Пугалки для барышень. Не для хороших девочек - Вуд Даниэлла (читать книги без txt) 📗
Первые несколько дней, которые Жюстина прожила с Генри, она с наслаждением ходила босиком по его пушистому темно-зеленому ковру, в котором по щиколотку утопали стопы ног, шлепала по плиткам пола в ванной комнате и гадала, сможет ли она когда-нибудь почувствовать все эти поверхности своими. Уход из родного дома дался ей легко. Трудным был только разговор с мамой, которая вместо ответа уставилась на квадратики кроссворда, который разгадывала в тот момент, когда Жюстина спросила ее, что она об этом думает.
— Ну? — поторопила ее Жюстина.
— Я не уверена. Вот и все.
— Ты думаешь, я слишком молода?
— Не в этом дело.
— Мне девятнадцать лет. Ты в этом возрасте уже замужем была.
— Не в этом дело, — повторила мама, поднимая, в конце концов, на нее глаза. — Может, все дело в том, что я буду по тебе скучать.
— Ты ведь всегда знала, что я когда-нибудь уйду. Никто здесь не остается. Ну, разве что Джилл.
Мать не бросилась на защиту своей старшей дочери, которая, похоже, не собиралась подыскать себе что-нибудь получше, чем работа в местном видеопрокате. Она только вздохнула, показывая, что, как всегда, остается их суровым и раздражающе беспристрастным судьей.
— Я думала, что ты уедешь, чтобы поступить в университет или найти работу. Но не ради мужчины.
— Он интереснее, чем парни моего возраста. Он все-все знает.
— Я люблю тебя, доченька, я за тебя волнуюсь. Вот и все.
— Он тебе не нравится?
— Мы его почти не знаем, — сказала мама, и Жюстина поняла, что в это мы мама включила и ее.
Генри работал допоздна, и по вечерам, ожидая его возвращения, Жюстина ходила по лестницам с этажа на этаж высокого и узкого дома, считая каждую ступеньку в попытках сделать ее своей. Она заметила, что зеленый плюш был примят в центре каждой ступеньки между нижним и средним этажом дома, но по пути к мансарде выглядел как новый. Чердак был не заперт, и секретов там не было — просто он был холодный и нежилой, там ютилось только несколько старых магазинных манекенов. Они здесь застряли из-за какой-то неудавшейся сделки. Генри часто покупал вещи по дешевке и выгодно их продавал: сейчас вдоль стен в длинном коридоре дома были нагромождены рулоны ярких импортных тканей. Покупатель манекенов, как объяснил Генри, обанкротился, не успев за них заплатить.
Манекены не давали Жюстине покоя. Ей не нравилось, что они так спокойно переносят свое расчлененное состояние. Цвета черного дерева торс девушки балансировал на штифте, с помощью которого эту часть тела можно было бы соединить с ее длинными, как у скаковой лошади, ногами, стоявшими рядом.
Верхняя половина женщины с лысой головой цвета колготок лежала лицом вниз, параллельно отвинченным ногам. Больше всего Жюстина сочувствовала рыженькой кукле, потому что та была похожа на нее. Жюстина поправила парик манекена, чтобы край густой, свалявшейся челки оказался вровень с бровями, и попыталась найти недостающую руку. В углу валялась целая груда верхних и нижних конечностей с облезшей на ногтях краской, но Жюстине не удалось найти руку, которая бы подходила к светлой, розоватой фактуре рыжей девушки.
Вскоре после случая с кардиганом Генри отвел Жюстину на фешенебельную улицу, в бутик, где продавщицы были тоненькие, как полоски лакрицы. У одной волосы были заколоты в конский хвост на макушке, на ней было коротенькое черное платье и черные туфли в стиле ретро на каблуках. На другой были брюки клеш с оборками от колен, а волосы у нее стояли острым гребнем, который напомнил Жюстине акулий плавник. «Наверно, это как раз такие девушки, — подумала Жюстина, — которые считают калории даже в сахарной оболочке их контрацептивных пилюль!»
Они приветствовали Генри, мурлыча, как мартовские кошки, расцеловали его в щеки по-европейски, касаясь лацканов пиджака тонкими пальцами. Жюстина задержалась в дверях, заглядевшись на великолепные занавеси примерочных и на огромные зеркала в золотых рамах и гадая, скольких женщин Генри приводил сюда до этого за покупками.
