Терпение дьявола - Шаттам Максим (книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
– Сеньон, я тебя умоляю, не говори мне, что ты поверил байкам этих мальчишек! Тут ничего не растет, потому что люди ходят постоянно, никто зелень не поливает, машины горят что ни день… Ничего сверхъестественного!
Здоровяк пожал плечами. Лудивина знала, что он суеверен – из тех, кто не возьмет солонку из чужих рук, шарахается от черных кошек и то и дело крестится на всякий случай. После того, что они вместе пережили в Квебеке, его вера окрепла. Сеньон тогда чудом спасся от смерти, которая размахивала косой ночи напролет в лабиринтах отрезанной от мира деревеньки. Сеньон выжил, хотя большинство тех, кто был там, погибли. Почему уцелел именно он? Вопрос не давал ему покоя, время от времени он пытался обсуждать это с Лудивиной и начал ходить по воскресеньям в церковь, ища утешения, раз уж не мог найти ответа.
Она хлопнула напарника по плечу:
– Пошли! Обойдем здание, где-то же должен быть вход.
На почерневших остовах машин сидели толстые черные вороны и таращились на двух чужаков блестящими глазами-бусинами.
– Я уже говорил тебе, что терпеть не могу воронов? – спросил Сеньон.
– Нет.
– Так вот: я терпеть не могу воронов. Прямо-таки ненавижу. Посмотри на эти наглые морды! Пройдохи! А глаза? В них же ни одной эмоции, никакой жизни! Слуги смерти…
– Умеешь ты приободрить…
Они свернули за угол барака, немного отошли от него – и оказались нос к носу с огромным лицом, нарисованным краской из баллончика. Оно занимало большую часть здания. Клоунская рожа с кошмарными глазами, зрачками которых служили выбитые окна второго этажа, смотрела на них пустым взглядом, и в его пугающей глубине таилась тьма. Лудивина и Сеньон заметили лаз с замурованной дверью в подвальные помещения. Там была выбита ломом облицовка и проделана узкая щель, через которую мог протиснуться человек. Дыра была посередине разинутой в диком смехе клоунской пасти и вела, надо думать, в его пищевод, и дальше, в самое нутро, откуда рождался хохот.
Жандармы несколько секунд рассматривали намалеванное лицо под карканье воронов. Лудивина сделала глубокий вдох, набираясь смелости.
– Как думаешь, пролезешь? – спросила она.
Сеньон подошел к разинутому рту, поколебался немного, не сразу решившись просунуть в него руку, затем изогнулся, кривясь и морщась, – и протиснулся на ту сторону.
Словно издалека до Лудивины донесся его голос:
– Проход ведет вниз! У тебя есть фонарик?
Она в последний раз оглядела окрестности. Теперь казалось, что весь городок находится на другом краю мира, будто он отошел и повернулся спиной к этому месту. Поблизости не было ни души. Даже детишки, игравшие в мяч и гонявшие на великах, куда-то испарились. Ничего, кроме полосы отчуждения, усыпанной мусором, какими-то обломками и поросшей чахлой травой. Город уже предал забвению этот барак, переставший быть убежищем даже для местной шпаны.
«Дом с привидениями? Серьезно? – мысленно обратилась Лудивина к главарю банды подростков. – Что же такого страшного должно было тут произойти, если даже такие безбашенные парни, как вы, поверили в байки, а?»
Что бы тут ни случилось, это наверняка было нечто скверное, раз уж люди забросили огромный дом и держались от него подальше, даже взрослые.
Лудивина достала фонарик из кармана кожаной куртки и приблизилась к гогочущей пасти клоуна. Его зубы оказались точно над ней, словно примеривались перекусить пополам.
Включив фонарик, Лудивина проскользнула в клоунскую глотку.
Голодный урод проглотил ее и не подавился.
