Ночь в его объятиях - Дэр Тесса (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Тут на столе появилась чашка чаю, и мисс Финч тихим шепотом спросила:
— Молоко или сахар?
Проклятие! Она предлагала ему чай, а его тело отреагировало на это так, как если бы она стояла перед ним обнаженная.
— Спасибо. Ничего. — Брэм вытащил флягу из нагрудного кармана и щедро плеснул виски в свою дымящуюся чашку. — Мисс Финч, что у вас здесь происходит?
— У нас тут еженедельный салон. Как я сказала вам вчера, у леди в Спиндл-Коув есть расписание. По понедельникам — загородные прогулки. По вторникам — морское купание. Среды мы проводим в саду, а…
— Да-да, помню, — кивнул Брэм. — А в четверг вы, наверное, заботитесь об осиротевших ягнятах.
Сюзанна невозмутимо продолжала:
— Помимо общей деятельности нашей группы, каждая дама имеет свои собственные интересы. Искусство, музыка, наука, поэзия… А эти салоны помогают молодым дамам развивать уверенность в себе.
Брэм не мог понять, почему молодой особе, которая сейчас вновь заиграла на фортепиано, не хватало уверенности в себе. У него не было музыкальных способностей, но он распознал истинный талант, когда услышал игру этой молодой женщины. Она извлекала из фортепиано такие немыслимые звуки, которые, как ему казалось, из подобного инструмента извлечь нельзя. К тому же девушка была довольно симпатичной. Наблюдая за ней, он отметил густые каштановые волосы и тонкие черты лица. Она была не в его вкусе, но все же недурна собой.
Пока девушка играла, Брэму почти удалось побороть вожделение к мисс Финч. Только музыкальный гений был способен на такое.
— Это мисс Тейлор, — прошептала Сюзанна. — Наша преподавательница музыки.
Тут появился Колин. Плюхнув блюдо в центр стола, он тем самым снял напряжение.
— Вот, — сказал он. — Еда.
Брэм посмотрел на угощение.
— Ты уверен?
Блюдо было усыпано крошечными пирожными и кексиками, и все эти деликатесы украшала сахарная глазурь пастельных оттенков, а также маленькие розочки и сахарные жемчужинки.
— Это не еда. — Брэм зажал пирожное, покрытое лавандовой глазурью, между большим и указательным пальцами и уставился на него. — Это… съедобное украшение.
— Да, съедобное. И это главное.
Колин отправил в рот кусочек кекса с тмином.
— О, эти лавандовые пирожные — фирменное блюдо мистера Фосбери. — Сюзанна кивнула на пирожное в руке Брэма и взяла себе такое же. — Они заполнены смородиновым желе его собственного приготовления. Божественно…
— Мистер Фосбери… сделал их?
Брэм по-прежнему таращился на лавандовое пирожное.
— Да, конечно. Это заведение принадлежало не одному поколению Фосбери. Раньше здесь была таверна.
«Итак, на этом месте когда-то была таверна, — думал Брэм. — С приличным элем, можно предположить. А также с пирогами и стейками». При этих мыслях в животе у него заурчало.
— Почему же владелец таверны обратился к выпечке кексов и булочек к чаю?
Он обвел взглядом изысканное оформление кондитерской.
— Потому что все меняется. Как только гостиница стала пристанищем местных леди, единственным выходом стало изменение деловой стратегии.
— Понятно… Итак, это заведение больше не таверна. Это кондитерская, где вместо настоящей пищи ассортимент пастельного абсурда. Вы довели порядочного и трудолюбивого человека до того, что ему приходится печь розочки, чтобы заработать на пропитание.
— Вздор! Мы ни до чего не довели мистера Фосбери.
— Мисс, чего вам не хватает? Вы… заставили мужчину опуститься до смородины.
Брэм с отвращением отбросил пирожное, затем стер лавандовую глазурь с пальцев краем скатерти из дамаста.
— Ваши действия, сэр, — глупейшее средневековое представление, — сказала мисс Финч, явно оскорбленная. — А мы здесь, в Спиндл-Коув, живем в современном мире. Почему мужчина не может готовить смородиновый джем или делать симпатичные медальоны, если такие вещи ему нравятся? Почему леди не может изучать геологию или медицину, если она интересуется этими науками?
— Женщины не моя забота, — буркнул Брэм. — Но где же все эти «современные» мужчины собираются по вечерам, если они лишены таверны?
