Шпага императора - Коротин Вячеслав Юрьевич (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Что-то совсем не вдохновляет пребывание в шкуре Шарапова. Правда, выбирать не приходится — моё мнение на этот счёт мало кого интересует.
В подтверждение последнего получил толчок в спину:
— Шевелись!
Ага, нервничают ребята, беспокоятся, чтобы на дороге сейчас никого не показалось. Особенно это было заметно по ожидавшим возле леса мужикам: постоянно вертели головами то в одну сторону, то в другую. Двое из них были уже в возрасте, а один явно недавно шагнул в третий десяток, даже бороды нет, только пушок на щеках. Хотя ружьё перезаряжал именно он, значит, его пуля досталась Малышко. Оставалось надеяться, что солдат только ранен…
Меня разглядывали без особого любопытства, но с лёгким недоумением, вероятно предыдущие пленённые этими гопниками офицеры поначалу громко возмущались в духе «Запорю!», «В железа закую!», «На каторге сгною!» со всевозможными вариациями.
Я молчал не из какого-то особого мужества (честно говоря, мурашки шастали по спине табунами), а просто знал о существовании этой банды и ей подобных. И о их манере действий — солдат убивать, а офицеров брать в плен. Вероятно, чтобы передать наступающим французам, когда те подойдут. Небезвозмездно, по всей вероятности.
С самого начала пути по лесу невольно «заскучал» — если сперва было хоть некоторое подобие тропинки, то после свернули в чащу и пошли сквозь откровенные буреломы. А связанные за спиной руки, превращали передвижение по такой местности в весьма малопривлекательное занятие. Речь даже не о еловых ветках, которые приходилось раздвигать собственной физиономией, — всякой дряни, о которую можно споткнуться, а после приземлиться на неё грудью или лицом, под ногами валялось в преизбыточном количестве. Как я ни разу не шмякнулся по дороге, до сих пор удивляюсь.
И мысли лезли соответствующие по оптимизму: в голове не укладывалось, что Спиридон, в случае чего, сможет найти наши следы в этой чащобе.
Но даже самое неприятное когда-нибудь кончается, потихоньку ельник начал редеть, сосны стали попадаться всё чаще и чаще, твердь под ногами превращалась уже во вполне подходящую для передвижения почву. Соответственно, и мысли занялись не только проблемой сохранения устойчивого положения, но и оценкой имеющейся ситуации.
Вопрос первый: зачем я им нужен?
Ведь Малышко-то они застрелили, хотя он им вроде бы «роднее» меня, «кровопивца-дворянина». Да и Серёга рассказывал, что в подобных случаях убивали именно солдат, а офицеров похищали (пока назовём это так). Вряд ли для того, чтобы предать особо изощрённой казни — я ведь всё-таки не их помещик, на которого они могли бы иметь большой зуб.
Тактическая военная информация этим варнакам тоже ни к чему. Самое разумное действительно предположить, что собираются они сдать нас «победоносным» французам, дабы продемонстрировать свою лояльность и в ожидании некой «морковки» в награду. В виде денег, земли, особого статуса при оккупации или ещё чего-то подобного. А может, и всего вместе. Сами до таких перспектив эти землепашцы вряд ли додумались бы, значит, в нашем тылу действуют вражеские эмиссары. Хотя бы один. Но один — не масштаб для Наполеона, наверняка этих провокаторов немало. Ладно, будем ждать новой информации…
Следующее: чем это чревато непосредственно для меня?
Не убьют. Посадят в какую-нибудь землянку или сарай к другим пленным офицерам — собственной тюрьмы у них не имеется, так что об отдельных камерах рассуждать не приходится. Хотя, возможно, и просто связанным под открытым небом оставят. В этом случае перспективы совсем тусклые. Но будем надеяться на лучшее.
В этом случае достаточно скоро меня вместе с другими передадут доблестным иноземным войскам. А тем самим жрать почти нечего, пленных кормить в последнюю очередь будут… Н-да, ситуёвина…
Но после того как мы вышли на относительно проходимую местность, мозги стали отвлекаться от проблем с форсированием еловых джунглей не только у меня. Ближайший ко мне конвоир, тот самый юноша, что стрелял, вероятно, задумался о том, что пленённый офицер ведёт себя довольно странно: молчит, не возмущается и послушно чапает в указанном направлении.
