Из тупика - Пикуль Валентин Саввич (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
А над лежащим Уилки стоит сейчас Басалаго и плачет.
- Скажи, подлец Уилки, тебе не стыдно взрывать меня?..
Обоих молодцов отвезли в лазарет. Никаких особенных событий в этот день больше не было. Только, незаметные с бортов кораблей, проходили в порту и на дороге аресты и обыски.
На следующий день - приказ: "Я, главнокомандующий всеми союзными войсками в России, желаю уверить всех в мирных намерениях союзников, а также в нашем искреннем желании помочь России освободиться от немцев, белых финнов и всех враждебных агитаторов. В течение вчерашнего дня мне пришлось обыскать в полном согласии с гражданскими властями (и это было тяжелой обязанностью для меня) некоторые здания с целью отобрания оружия и для временного задержания некоторых лиц... для охранения лояльных граждан России, а также, чтобы обеспечить спокойную базу, с которой могут предприниматься ваши и наши военные действия против врагов, вторгшихся в Россию. Я прошу всех граждан вернуться к своим занятиям спокойно и без боязни и усердно содействовать нашим войскам в достижении нашей общей с вами цели, т. е. воссоздания свободной и великой, нераздельной России. Да поможет бог России!
Главнокомандующий союзными военными силами в России
генерал-майор Пуль.
Мурманск.
13 июля 1918 г.".
А на мачтах флагманского крейсера адмирал Кэмпен поднял строгий сигнал:
СЪЕЗД С КОРАБЛЕЙ ВОСПРЕЩЕН
Этот сигнал видели все на рейде. Но русские команды решили, что он относится только к кораблям английским, французским, американским. Отбубнили свое окаянное время склянки флотилии.
Вот и чистая ночь, вот и чистый рассвет...
* * *
На рассвете от борта "Аскольда" отвалила шлюпка-шестерка. Это была первая за день - семичасовая, как ее называли на крейсере. Под напором матросских тел трещали ясеневые весла.
Матрос Митька Кудинов сидел на транцевой доске, командуя:
- А-а-а... рвок! А-а-а... рвок! Левая - потабань...
Пулеметная очередь сбросила его с транца в воду. Загребной Власьев успел перехватить дружка рукою; мокрого и мертвого матроса втащили обратно в шестерку. Разворот под веером пуль, и теперь на руле сидел Власьев.
- А-а-а.. рррвок! А-а-а... рррвок! Навались...
...Матрос Кудинов, совсем еще молодой, лежал на железном палубном настиле, и мокрые бакенбарды, отращенные от полярной тоски, казались такими несуразными на его лице, ставшем вдруг строгим, словно он заступил в караул.
Из кают-компании сбежались офицеры, недавно прибывшие на крейсер. Они еще не освоились с обстановкой рейда и, глядя на убитого, растерянно озирали союзную эскадру, говоря:
- Неужели это сделали англичане? Господа, неужели наши добрые союзники могли решиться на такое вероломство?..
Команда:
- Во фронт! - И все развернулись лицами внутрь корабля.
Четкими шагами стремительно направлялся и спардеку кавторанг Зилотти. Остановился над убитым. Долго крестил себя. И - прямо в толпу матросов:
- С некоторых пор, - сказал громко, - сыны гордого Альбиона стали представлять себе русский народ вроде какого-то дикого племени! Им кажется (повернулся кавторанг к офицерам из Гельсингфорса), что мы, избегая большевизма, будем счастливы прибегнуть под защиту британской колонизации. Они ошибаются! Я еще раз повторяю всем (снова к матросам): они ошибаются!
Двенадцать пулеметов сразу открыли огонь по крейсеру. Очереди хлестали над палубой, сpeзaя такелаж, туго обтянутый, и тросы лопались со свистом концы их стегали броню корабля.
- По местам! - раздался призыв.
- Стойте. - задержал команду Зилотти. - Разве вы не видите, что мы давно под прицелом? Смотрите: с "Адмирала Ооб" - четыре трубы с торпедами... Повернитесь: "Глория" - четыре по восемь дюймов... Наводка по нашему борту! - Надел фуражку и приказал: - Катер - под трап! Я пойду на "Глорию" сам...