Мисс Финч пожала плечами.
— Идут домой, я полагаю. Те немногие, что остались.
— А остальные сбежали отсюда, не так ли?
— Некоторые присоединились к армии или флоту. Другие просто уехали, чтобы найти работу в больших городах. Так что в Спиндл-Коув осталось не так уж много мужчин. Да, конечно, я понимаю, что это делает вашу задачу более трудной, но если быть совершенно откровенной… Мы не ощущаем себя… лишенными чего-либо.
Сюзанна сделала глоток чаю, потом добавила:
— Но я догадываюсь, чего вы хотите, лорд Райклиф.
— Неужели?
Брэм невольно усмехнулся.
Она взяла еще одно пирожное и отчетливо проговорила:
— Вы бы хотели, чтобы мы предложили вам большой кусок мяса с кровью, то есть то, что можно проткнуть вилкой, во что можно вонзить нож. Мужчина смотрит на еду как на сражение, в котором он одерживает победу. Но для женщины еда — это бунт… и свобода, которую мы в Спиндл-Коув едим маленькими сладкими порциями, наслаждаясь ею.
Сюзанна поднесла к губам кусочек пирожного и отправила его в рот. Ее проворный язычок тотчас выскользнул наружу, чтобы спасти «заблудившийся» кусочек варенья.
Брэм чуть не застонал и заставил себя отвернуться, ища спасение в игре талантливой мисс Тейлор. Она так очаровала собрание, что между финальными аккордами и первыми раскатами восторженных аплодисментов возникла приятная пауза. Брэм рукоплескал вместе с остальными. Торн же был единственным человеком в «таверне», который не аплодировал. Капрал безучастно стоял у двери, скрестив руки на груди. Брэм предположил, что для Торна аплодисменты слишком похожи на проявление эмоций. Потому что он человек-скала. Причем не просто скала, а скала, закованная в железо. К тому же покрытая льдом. И должно было произойти что-то действительно шокирующее, чтобы капрал проявил хоть какие-то эмоции. И тут он вдруг вздрогнул и нахмурился — для него, Торна, подобная реакция на что-либо была подобна душераздирающему крику.
Брэм повернулся, чтобы посмотреть, что же так сильно взволновало его друга. Оказалось, что мисс Тейлор поднялась со скамьи у фортепиано и, улыбнувшись, сделала глубокий реверанс. И теперь Брэм увидел то, чего не заметил, рассматривая ее в профиль. Другая сторона прекрасного лица мисс Тейлор была испорчена родимым пятном. Красноватое пятно в форме сердца покрывало большую часть ее правого виска и исчезало в волосах.
Жаль… Такая симпатичная девушка…
Словно прочитав его мысли, мисс Финч бросила на него Острый взгляд.
— Мисс Тейлор — одна из моих самых дорогих подруг. Я не знаю человека добрее и прекраснее.
Ее голос был как лезвие, и то, что она хотела сказать, было предельно ясно: «Не смейте причинять боль моей подруге».
Что ж, это многое объясняло. То есть объясняло странное положение дел в этой деревне. Мисс Финч провозгласила себя покровительницей этой необычной группки чудачек. И в ее глазах он, Брэм, являлся врагом. Как, впрочем, и любой настоящий мужчина.
Тут мисс Тейлор направилась к своему столу, а какая-то молодая женщина в очках приблизилась к фортепьяно. Но она не стала садиться. И в руках ее не было никакого музыкального инструмента — зато была коробка, которая начала переходить от одной леди к другой, и ее содержимое вызывало у них живейший интерес… и в то же время недоумение, ибо содержимым коробки были просто комья земли.
— Что делает эта девушка? — пробормотал Колин, в третий раз откусив от кекса с тмином. — Она собирается прочитать лекцию о грязи?
— Это Минерва Хайвуд, — сказала Сюзанна. — И она геолог.
— Теперь ясно, откуда у нее грязь на подоле, — усмехнулся Колин.
— Она здесь на всё лето с матерью и двумя сестрами, мисс Дианой и мисс Шарлоттой. — Мисс Финч указала на группу светловолосых дам за соседним столом.
— Ну-ну… — пробормотал Колин. — Очень интересно…
А у фортепиано появилась другая молодая леди, сменившая девушку-геолога. И Колин тотчас занял ее место, оказавшись рядом с Дианой Хайвуд.
