Кромешник - О'Санчес (Александр Чесноков) (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Гек снарядил ради эксперимента пиратский катер, оснастил его крупнокалиберными пулемётами, пушечками, броней, форс-моторами… Два рейса прошли удачно: накрыли «золотарей» на двести килограммов да у кокаинщиков изъяли пол-лимона долларов наличными, но третий раз, как в сказке, оказался роковым для судна и экипажа – по рации сообщили, что отрываются от сторожевого (или боевого – помехи, не понять ничего…) корабля англичан, и затихли на дне морском. Материальные затраты практически окупились, но кто вернёт людей? А у них семьи, и им надо помогать – вот и опять расходы…
Гек решил отложить до лучших времён морские потехи, благо на суше проблем стояло выше головы.
За два последних года Гек больше чем наполовину поглотил наследство покойного Дяди Грега, сумел отщипнуть изрядные территориальные куски у покойного Кошеловки, которому удалось помереть на свободе и своей смертью (от инсульта), а точнее у его сварливых наследников – те никак не могли выяснить, кто из них сильнее и грознее. И таким образом вплотную подобрался к масштабам, за которыми следует устно присуждаемый «общественным» уголовным мнением титул Дядьки…
Однако таковым его никто не признавал. Причины этому крылись в манере Гека вести дела. Он не водил дружбу ни с кем из «авторитетных» гангстеров, не участвовал в обсуждении общегородских проблем, игнорировал связи в политических и правоохранительных кругах, ограничиваясь (через Красного) подкупом лягавых на уровне районных отделений. Он никак не хотел понять простую истину: без официального прикрытия на городском уровне и выше – не продержаться, сомнут. Он запретил своим людям операции с наркотой, несмотря на чудовищно высокую рентабельность этого дела, и убивал ослушников без разговоров и амнистий. Популярности среди многочисленного уличного отребья, волонтёров уголовного мира, это ему также не прибавило. Он не признавал демонстрации силы по типу стенка на стенку, когда гангстера съезжаются на «ристалище» чуть ли не ротами. Взрывчатка, автомат, снайперская винтовка, нож, топор, удавка – что угодно, только не безмозглые кордебалеты а-ля «Вестсайдская история»… Иные дегенераты матерно пеняли ему по телефону, что он-де не по правилам воюет, и поражённый Гек готов был поклясться, что они сами искренне верят в то, о чем говорят… «Пентагон» также был вне сферы его влияния, если брать «официальное» признание права его людей, из числа севших, на привилегии в условиях отсидки. Однако тут были нюансы: пока главари «пентагонных» кланов почивали на лаврах успехов прежних лет, угнетённые, но полноправные, то есть не «обиженные» обитатели «Пентагона» постепенно сплачивались вокруг эмиссаров Гека, которые были малочисленны, но относительно дружны и едины в своих взглядах (Гек не любил фрондёров за спиной). Этому способствовали и щедрые «грелки», которые Гек гнал на Ушастого, мотавшего там срок (неосторожное обращение с огнестрельным оружием, повлекшее за собой смерть…) и назначенного им зырковым по «Пентагону». А тот, по своему здравому смыслу, распределял деньги и жрачку с куревом среди своих и сочувствующих. Ушастого «отбили» адвокаты из конторы Малоуна, и он вместо «вооружённого нападения» на «дикую» банду Чики-Чака с тремя итоговыми трупами получил три года за незаконное хранение оружия, из которых почти полгода уже отсидел.
Гек не возражал, когда его пристяжь, хрустя оттопыренными карманами, принялась отовариваться престижными моторами и килограммовыми нашейными золотыми цепями, однако сам жил по-прежнему скромно. Гусёк окончательно «упал» на моторы Гека, которых у него было три, записанных на подставные лица, и, за исключением езды, проводил все время в гараже. Три машины – бронированные, с мощнейшими моторами – имели вид «шевроле», БМВ и «форда» выпуска конца семидесятых – самого начала восьмидесятых, чтобы не производить впечатления новых, но и чтобы не выделяться «антикварностью» своею…
Однажды Гек проснулся затемно, душно ему показалось – и он открыл форточку. Фонари ещё горели, отражаясь от окон соседних домов, асфальтовых лужиц… Тёплый, даже перегретый воздух квартиры чуть ли не с шипением вырвался сквозь решётки наружу, а спустя минуту, или чуть поменьше, осенний воздух, сырой, наполненный холодным запахом опавшей листвы, мягко упал Геку на грудь и плечи. Гек с удовольствием потянул ноздрями свежесть – показалось мало, вдохнул полной грудью. Спать не хотелось, тренировку делать – рано ещё, можно просто полежать… Ах, что-то сегодня нужно было сделать или решить… Никак не вспомнить – что именно… Гек прошёл в туалет, заглянул в умывальник, посмотрел в перископические «глазки», ведущие в парадное и чёрный ход… и вспомнил: день рождения у него, двадцать восемь лет стукнуло. Гек ни разу в жизни этого дня не отмечал, если не считать тот вечер, когда его принимали в ряды гвардейцев дона Паоло в сицилийской тюрьме…