— Эй, барин, чего молчишь-то? Язык от страха проглотил?
Ну что же, попробуем разжиться какой-никакой информацией.
— А что, ты на мои вопросы отвечать будешь?
— Так смотря что спросишь.
— Тогда для начала объясни, зачем вы это делаете.
— Это тебе потом растолкуют. Моё дело маленькое…
— Ты русский вообще?
— А то как же! Нешто не видно?
— Не видно. Ты, русский, убил русского же солдата, который ничего плохого тебе не сделал. Наоборот, он воюет с врагом, который пришёл с войной в Россию. А ты, значит, этому врагу помогаешь.
— Это вам, господам, француз враг, — нервно отреагировал парень, — а простому люду он волю даст, понял?!
— И кто же тебе такую глупость пообещал? — Ну что же, значит, я не ошибся в своих предположениях.
— Кто надо, тот и пообещал, — огрызнулся разбойник, — и совсем это даже не глупость, нам бумагу от самого французского императора показывали.
Во наивняк! Как же просто облапошить некоторых…
— А ты что, по-французски читать умеешь или Бонапартий специально для вас на русском написал?
— Неграмотные мы, — слегка смутился мой конвоир, — да только тому, кто нам эту бумагу читал, верить можно. Нешто свой своих обманывать будет?
Любопытно, что это за «свой», но в лоб спрашивать не стоит…
— А не зазорно тебе будет антихристу служить?
— Какому такому антихристу? — удивлённо посмотрел на меня парень.
— А ты не знаешь, что французского императора церковь анафеме предала?
— Врёшь!..
— А ну, замолкни, капитан! — раздался из-за спины голос фальшивого казака. — Неча тут разглагольствовать. Говорить будешь, когда спросят.
Пришлось послушно заткнуться — этот явно шутить не будет, а мне здоровье ещё пригодится.
По дороге потихоньку стали попадаться берёзки и ольха, вероятно, мы приближались к водоёму. Заросли лиственных деревьев становились всё более густыми, но зато имелась вполне приличная тропинка. Кажется, мы приближались к месту стоянки бандитов. Косвенно это подтверждалось и тем, что мужики уже совершенно спокойно стали общаться между собой в голос. Не ошибся: метров пятьдесят по зарослям, и вырулили на приличных размеров поляну на берегу небольшой речушки. На месте находилось ещё пятеро. Если это все, то невелика банда. К тому же охранения нет — мы, повторяю, вышли к бивуачному костру сразу, никого не встретив на ближних подступах. Натуральные крестьяне. Даже до приличных партизан по организации не дотягивают. Хотя не мне, дураку, вляпавшемуся так глупо, рассуждать о недостатках организации службы у кого-то другого.
Значит, всего их пока девять человек. Мои ребята, разумеется, разнесли бы это осиное гнездо, не сильно напрягаясь, только залп четырёх штуцеров и двух луков отправил бы шестерых немедленно вдыхать ароматы преисподней… Но мечтать об этом совершенно несвоевременно — самому бы уцелеть…
— Принимай ещё одного офицерика, старшой! — обратился «казачок» к подходившему к нам мужчине.
Вот те нате!.. На каком маленьком глобусе приходится жить!
Сначала солнце светило в глаза, и я мог видеть только надвигающийся силуэт, но когда главарь подошёл поближе, стало вполне различимо лицо господина Кнурова.
Улыбающееся лицо. Препоганенько улыбающееся.
Псковский дворянчик, естественно, не имел уже того лоска, который присутствовал при нашей предыдущей встрече — жизнь в лесу не способствует. И бородку отпустил, хоть и аккуратно подстриженную, и костюмчик уже не тот, но в целом по осанке и движениям всё равно чувствовался аристократ.
— Рад вас приветствовать в нашей скромной обители, господин Демидов! — кривая ухмылка весьма ярко проиллюстрировала его радость. Радость, не сулившую мне ничего хорошего. Да и наивно было ожидать чего-то другого от этого негодяя. Так что, судя по всему, моё беспокойство относительно тягот и лишений французского плена излишне — не доживу. Не для того мерзавец вознамерился меня похитить в Петербурге, чтобы пряниками накормить. А уж теперь, после провала той затеи…
