысков. Солнце пришло – и это значит, что жизнь продолжается и все будет хорошо. Мне как магу Разума и без всяких специальных манипуляций было видно, какой огромный социальный прогресс претерпело местное общество трудами его Основателей. И это касалось не только аборигенок, которые хорошо были заметны в толпе, но и выходцев из цивилизованных времен, включая и двадцать первый век. Та же Мадлен, которая сейчас с блаженной улыбкой подставляла лицо лучам восходящего солнца, за два с половиной года изменилась и внутренне похорошела настолько, что, наверное, не узнала бы себя прежнюю. И тут же я поймала взгляд ее мужа: он с нежностью любовался на свою вторую половину. Вообще-то таких половин у него целых десять, но это совершенно неважно…
Но вот радостное возбуждение, овладевшее толпой при появлении первых лучей солнца, немного утихло, и место товарища Грубина на возвышении занял примас Аквилонии падре Бонифаций. Он сказал, что Солнце нужно чтить и уважать, ибо Великий Дух создал его прежде других сущих вещей, чтобы оно служило всем прочим его созданиям в качестве источника тепла и света. Так уж заведено Творцом, что есть время для холода и время для тепла, время для сева и время для жатвы, время познавать истины и время претворять в жизнь задуманное. Сейчас время веселья – радуйтесь, люди!
Следующим снова заговорил верховный шаман Грубин. Он сказал, что пришло время свадебных торжеств, а потому счастливые невесты, уже согласовавшие брачный вопрос в Женсовете, могут подводить к отцу Бонифацию своих суженых, чтобы тот от имени Великого Духа захомутал их узами Гименея. Сказать честно, про аквилонские брачные обычаи я прежде только слышала, но никогда не наблюдала их воочию.
Грянул марш Мендельсона, и первый брачующийся комплот – Ольга Николаевна Романова с двумя местными девушками-собрачницами и избранником в военном мундире – направился к падре Бонифацию. Я поискала в толпе взглядом Александру Федоровну: та стояла с каменным лицом, поджав губы, очевидно, сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать. Экс-император, напротив, выбором дочери был вполне доволен. Вполне очевидно, что жених мадмуазель Ольги, несмотря на свою относительную молодость, в аквилонском государстве не на последних ролях, и недовольство экс-императрицы объяснялось лишь ее классовыми и национальными предрассудками.
Чтобы благословить новобрачных и перевязать им руки, шнурами падре Бонифацию потребовалось не больше нескольких минут. На помост поднимались четыре отдельные личности – а спускается с него под приветственные крики улыбающаяся и смеющаяся человеческая многоножка: Ольга и мужчина в середине цепочки, а две рядовые жены, у которых осталось по одной свободной руке, по краям. Именно они во время праздника будут кормить и поить главных новобрачных, а снять веревки новая семья сможет только в бане, перед тем, как они соединятся не только душой, но и телом. И это тоже аквилонский брачный обычай, когда семья, еще не имеющая собственной жилплощади [8],соединяется в бане два-три раза в неделю. От мысли о том, что ее ждет впереди, у главной новобрачной уже сейчас горят щеки…
А вот милейшая Зиночка оказалась потрясена такими брачными обычаями. Я слышала ее взволнованное дыхание: было понятно, что она старается сдержать удивленные восклицания.
– И что, Анна Сергеевна, – полушепотом спросила она, когда церемония подошла к концу, – это была такая свадьба?
– Да Зина, это действительно была свадьба, – так же тихо подтвердила я.
– Но… разве так можно – выходить замуж втроем за одного мужчину?!
– Тут так можно, потому что закон гласит, что все взрослые женщины должны быть замужем и все дети должны знать своих отцов, а добрачные и внебрачные связи преследуются, – сказала я. – Вдобавок ко всему местные женщины очень сильно хотят замуж, и по поводу брачных перспектив буквально выпрыгивают из трусов. Конкурс в хорошую семью тут как в институт, а плохих семей и вовсе не бывает. Желающих местных дам на одну свежую вакансию рядовой жены найдется примерно так около десяти человек, а может, и больше.
– Невероятно… – вздохнула Зина, и долго в задумчивости качала головой. – Неужели все эти женщины не ссорятся между собой, не скандалят и не пытаются выяснить, кто из них главная?
– Хочешь верь, а хочешь нет, но тут такое невозможно, – заверила я ее. – Все жены одного мужа считаются друг другу нареченными сестрами, а это родство, по местным обычаям, ничем не уступает кровному. Кроме того, тут не принято делить «твое» и «мое», и в первую очередь людей. В семье нет первых и последних, и если кто-то порежется, то кровь будет течь у всех. Честно говоря, я даже завидую той чистой и искренней дружбе и любви, которую могут проявлять местные девушки и женщины и по отношению друг к другу и к избранному ими мужчине.
– Да, мы такие, – на почти чистом русском языке сказала мадам Мадлен, оглаживая свой довольно выпуклый животик, – тут по-другому нельзя. А если кто-то приходит сюда с другими настроениями, то он должен либо изменить себя, либо проваливать нафиг, как говорит леди Ляля. Дикий зверь тоже хочет есть, и его надо понимать.