— Рыжая? — увидев Жюстину, воскликнула девушка с хвостиком, как будто этот выбор ее несказанно удивил.
— Пламенные женщины моя страсть, — засмеялся Генри, обнимая Жюстину за талию, и девушка с хвостиком едва заметно приподняла тонкую ухоженную бровь, как бы намекая на легкий скепсис.
— Стало быть, отбрасываем большинство оттенков оранжевого, все розовое и красное, — сказала девушка с плавником и стала перебирать развешанную одежду, пощелкивая вешалками.
— И обратим внимание на богатые оттенки кремового, шоколадно-коричневого и на зеленые, прекрасные зеленые тона, — мелодичным голосом не сказала, а пропела девушка с хвостиком под аккомпанемент щелчков.
— О да, например, вот это, — сказала девушка с плавником, вынимая короткое нежно-зеленое платьице, отделанное полосатыми лентами на пышных рукавах и на талии.
— Платье для коктейля. Именно то, что вам нужно! А еще это, — воскликнул хвостик, показывая кремового цвета облегающий льняной пиджак, расшитый зелеными листьями и рыжими цветами.
— И вот еще замечательное дополнение, — сказала девушка с плавником, ставя у ног Жюстины пару высоких, до колен, сапожек на высоком каблуке, с квадратными мысками и узором в кельтском стиле.
— Идеально, — ахнула девушка с хвостиком. Девушка с плавником показала длинную, свободную блузу из шелка чайного цвета, и Жюстине понравился ненавязчивый простор ее мягких, драпирующихся складок.
— Мило, правда? — спросила она несмело, но Генри отрицательно покачал головой.
Он кивнул, когда ему показали облегающий черный брючный костюм из парчи, оливковое вязаное болеро и легкое вечернее платье с разрезом, отделанное перьями; с одобрительным видом принял парад узких брюк, юбок, блузок, джемперов, платьев, шалей, туфель и чулок. Жюстина происходила из семьи фигуристых женщин, которые любили повторять в свое оправдание, что у них просто широкая кость. Но чтобы носить нарядные, облегающие вещи по выбору Генри, ей пришлось бы стать тонкой, как рентгеновский луч.
— Ты думаешь, что мне стоит это померить? — спросила она, когда уже весь прилавок был завален льном, атласом, бархатом и кружевами, а пол заставлен коробками с обувью.
— Они будут тебе впору, — ответил он.
— Мне не всегда подходит один и тот же размер брюк и блузок.
— Не беспокойся. Эти тебе подойдут.
— В него я точно никак не влезу, — сказала она, вертя в руках платье для коктейля в тщетных поисках ярлычка с размером. — Это самое большее десятый размер, его я не носила со старших классов школы.
— Ты сама удивишься.
— Верь ему, милочка, — обратилась к ней из-за кассы девушка с акульим плавником. — У Генри на размеры прямо-таки волшебное чутье.
Генри сам спрятал всю ее новую одежду в гардероб — сложил джемперы аккуратно, как в магазине, выровнял вешалки с одеждой, рассортировав ее по цветам и проверив, чтобы все застежки смотрели в одну сторону. А закончив, откинулся на подушки в изголовье кровати и спросил:
— Могу я иметь удовольствие?
— Мы даже не говорили о том, сколько это все стоит.
Это обстоятельство тревожило ее весь день. У нее всегда сосало под ложечкой, как когда, вопреки настояниям отца, ей случалось что-нибудь подписать, не прочитав сначала условий, напечатанных мелким шрифтом.
— Зачем нам обсуждать эту скучную тему, когда у тебя полный шкаф новых платьев для примерки? — спросил он со снисходительной улыбкой.
— Значит, мне не стоит волноваться?
— Да, не волнуйся.
Но неприятное ощущение не исчезло, хоть и ослабло.
— Тогда ладно… Что посмотришь для начала? — спросила она, изображая энтузиазм, которого на самом деле не испытывала.
— Что пожелает миледи.
Она выбрала зеленое платье для коктейля, сняла его с полированной вешалки и растянула талию на руках. Оно показалось ей просто крошечным. Нет, ей в него никак не влезть. Она потеребила платье еще, но ткань не растягивалась. «Ну ладно, — подумала Жюстина, — сейчас он увидит, что бывает, когда покупаешь женщине одежду, которую она даже не примерила. Он столько денег потратил, что ему наверняка позволят обменять покупку…»