Да, никогда не отмечал, в смысле празднества с подарками и друзьями, но всегда выделял этот день особо. Вот и сейчас Гек с неопределённой улыбкой повалился на кровать, закинул руки за голову и задумался. И как всегда, вместо того чтобы сосредоточиться на чем-то значительном, голова охотно впускала всякий мусор, мысли прыгали, тасовались, оборачивались малопристойными видениями, перерастая в дремоту… Гек встряхнулся от холода, заполнившего его дежурное жильё, захлопнул форточку и снова нырнул в кровать. И снова тепло и предрассветные сумерки подмешали сон в его мысли… Резкий телефонный звонок ударил по нервам и заставил сердце стучать вдвое быстрее положенного – этот телефон не должен был звенеть по пустякам…
Гуська убили. Полиция проводила на месте происшествия, в гараже, следственные действия, с прибывшего Гека в присутствии Малоуна сняли показания, явно давая понять, что Гек и сам мог быть причастным к убийству. Однако к исходу чёртова этого дня кое-что прояснилось: были свидетели, слышавшие дикие крики, видевшие, как в четвёртом часу утра от гаража бежали какие-то люди, вроде как молодые… Гуська пытали, били с садистской жестокостью, выкололи глаз, пробили череп в двух местах… Но это было уже потом, когда его кончали… Видимо, его крики и слышали свидетельницы – старухи из близлежащих домов… Труп представлял собою жуткое зрелище, кровь повсюду, кишки вылезли, эх…
Гек клял себя, что утратил осторожность и не поставил ночную охрану у гаража – до этой ночи проблем не было, но раньше и гараж был в самом сердце Гекова квартала… А этот гараж, новый, как раз вплотную подходил к очередному винегретному району, на который нацелился Гек. Так что это могло быть предупреждение от аборигенов. А может, и иное что… В «каменных джунглях» не бывает длительных статус кво – всегда происходят подвижки, всегда находится человек или группа лиц, которые не желают знать запретов и бросают вызов прежним порядкам… Изредка они побеждают и устанавливают новый порядок – на государственном уровне это называется революцией…
В тот вечер Гусёк получил деньги, ежемесячные десять тысяч на «хозяйство», так денег при нем не нашли. Исчезла золотая цепочка, пистолет, золотые часы, кожаная куртка, магнитола машинная, насос, ещё какая-то дребедень из гаражного хозяйства… Разумеется, обо всем этом Гек полиции не сообщил – ему было не положено жаловаться в полицию ни по своим понятиям, ни даже по местным гангстерским. Вместо этого Гек всю следующую неделю настраивал паутину: приметы похищенного, включая серийный номер магнитолы, сообщил всем, кого знал из ворующих, из барыг, предупредил всех владельцев торговых точек на подведомственных территориях, позвонил даже в Иневию, где у него возник контакт по золотишку… Именно в Иневии и всплыл искомый след: барыга сообщил, что купил хорошую золотую цепь и золотые часы, подходящие по приметам и за треть цены, – видать, палёные… Гек лично скатал на поезде туда, чтобы убедиться (часы сам ему дарил на именины, да паспорт на них отдать поленился – а теперь пригодилось…). Часы были те. Остальное было делом техники, хотя попотеть пришлось: шутка ли – в новом районе вычислить тех, кто попадал под описание, сделанное скупщиком. Достоверно установили одного – белого, наркомана, ранее судимого за грабёж (сумочку вырвал), а ныне перешедшего на героиновую розницу и мелкий рэкет. Он, стало быть, и разбоями не брезгует – порошок-то дорогой, дважды в день по жилкам разгонять… Красный чуть не насмерть запинал Бомбера (так парня звали по кличке) во время допроса, но тот упрямо молчал. И только когда Гек, узнав о «трофее», лично спустился в подвал и приступил к нему с вопросами – дело пошло. Красный был изгнан до утра домой – с утра будет забот по горло… Гек для начала отхватил парню топором поочерёдно все пальцы на левой руке и только потом взялся спрашивать. Бомбер, намертво привязанный к креслу, выл и матерился со слезами на глазах, понимая, что пришёл его смертный час, но в диком запале все ещё упорствовал. Его нельзя было по-настоящему уродовать до поры, и Гек принялся за зубы: он вставил ему распорку в рот, включил электродрель и стал методично сверлить, зуб за зубом. Парень трясся, как на электрическом стуле, и дико кричал, пытаясь что-то сказать, но Гек сделал вид, что увлёкся, и разворотил ему семь нижних зубов с левой стороны, прежде чем его позвали в другую «комнату», якобы к телефону. Как только он ушёл, братья Гнедые, Пер и Втор, ассистирующие на допросе, сокрушённо вздыхая, дали Бомберу воды, переменили набухшую кровью повязку на культе и, пугливо озираясь на дверь, посочувствовали: похоже, шеф в раж входит, трудно будет остановить, с зубами покончит, за свою любимую кастрацию примется. А потом, глядишь, на распиловочный станок положит – вдоль распиливать… Отрубленные пальцы и разрушенная челюсть враз перестали казаться обезумевшему Бомберу чем-то страшным на фоне предстоящего, и он решил вступить в разговор – что теперь терять, в конце-то концов, одному за всех мучиться… Но Гек, вернувшись через пятнадцать минут, не слушая его сбивчивых криков, опять включил дрель… Бомбер успел напустить лужу под себя и даже обделался бы, но Гнедые основательно приторочили его к креслу, так что было никак… Только через два зуба Гек услышал «сердобольного» Втора и согласился прерваться на минуту.
