Утро богов (Антология) - Шекли Роберт (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Наши вернулись на исходе четвертого часа. Тендряков откинул мой тулуп:
— Жив?
Я кивнул.
— Держите, и сразу. Сразу! — Я принял из рук Тамары Шатуновой стакан с коньяком и через пять минут пришел в себя.
За бортом самолета остался Омск.
В моей голове сложилась в общих чертах та схема, о которой я рассказал.
Вспоминался рассказ Александра Куприна «Звезда Соломона». Скромный чиновник Иван Степанович Цвет, герой рассказа, с удовольствием разгадывает головоломки, шарады, ребусы. У него на это настоящий талант. После вечеринки с сослуживцами, наутро, появляется некий Мефодий Исаевич Тоффель. Представляется. Объясняет об имении, доставшемся Цвету в наследство от дяди. Недорого обещает устроить все дела.
В старом доме, полуразвалившемся от времени, наш герой попадает не то в редкостную библиотеку, не то в лабораторию алхимика, не то в мастерскую. Покойный дядя был магом и чернокнижником.
«Два предмета на ясеневом столе привлекли особенное внимание Цвета: небольшая, в фут длиною, черная палочка; один из концов ее обвивала несколько раз золотая змейка с рубиновыми глазами; а также шар величиною в крупное яблоко из литого мутного стекла или из полупрозрачного камня, похожего на нефрит, опал или сардоникс».
Книга, переплетенная в ярко-красный сафьян, приоткрывает Ивану Степановичу завесу над тысячелетней тайной. У самой книги непростая история, она сменила двух владельцев, пока не досталась покойному. Его рукой вписаны шифрованные строки. Вот шифр раскрыт. Случайно Цвет находит в книге рисунок звезды Соломона и маленькие квадратики с латинскими буквами. И еще одно важное достижение: он убеждается, что тринадцать квадратиков не пропускают свет. Из букв, начертанных на них, в минуту вдохновения он складывает слово, дающее ему власть над многими вещами и людьми нашего мира.
Жаль, что не удастся воспроизвести весь процесс, всю таинственность совершенного. Этот волнующий поиск так убедительно описан в рассказе, что невольно веришь и даже пытаешься выделить главные этапы, чтобы сопоставить его с законами магии.
Необходимое исполнено — и все желания героя тоже начинают исполняться. Утром, отодвинув тяжелую занавеску, распахнув форточку, он мечтает о чашке чаю. Но как его достанешь в этой глуши, в заброшенном старом доме?
«Тотчас же сзади него скрипнула дверь. Он обернулся. В комнату входил вчерашний ветхий церковный сторож, с трудом неся перед собой маленький, пузатый, ярко начищенный самовар».
Церковный сторож, невесть как подоспевший в этот момент с самоваром, олицетворяет первое чудо. А вот еще одно:
«Иван Степанович вошел в вагон. Окно в купе было закрыто. Опуская его, Цвет заметил как раз напротив себя, в открытом окне стоявшего встречного поезда, в трех шагах расстояния, очаровательную женскую фигуру. Темный фон сзади нее мягко и рельефно, как на картинке, выделял нарядную весеннюю белую шляпку с розовыми цветами, светло-серое шелковое пальто, розовое, цветущее, нежное, прелестное лицо и огромный букет свежей, едва распустившейся, только этим утром сорванной сирени, который женщина держала обеими руками».
«Хоть бы один цветок мне!» — воскликнул Цвет про себя.
«И тотчас же прекрасная женщина с необыкновенной быстротой и с поразительной ловкостью бросила прямо в открытое окно Цвета букет».
«…Поезд проезжал совсем близко мимо строящейся церкви. На куполе ее колокольни, около самого креста, копошился, делая какую-то работу, человек… «А что, если упадет?» — мелькнуло в голове у Цвета, и он почувствовал противный холод под ложечкой. И тогда же он ясно увидел, что человек внезапно потерял опору и начинает беспомощно скользить вниз по выгнутому блестящему боку купола, судорожно цепляясь за гладкий металл. Еще момент — и он сорвется.
«Не надо, не надо!» — громко закричал Цвет и в ужасе закрыл руками лицо. Но тотчас же открыв их, выдохнул с радостным облегчением. Рабочий успел за что-то зацепиться, и теперь видно было, как он, лежа на куполе, держался обеими руками за веревку, идущую от основания креста».
