Преследование праведного грешника - Джордж Элизабет (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Отклонившись от своего обычного пути от Итон-террас до Скотленд-Ярда, он заехал в госпиталь Челси и Вестминстера проведать Вай Невин. Лечащие врачи молодой пациентки предоставили ему для свидания с ней четверть часа. Но в течение отпущенного времени она пребывала под действием каких-то сильных успокоительных средств и даже ни разу не пошевелилась. Ее приходил осматривать пластический хирург, что повлекло за собой необходимость снятия бинтов, но она проспала и эту процедуру.
Во время осмотра в больницу примчалась Шелли Платт в полотняном брючном костюме и сандалиях, скрыв свою огненно-рыжую шевелюру под широкополой шляпой из волокон рафии и спрятав глаза за черными очками. После вчерашнего визита Линли в ее комнатенку на Эрлс-корт она тут же начала названивать Вай, чтобы выразить соболезнование по поводу смерти Николь Мейден. Так и не дозвонившись до подруги, она сама понеслась на Ростревор-роуд, где все соседи оживленно обсуждали нападение на ее бывшую сожительницу.
— Я должна увидеть ее! — услышал Линли, наблюдая за тем, как хирург осматривает изуродованное лицо Вай и спокойно описывает состояние разбитых вдребезги костей, кожных повреждений и шрамов с бесстрастностью человека, пригодного скорее к медицинским исследованиям, чем к лечению пациентов.
Узнав своеобразный акцент, если не сам донесшийся из коридора голос, Линли извинился и, выйдя из палаты, обнаружил мисс Шелли Платт, вырывающуюся из рук полицейского охранника и дежурной медсестры.
— Это все он, как пить дать! — увидев Линли, воскликнула Шелли Платт. — Я сболтнула ему, а он, гад, добрался до нее! Добрался, сволочь. И расправился с ней, как я и думала. А теперь он завалится ко мне, если узнает, что я выдала вам всю подноготную его делишек. Как она там? Как Вай? Дайте мне взглянуть на нее. Я должна…
В ее воплях начали проскальзывать истерические нотки, и медсестра спросила, не является ли «нервная особа» родственницей больной. Шелли сняла черные очки и в молчаливой мольбе устремила на Линли распухшие от слез глаза.
— Она ее сестра, — сообщил Линли дежурной медсестре, взяв Шелли под локоть. — Ей разрешено ненадолго пройти туда.
Войдя в палату, Шелли бросилась к кровати, где вторая медсестра накладывала Вай новые бинты. Пластический хирург к тому времени вымыл руки под краном и ушел. Шелли заплакала, завывая между всхлипами:
— Вай, Вай, Вай, куколка моя. Я не хотела ничего такого. Ни сном ни духом не помышляла. — Она взяла вялую руку, лежащую на одеяле, и прижала ее к своей костлявой груди, словно бьющееся в ней сердце могло подтвердить ее слова.
— А что с ней такое? — спросила она медсестру. — Что вы с ней сделали?
Медсестра неодобрительно поджала губы, накладывая последнюю марлевую повязку на раны.
— Ей дали обезболивающий наркоз, мисс.
— Но с ней все будет в порядке? Глянув на медсестру, Линли сказал:
— Она поправится.
— Но ее лицо… Все эти бинты… Что он натворил с ее лицом?
— Он бил ее по лицу.
Шелли Платт зарыдала.
— Нет, нет. Ох, Вай, мне ужасно жаль. Я вовсе не хотела повредить тебе. Я просто разозлилась, вот и все. Ты ж меня знаешь.
Медсестра сморщила носик при столь бурном проявлении чувств и вышла из палаты.
— Ей понадобится помощь пластического хирурга, — сообщил Линли, когда они с Шелли остались одни. — И все же… — Он поискал слова, чтобы прямо, но сочувственно объяснить этой девушке, какое будущее, скорее всего, ожидает Вай Невин. — Достаточно велика вероятность, что ее профессиональные рамки значительно сузятся.
Он помедлил, оценивая, поняла ли Шелли его завуалированное объяснение. Сама не отличаясь красотой, но все еще оставаясь при деле, она могла бы понять, что значат шрамы на лице для женщины, которая зарабатывает на жизнь, разыгрывая перед клиентами Лолиту.
Шелли перевела страдальческий взгляд с Линли на свою подругу.