6
Стены сочились влагой, запах плесени становился сильнее, по мере того как Лудивина и Сеньон продвигались в глубь барака. Узкий лучик света прокладывал дорогу, бледный глаз фонарика нацеливался то на влажные от сырости ступеньки, то на стены, покрытые граффити. В основном здесь были надписи – имена, свидетельства подвигов, совершенных их обладателями, которые дерзнули прогуляться по дому с привидениями. Лудивина могла представить, какой вызов бросали друг другу местные мальчишки: забраться как можно дальше, чтобы увековечить собственное имя. Но как родились мрачные легенды, связанные с этим темным домом? Кто-нибудь набил себе шишки, поскользнувшись на лестнице? Перепугался, приняв свист ветра, гуляющего на этажах, за шепот духов? В городе наверняка нет ни одного подростка, который ни разу сюда не спускался. Кто-то из них нарвался на чокнутого торчка? Это же наверняка излюбленное местечко всех окрестных наркоманов – отличный сквот [14], просторный и защищенный от вторжения чужаков.
Лудивина коснулась пальцами рукоятки оружия под курткой – для пущей уверенности. Рисковать, конечно, не следовало – она вытащит свой девятимиллиметровый из кобуры только в крайнем случае, как последнее средство, чтобы не выстрелить по ошибке. Пока вполне можно обойтись и складной дубинкой, но присутствие пистолета на поясе успокаивает. Человек всегда чувствует себя сильнее с огнестрельным оружием. Глупо, но факт. Хотя порой от этого можно слететь с катушек.
Они спустились в подвальный этаж – длинный, погруженный во тьму коридор вел от лестницы вдоль всего здания. Пол был завален подмокшими газетами, разорванными порножурналами, пластиковыми пакетами, пустыми бутылками, разнообразными упаковками и даже одеждой. Через несколько метров Лудивина с Сеньоном наткнулись на перевернутую стиральную машину; в стороне валялись пустые деревянные ящики. Дальше пришлось переступать через старые шины, расколотые доски, останки мебели… Двери подвалов по большей части были выломаны, в проемах виднелись пустые помещения или кучи хлама, уже обысканные сотни раз вдоль и поперек. Чем дальше жандармы продвигались, тем реже становились надписи на стенах – храбрость имеет свои границы и, видимо, так далеко все-таки не заходит.
За спиной что-то глухо загромыхало, Лудивина резко развернулась, направив в темноту коридора луч фонарика. Пластиковый контейнер из-под воды медленно поворачивался вокруг своей оси, лежа на боку, затем замер.
– Кто-то из тех пацанов? – шепнул Сеньон.
Лудивина покачала головой. Если бы кто-то спускался за ними по лестнице, они бы это услышали. Тут из-за кучи мусора показалась крыса и, промчавшись вдоль стены, с разбега нырнула в щель под дверью.
– В следующий раз, когда куда-нибудь соберешься, напомни, чтобы я отпустил тебя одну, – сказал Сеньон.
– Расслабься. Вообще-то, это ты у нас бронированный шкаф, и ты должен меня успокаивать.
– Слушай, может, уже объяснишь наконец, что мы тут делаем? И почему приперлись вдвоем, без подкрепления? Иногда ты целенаправленно ищешь неприятности, честное слово!
– Мальчишки из банды ни за что не сказали бы нам, где Чудила, если бы мы тут высадились целым взводом, и тогда он успел бы свалить еще до того, как мы нашли его берлогу. Поверь мне, я когда-то жила в таком же криминальном районе – если правильно устроиться, жить в нем не сложнее, чем в других местах.
– А дальше-то что? Будем гоняться по всему бараку за психом, который играет с нами в прятки?
– Говори потише, и, если повезет, возьмем его тепленького, даже не придется устраивать погоню.
– Если повезет? В отличие от тебя, я в своих расследованиях не полагаюсь на везение, – проворчал Сеньон.
С покрытого пятнами плесени потолка капала вода – словно водяные часы отмеряли последние мгновения жизни дома. Плюх.
Лудивина обшаривала лучом фонарика каждый закуток, боясь пропустить тайное обиталище или какую-нибудь важную деталь. Где тут может расположиться Чудила? Подальше от солнца и погодных капризов? Или, наоборот, на верхних этажах, чтобы следить за обстановкой на местности? И откуда это навязчивое ощущение, что за ними наблюдают, которое появилось, как только они приблизились к зданию? Если наблюдатель – Чудила, тогда остается надеяться, что он не испугается и что здесь нет других входов-выходов…
Плюх.