После этого Цвет со стыдом и страхом размышляет о том, что было бы, если все человеческие желания обладали способностью мгновенно исполняться: мир охватило бы кровавое безумие.
«Пусть сейчас, в апреле месяце, на столике очутится арбуз!» — это одно из невинных пожеланий Цвета. Но арбуз не появился.
«Хочу, во-первых, чтобы сию минуту зажегся свет. А во-вторых, хочу во что бы то ни стало духов «Ландыш».
В ту же минуту вошел проводник со свечкой на длинном шесте. Он зажег газ в круглом стеклянном фонаре…»
И тот же проводник протянул Ивану Степановичу флакон из-под духов с запахом ландышей. Кто-то забыл его.
Магия. Но в сферу ее включены только те явления, которые не нарушают законов природы. Арбуз в апреле отменяется! Отменяются или не так точно выполняются кое-какие другие желания героя.
Не все пожелания безобидны, но, однако, материализуются. Сцена на скачках, где Цвет делает ставку на лошадь Сатанеллу, убеждает в этом.
«Эта скачка была по своей неожиданности и нелепости единственной, какую только видели за всю свою жизнь поседелые на ипподроме знатоки и любители скакового спорта. Одного из двух общих фаворитов, негра Сципиона, лошадь сбросила на первом же повороте и при этом ударила ногой в голову. Несчастного полуживым унесли на носилках. Вслед за тем упал вместе с лошадью какой-то жокей в малиновом камзоле с зеленой лентой через плечо… Двое столкнулись друг с другом так жестоко, что не смогли продолжать скачку. У одного оказалась вывихнутой рука, а у другого сломалось ребро».
Сатанелла с жокеем Казум-Оглы выигрывает скачку. Желание исполнено. Деньги в кармане.
«Сколько еще несчастий причиню я всем вокруг себя. Что мне делать с собой? Кто научит меня?» — это мысли героя после скачек.
«Но о боге набожный Цвет почему-то в эту минуту не вспомнил» — это прямой ответ автора рассказа на «роковые» вопросы героя этого же рассказа.
«Цвет никому не хотел зла, но невольно причинял его на каждом шагу».
И еще одно горе терзало Цвета, сообщает Куприн. От него уплыло куда-то во тьму прошлое. Он не мог вспомнить его. И это его мучило. (Так и мы, современные люди, не можем вспомнить своего прошлого и даже не хотим этого сделать.)
А настоящее врывалось к разбогатевшему Цвету в кабинет всегда, когда он меньше всего этого желал. Его олицетворяет деловой секретарь. Вот соответствующая сцена:
«Немного времени спустя к нему вошел его личный секретарь, ставленник Тоффеля, низенький и плотный южанин, вертлявый, в черепаховом пенсне, стриженный так низко, что голова его казалась белым шаром с синими от бритья щеками, губами и подбородком. Он всем распоряжался, всеми понукал, был дерзок, высокомерен и шумлив и, в сущности, ничего не знал, не умел и не делал. Он хлопал Цвета по плечу, по животу и по спине и называл его «дорогой мой» и только на одного Тоффеля глядел всегда такими же жадными, просящими, преданными глазами, какими Тоффель глядел на Цвета. Иван Степанович знал о нем очень немногое, а именно, что этого молодого и глупого наглеца звали Борисом Марковичем, что он вел свое происхождение из Одессы и был по убеждению сосьяль-демократ, о чем докладывал на дню по сто раз».
Тоффелю нужно слово, отгаданное Цветом.
И Цвет простодушно дарит секрет. За это он удостаивается похвалы М. И. Тоффеля, овладевшего тайной звезды Соломона. Все исчезает как во сне: деньги, новые друзья и знакомые, великолепное общество, дорогие рестораны, приемы, которые устраивал Цвет. Он обретает душевный покой и прошлое, добровольно отрекшись от всего этого, как от мишуры.
Таков сюжет произведения Куприна.
Внимание привлекает магия. Ее писатель чувствует очень тонко. Чем обыденней явления, цепочка которых ведет к цели, тем большее мастерство достигнуто Необычное в обычном. Это и есть главный, пожалуй, закон.
Одно из немногих исключений — сцена испарения личного секретаря Цвета, надоевшего ему до чертиков.