Катер домчал его до флагманского крейсера англичан. Очевидно, через сильные чечевицы британцы разглядели офицера, и стрельбы не было. Катер оттолкнули от борта, не приняв от него швартового шкентеля, но фалрепные юнги услужливо переняли на адмиральский трап кавторанга.
Зилотти настойчиво объявил вахте:
- Мне необходимо видеть старшего на рейде... Кэмпена!
- Пожалуйста. Адмирал ждет вас...
Узкие переходы. Трапы. Люки. Вниз, вниз, вниз! "Почему вниз?"
Вестовой распахнул двери:
- Прошу.
Зилотти недовольно взмахнул старорежимной треуголкой:
- Ах ты, сын собаки! Добавь: сэр!
- Да, сэр.
- Вот так уже лучше...
Нравы британского флота ему были известны. Потребовав уважения к себе, Зилотти шагнул вперед через высоченный комингс, и двери были с лязгом задраены за спиною кавторанга. Так они задраивались по водяной тревоге. Намертво.
Он огляделся в изумлении. Перед ним - броня. Справа и слева от него броня. Борт... борт... переборка. И - никого!
И даже не было иллюминатора - мигала над ним лампочка.
Но заранее был приготовлен стул. Стул, чтобы сидеть.
Этот стул был для него, и кавторанг сел...
Все это называлось так: арест.
* * *
Из бокса "тридцатки" проследовала до кабинета поручика элегантная секретарша.
- Сэв! - сказала она. - Кажется, взялись за "Аскольд".
- Я знаю, - ответил Эллен. - Но пусть англичане разбираются с крейсером сами. Мы люди скромные, и от главного калибра подальше...
Секретарша перебрала в руках бумаги:
- Протест... протест... Я уже устала от этих глупостей. Но есть один протест, достойный внимания.
- От кого?
- На этот раз, - засмеялась секретарша, - протестует настоятель Печенгской первоклассной обители - сам отец Ионафан: ему не нравится, что в монастыре размещена тюрьма!
- Да, тюрьма получилась первоклассная, как и сам монастырь: из Печенги не удерешь... Не отвечать!
Брамсон пригласил Эллена на "Чесму", давно разоренную. Орудия с линкора были уже сняты, пустые станки башен заросли красной ржавью. Вдвоем с юристом поручик обошел гулкие пустые отсеки. Шарахались из-под ног крысы, испуганные светом. Переговаривались.
- Если здесь шестнадцать камер, - говорил Брамсон, - да еще по левому боргу для предварительного заключения...
- Обратите внимание: вот отличное помещение для караула!
- Согласен, поручик. Лучше "Чесмы" труднее придумать тюрьму. Они даже рифмуются, - пошутил Брамсон, - тюрьма-Чесма... И что самое главное, никуда отсюда не вырвешься: броня!
Когда они поднялись на палубу, мимо "Чесмы" - в сторону "Аскольда" проходил паровой катер с британскими матросами.
- Женщина там, что ли? - пригляделся Брамсон через очки. ...Катер заметили и с борта "Аскольда". Нескладная высокая женщина привлекла внимание сигнальщиков. Вот она поднялась по трапу и оказалась шотландцем здоровенным малым в короткой юбочке и берете.
Шотландец на чистом русском языке заговорил:
- Вы давали радио на "Глорию"? Я адъютант генерал-майора Фредерика Пуля... Что у вас тут произошло, ребята?
- Вот, полюбуйтесь, - отвечали ему офицеры, показывая на мертвого матроса. - За что вы его убили? Что он вам сделал?
Вся команда крейсера толпилась на верхнем деке, лицом к трапу, возле которого лежал Кудинов; над ним остановился шотландец в юбочке, с крепкими волосатыми ногами футболиста. И вдруг "Аскольд" слабо дрогнул: это пришвартовались к нему с другого (совсем другого) борта сразу два тральщика. Один - с пустой палубой, будто там все вымерло, а другой - с абордажной партией морской пехоты. Заклацали затворы карабинов, и шотландец перестал рассматривать убитого.
- Кто здесь старший? Офицеры, команду - вдоль борта! Осталась только вахта, а весь экипаж замер в строю. И было объявлено, что возле совдепа состоится общий митинг, где генерал Пуль выслушает от аскольдовцев все претензии к британскому командованию. Велели прыгать на тральщик с пустой палубой, и тральщик сразу отдал концы.
Возле совдепа аскольдовцев встретил язвительный Юрьев:
