Без единого свидетеля - Джордж Элизабет (книги бесплатно без .txt, .fb2) 📗
Линли отвернулся и посмотрел в окно. Там, за стеклом, серый зимний день неуклонно двигался к ночи и ко всему, что ночь несла с собой.
— Нет, Саймон, — наконец сказал он. — Подсказывать не нужно.
Глава 26
На регистрационной карточке значилось имя Оскар Уайльд. Когда Барбара Хейверс прочитала его, она посмотрела на девушку с серьгой-люстрой, ожидая, что та в ответ закатит глаза: мол, что еще ожидать от наших клиентов. Но по невозмутимому выражению ее лица Барбаре стало ясно, что девица принадлежит к поколению недавних школьников, чье образование сводится к просмотру музыкальных клипов и чтению глянцевых журналов. Для нее имя писателя значило не больше, чем для ночного клерка, зарегистрировавшего клиента, но у того хотя бы было оправдание — он иностранец. Вероятно, Уайльд не слишком популярен в Турции.
Барбара взглянула на строку с адресом: Коллингхэм-роуд. У окна регистрации лежал потрепанный атлас Лондона — очевидно, к его помощи часто прибегают останавливающиеся здесь туристы, — и Барбара отыскала нужную улицу. Чудесным образом оказалось, что находится она совсем недалеко от Лексем-гарденс — с другой стороны Кромвель-роуд. Пешком она дойдет туда за десять минут.
Перед тем как спуститься в вестибюль, Барбара дождалась прибытия в гостиницу группы технических экспертов, вызванных ею из тридцать девятого номера. Мистер Татлисес удалился куда-то: не иначе, связаться с приятелями по МИМу и сообщить, что грядут перемены. А после этого, предположила Барбара, он займется инвентаризацией имущества с целью выявить и уничтожить все, что хотя бы отдаленно напоминает детскую порнографию. Безнадежный кретин, думала Барбара. Он не в силах удержаться, чтобы не загрузить из Интернета мерзкие картинки на свой компьютер (ни один из них не в силах), а о том, что клавиша «Удалить» означает лишь, что файл из одного места перемещается в другое и на самом деле не удаляется, он и не подозревает. Спецы из участка на Эрлс-Корт-роуд зависнут тут на целый день. Когда Татлисес попадет к ним в оборот, уж они выжмут все, что только можно: и о МИМе, и о том, что делается в гостинице, и о маленьких мальчиках и передаче денег из рук в руки, и о многом другом. Конечно, есть одно условие: если только кто-то из офицеров участка не является членом МИМа… Но Барбара не хотела в это верить. Полицейские, священники, врачи, учителя. Человеку нужно если не верить, то хотя бы надеяться, что мораль еще существует.
Действуя в соответствии с приказом Линли, она поговорила со старшим суперинтендантом участка на Эрлс-Корт-роуд. Тот запустил машину в действие, и, когда команда техников-экспертов прибыла, Барбара со спокойным сердцем передала дело в их надежные руки.
Переписав из регистрационной карточки адрес и отдав саму карточку копам из местного участка для снятия отпечатков пальцев, Барбара прошла по Кромвель-роуд и двинулась на восток, по направлению к Музею естественной истории. Через сотню ярдов она оказалась на углу Коллингем-роуд. Барбара повернула и стала искать указанный в гостиничной регистрации номер дома в ряду высоких белых зданий.
Учитывая имя, которое было вписано в карточку, она не питала особых надежд, что адрес не окажется еще одной пустышкой. И в своих предположениях она ушла недалеко от истины. Там, где Коллингем-роуд пересекалась с Кортфилд-гарденс, стояла старинная каменная церковь. На заборе из кованого железа висела табличка, оповещающая всех, кому это было интересно, что здесь находится общинный центр Сент-Люси. Чуть ниже был указан точный адрес. Он до буквы соответствовал адресу, списанному Барбарой с регистрационной карточки «Кентербери». Вот так сюрприз, думала Хейверс, толкая калитку и входя на церковный двор. Адрес на карточке оказался адресом группы МИМ: та самая бывшая церковь Сент-Люси неподалеку от станции подземки на Глостер-роуд, о которой говорил Барри Миншолл.
Миншолл упоминал, что МИМ проводит собрания в полуподвальном помещении, вот на его поиски Барбара и пустилась первым делом. Она обошла здание церкви вокруг, шагая по бетонной дорожке, проложенной вдоль границы маленького кладбища. Покосившиеся надгробия и увитые плющом склепы стояли чуть не вплотную друг к другу, все как один неухоженные.
