Ночь нежна - Фицджеральд Френсис Скотт (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Мак-Киско сидел на кровати, пьяноватая воинственность его испарилась, хоть он и держал в руке бокал с шампанским. Выглядел он крошечным, злым, смертельно бледным. Не приходилось сомневаться, что он всю ночь пил и писал. Растерянно взглянув на Эйба и Розмари, он спросил:
– Что, уже пора?
– Нет, еще полчаса осталось.
Стол покрывали листы писчей бумаги – длинное, не без затруднений составленное письмо; последние страницы его были исписаны крупным, но почти неразборчивым почерком. В нежном, выцветавшем свете электрических ламп Мак-Киско нацарапал внизу свое имя, запихал листы, смяв их, в конверт и протянул его Эйбу:
– Это жене.
– Вы бы сунули голову под струю холодной воды, – предложил Эйб.
– Думаете, поможет? – с сомнением спросил Мак-Киско. – Да и совсем протрезветь мне как-то не хочется.
– Ну, пока на вас и смотреть-то страшно.
Мак-Киско послушно удалился в ванную комнату.
– Я оставляю все в жутком беспорядке, – сообщил он оттуда. – Даже не знаю, как Виолетте удастся вернуться в Америку. Страховки у меня нет. Я так и не собрался обзавестись ею.
– Перестаньте глупости говорить. Через час вы будете сидеть здесь и завтракать.
– Конечно, я знаю. – Он вышел с мокрой головой из ванной комнаты и уставился на Розмари так, точно увидел ее впервые в жизни. Внезапно глаза его наполнились слезами. – И романа я не закончил. Так обидно. Я вам не нравлюсь, – сказал он Розмари, – ну да что тут поделаешь. Я человек по преимуществу литературный, – он издал какой-то вялый, унылый звук, беспомощно покачал головой. – Столько ошибок совершил в жизни – не сосчитать. А ведь был когда-то из самых выдающихся – в определенном смысле…
Тема эта утомила его, и он ее бросил и попытался затянуться погасшей сигаретой.
– Нравиться-то вы мне нравитесь, – сказала Розмари, – но я не думаю, что вам стоит драться на дуэли.
– Да, надо было отлупить его, но чего уж теперь. Я позволил втянуть себя в историю, которая мне не к лицу. У меня, знаете ли, нрав очень вспыльчивый… – Он наставил на Эйба пристальный взгляд, словно ожидая от него возражений. А затем с испуганным смешком снова поднял к губам погасший окурок. Дыхание его участилось. – Вся беда в том, что дуэль-то я сам предложил, – если бы Виолетта заткнулась, я бы все уладил. Конечно, я и сейчас могу просто-напросто уехать или сидеть здесь, смеясь над этой глупостью, да только не думаю, что Виолетта смогла бы тогда сохранить уважение ко мне.
– Конечно, смогла бы, – сказала Розмари, – еще и большее, чем сейчас.
– Нет, вы ее не знаете. Стоит дать ей преимущество перед вами, и с ней становится так трудно. Мы женаты двенадцать лет, у нас была дочь, она умерла семилетней, а после такого сами знаете, что бывает. Мы оба немного пошаливали на стороне, ничего серьезного, однако это разделяет людей, – и сегодня ночью она назвала меня трусом.
Розмари испугалась, но промолчала.
– Ладно, постараемся обойтись без серьезных последствий, – сказал Эйб и открыл принесенную им с собой кожаную шкатулку. – Вот дуэльные пистолеты Барбана, я прихватил их, чтобы вы с ними освоились. Он возит их с собой в чемодане.
Эйб взвесил архаическое оружие на ладони. Розмари испуганно вскрикнула, Мак-Киско тревожно вгляделся в пистолеты.
– Ну, хотя бы дырявить друг друга из «сорок пятого» нам не придется, – сказал он.
– Не знаю, – отозвался жестокий Эйб. – Предполагается, что чем длиннее дуло, тем вернее прицел.
– А что насчет расстояния? – спросил Мак-Киско.
– Я тоже этим поинтересовался. Если одна из сторон желает смерти другой, они стреляются на восьми шагах, если готова довольствоваться простой раной – на двадцати, ну а когда дело идет лишь о защите чести – на сорока. Я с его секундантом о сорока и договорился.
– Это хорошо.
– В романе Пушкина, – припомнил Эйб, – описана замечательная дуэль. Противники стояли на краю пропасти, и если один попадал в другого, тому неминуемо приходил конец.