— Тогда я буду заботиться о ней. С нынешнего дня и всю оставшуюся жизнь. Я позабочусь о моей Вай.
Она поцеловала руку Вай, сжала ее сильнее и заплакала еще громче.
— Сейчас ей нужен покой, — сказал Линли.
— Я не покину ее, пока она не увидит, что я здесь.
— Вы можете подождать в коридоре с констеблем. Я предупрежу его, чтобы он разрешал вам входить в комнату каждый час.
Шелли с большой неохотой выпустила руку Вай. В коридоре она сказала:
— Вы ведь поедете к нему, верно? Вы прямо сейчас отвезете его в тюрьму?
И эти два вопросы преследовали Линли весь оставшийся путь до Ярда.
Мартин Рив подходил на роль подозреваемого в нападении на Вай Невин по всем пунктам: он имел мотив, средства и возможности. Ему приходилось поддерживать определенный стиль жизни и кроме всего прочего обеспечивать наркотиками подсевшую на иглу жену. Он не мог допустить ни малейшей потери своих доходов. Если одной девице удалось успешно оставить его, то что помешает другой девице — или целому десятку — последовать ее примеру? А если он позволит этому случиться, то вскоре останется не у дел. Ведь необходимым условием для процветания проституции является наличие самих проституток, готовых обслужить клиентов. Сутенеры лишь отсасывают у них часть дохода. Мартин Рив прекрасно понимал это. Он мог держать своих девиц в подчинении наглядным примером и страхом: наглядно показать, на какие крайние меры он готов пойти для защиты своих владений, и тем самым предупредить остальных, что им грозит в случае неповиновения. Очевидно, наказание Вай Невин должно было стать уроком для остальных женщин Рива. Вопрос заключался лишь в том, стала ли смерть Николь Мейден и Терри Коула таким же назидательным уроком.
Существовал единственный способ выяснить это: доставить Мартина Рива в Ярд без адвоката на буксире и, как только он окажется в их распоряжении, выманить у него признание с помощью хитрости. Но для этого Линли нужно было получить преимущество перед этим человеком, а его выбор в данной области был весьма ограничен.
Линли поискал средства манипуляции среди фотографий, доставленных ему полицейскими после осмотра квартиры Вай Невин. В частности, он изучил след ботинка, отпечатавшийся на плитке кухонного пола, размышляя о том, достаточно ли редко встречается узор из шестиугольников на подошвах, чтобы использовать его в качестве улики. Этого определенно могло бы хватить для ордера. И с ордером в руках три или четыре полицейских могли бы перевернуть вверх дном всю эту «финансовую» фирму и найти там свидетельства сутенерских делишек Рива, даже если у него хватило ума избавиться от ботинок с шестиугольниками на подошвах. Как только они раздобудут доказательства, то смогут запугать наглого сутенера. А именно это и нужно было Линли.
Он внимательно разглядывал снимки, один за другим выкладывая их на стол. Он все еще упорно выискивал в них хоть что-то полезное, когда в его кабинет ворвалась Барбара Хейверс.
— Кошмарные дела, инспектор, — объявила она без всякого вступления. — Погодите, пока не услышите, что я нарыла.
И она начала трещать о каком-то аукционном доме на Корк-стрит, о некоем Ситуэлле, о Сохо-сквер и «Кинг-Райдер продакшн».
— И тут, выходя из его квартиры, я вижу эту картину, — торжествующе заключила она. — Поверьте мне, сэр, если бы вы хоть одним глазком взглянули на «шедевры» Силлы Томпсон в Баттерси, то согласились бы, что это не может быть простым совпадением — то, что я случайно наткнулась на единственного человека в этом божьем мире, решившегося купить одну из ее картин. — Она плюхнулась на стул, стоявший возле его стола, и сгребла разложенные фотографии. Бегло просматривая их, она добавила: — Кинг-Райдер, вот кто нам нужен. И я готова расписаться в этом кровью, если хотите. Линли уставился на нее поверх очков.
— Что привело вас к этой мысли? Вы обнаружили какую-то связь между мистером Кинг-Райдером и архивными делами Особого отдела Мейдена? По-моему, в вашем отчете не упоминалось… — Он нахмурился, сомневаясь, что ему понравится ее ответ. — Хейверс, как вы вышли на Кинг-Райдера?