Каменные ступени с тыльной стороны церкви, к которым привела дорожка, вели в полуподвал. Табличка на ярко-синей двери именовала эту часть общинного центра «Детский сад "Божья коровка"». Дверь была приоткрыта, и изнутри доносился гомон детских голосов.
Барбара вошла и оказалась в вестибюле, где на длинном ряду крючков, вбитых в стену на уровне талии взрослого человека, висели крохотные пальтишки, курточки и плащи, а под ними на полу выстроились резиновые сапожки, терпеливо дожидаясь маленьких хозяев. Из холла двери вели в две комнаты: в одну побольше и во вторую поменьше, но обе заполненные детишками, увлеченно рисующими «валентинки» (в меньшей комнате) и энергично галопирующими под звуки веселой песенки (в большой комнате).
Барбара стояла в нерешительности, не зная, в какую комнату лучше обратиться за информацией, когда из не замеченной ею ранее двери, ведущей в нечто вроде кухни, вышла крупная женщина лет шестидесяти в очках на золотой цепочке. В руках она держала поднос с имбирным печеньем. Свежеиспеченным имбирным печеньем, судя по поднимающемуся аромату. Желудок Барбары издал одобрительное бульканье.
Женщина, увидев Барбару, сразу же перевела взгляд на дверь. По ее лицу стало понятно, что дверь эта должна была быть заперта, и Барбара в душе согласилась, что мысль эта неплохая. Женщина спросила, чем она может быть полезна.
Барбара показала удостоверение и сказала женщине (которая представилась как миссис Макдональд), что она хотела бы поговорить о МИМе.
— О миме? — удивилась миссис Макдональд. — Но у нас нет мимов ни в штате, ни по контракту.
Нет, это не человек, а группа мужчин, которые по вечерам проводят в полуподвале церкви собрания, пояснила Барбара. МИМ — это сокращенное название организации.
А, понятно. Миссис Макдональд ничего об этом не знает. Для информации такого рода констеблю лучше обратиться к агентству недвижимости, через которое сдаются здешние помещения. Компания «Таверсток энд Перси», сообщила она Барбаре. Находится на Глостер-роуд. Да, все, кто снимает помещения в общинном центре, заключают договоры найма при посредничестве этой компании. И программа «Двенадцать шагов», и женский клуб, и курсы писательского мастерства, все.
Барбара попросила у миссис Макдональд разрешения осмотреть помещения полуподвального этажа. Она не рассчитывала найти что-нибудь полезное для следствия, но ей хотелось почувствовать атмосферу места, где извращение не только допускалось, но и приветствовалось.
Просьба Барбары не вызвала у миссис Макдональд восторга, но тем не менее она сказала, что проведет для Барбары небольшую экскурсию, но сначала нужно доставить поднос с печеньем по назначению — утомленной беготней детворе. Она внесла поднос в большую комнату и передала его одной из воспитательниц. Миссис Макдональд еще не успела выйти, а дети за ее спиной уже слетелись к подносу и приступили к имбирному пиршеству. Барбаре оставалось смотреть и облизываться. Пообедать она сегодня не успела, а время уж близилось к вечернему чаю.
Она послушно следовала за миссис Макдональд из комнаты в комнату. Повсюду она видела детские лица — смеющиеся, болтающие, свеженькие, невинные. У нее тоскою сводило сердце при мысли, что вечерами, когда дети уже лежат в кроватках, в этих же стенах собираются педофилы, загрязняя своим дыханием, своим существованием воздух детского сада.
Но осматривать было почти нечего. В большой комнате — невысокая сцена у дальней стены, задвинутая в угол трибуна, составленные один на другой стулья, разрисованные яркими красками стены — радуга, эльфы и огромный горшок золота. В маленькой комнате — крошечные столики, за которыми воспитанники детского сада мастерят поделки, и полки вдоль стен, где поделки эти впоследствии выставляются напоказ, создавая буйство красок и фантазии. Кухня, туалет, кладовая. Все. Барбара попробовала представить в этих комнатках сборище растлителей детей, что для ее воображения оказалось нетрудной задачей. Оно сразу же нарисовало картинку, где мерзкие извращенцы истекали слюной при одной только мысли о детях, проводящих в этих комнатах день за днем, пока какое-нибудь чудовище не похитит их.