Мак-Киско это определенно показалось слишком несовременным и умозрительным – он вытаращил глаза и переспросил:
– Как это?
– Вы не хотите окунуться в море, освежиться немного?
– Нет… нет, я и плавать-то как следует не умею. – Мак-Киско вздохнул и беспомощно признался: – Не понимаю, к чему все это. И почему я в это влез.
То был первый по-настоящему серьезный поступок его жизни. В сущности, Мак-Киско принадлежал к тем, для кого чувственного мира попросту не существует, и, столкнувшись лицом к лицу с конкретным его проявлением, он испытал непомерное удивление.
– В общем-то, пора идти, – сказал Эйб, поняв, что Мак-Киско совсем раскис.
– Ладно, – тот глотнул из фляжки, сунул ее в карман и спросил не без свирепости: – А что будет, если я его убью, – меня в тюрьму посадят?
– Я помогу вам бежать через итальянскую границу.
Мак-Киско взглянул в лицо Розмари и, словно извиняясь, сказал Эйбу:
– Перед тем как мы поедем, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз.
– Надеюсь, никто из вас не пострадает, – сказала Розмари. – По-моему, вы совершаете страшную глупость – постарайтесь все-таки обойтись без нее.
XI
Внизу, в пустом вестибюле, она увидела Кэмпиона.
– Я заметил, вы наверх поднимались! – возбужденно воскликнул он. – Как там? Когда дуэль?
– Не знаю.
Ей не понравилось, что Кэмпион говорит о дуэли как о цирковом представлении с Мак-Киско в роли печального клоуна.
– Поедете со мной? – спросил он тоном человека, предлагающего хорошие места в партере. – Я нанял отельную машину.
– Нет, не хочу.
– Почему? Думаю, мне это обойдется в несколько лет жизни, но я не обменял бы такое событие ни на какие рассказы о нем. Мы на все издали посмотрим.
– Возьмите с собой Дамфри.
Монокль выпал из глазницы Кэмпиона, и, поскольку усы, в которых могло бы укрыться стеклышко, на сей раз отсутствовали, Кэмпион вернул его назад.
– Я его знать больше не желаю.
– Что же, боюсь, я с вами поехать не смогу. Это не понравится маме.
Как только Розмари вошла в свою спальню, миссис Спирс повернулась в постели и окликнула ее:
– Ты где была?
– Не смогла заснуть. Спи, мама.
– Иди сюда.
Розмари, услышав, как она садится, вошла в ее спальню и рассказала о том, что происходит.
– Почему бы тебе я вправду не поехать не посмотреть? – спросила миссис Спирс. – Близко к ним тебе подходить не придется, но ведь после кому-то может потребоваться твоя помощь.
Розмари представила себя в роли зрительницы, картина эта не понравилась ей, она попыталась возразить матери, однако сознание миссис Спирс было еще затуманено сном, к тому же она хорошо помнила пору, когда была женой врача, и помнила, как мужа вызывали ночами к умирающим и к людям, попавшим в беду.
– Нужно, чтобы ты сама решала, куда тебе пойти и как поступить, а обо мне не думала, – к тому же, снимаясь у Рэйни в рекламе, ты делала вещи и потруднее.
Розмари все равно не понимала, зачем ей ехать на место дуэли, но подчинилась уверенному, ясному голосу, который когда-то направил ее, двенадцатилетнюю, в служебную дверь парижского «Одеона», а после встретил у той же двери.
Выйдя на крыльцо отеля, она увидела увозившую Эйба и Мак-Киско машину и решила, что ей все же удалось отвертеться, но тут из-за угла показалась вторая. Упоенно попискивая, Луи Кэмпион втянул Розмари в дверцу и усадил рядом с собой.
– Я спрятался там, потому что они могли запретить нам ехать за ними. Видите, я даже кинокамеру прихватил.
Розмари беспомощно усмехнулась. Он был ужасен настолько, что уже и ужасным-то не казался, а просто не походил на человека.
– Интересно, почему миссис Мак-Киско не любит Дайверов? – спросила она. – Они были с ней так любезны.
– Дело не в этом. Она что-то увидела. Но что именно, мы из-за Барбана так и не узнали.
– А, выходит, вас огорчил не ее рассказ.
– О нет, – дрогнувшим голосом ответил Кэмпион, – просто когда мы вернулись в отель, произошло кое-что еще. Но теперь мне все равно – я умыл руки, раз и навсегда.
